Собеседник

I

Последние лучи солнца объяли небольшую церковь, словно щупальца осьминога. Тень оранжевого заката накрыла собой весь город, заставляя жителей накрепко закрыть ставни окон, запереть дома. Безоблачное небо обещало холодную осеннюю ночь, и только тёмная бесформенная фигура, лишь издалека напоминающая человека, осталась сидеть под раскидистым дубком.

Грубая рука, покрытая деревянными пластинами, из которой в изгибах кисти и локтя торчали шестерёнки, вынула из складок мантии именной портсигар. На железной крышке красовались инициалы: «М. Б.», что означали «Мелисса Браун». В тени дерева, в мрачной нише между каменным забором и многолетним дубом, приютилась мраморная плита с точно такими же двумя буквами – это была могила самой мадам Браун.

Раскурив сигару с крепким табаком, девушка в мантии с изображением четырёх элементов алхимии, благодаря которым можно было легко понять её принадлежность к лекарям при королевском дворе, тяжело вздохнула. Она добилась цели, исполнила мечту родителей, но было слишком поздно. Мать умерла от неизвестной болезни, и даже алхимия не смогла ей помочь.

«Я смогла создать эликсир, мама, – мысленно проговорила девушка. – Отец гордится мной, и ты тоже можешь порадоваться.»

Во время разговора с матерью на плечо Пинар важно уселся ворон. Чёрная птица по-хозяйски вцепилась острыми когтями в плечо деревянной руки, однако, девушка невозмутимо продолжила немой монолог. И только слабый порыв ветра, принесший засохшие жёлтые листья к ногам лекаря, смог остановить Пинар и обратить её внимание на ворона.

Девушка усмехнулась, поправив рыжие волосы, выбивавшиеся из-под расшитого золотом капюшона.

«Эту птицу зовут Фортуна, мама. Именно она помогла мне достичь таких высот при королевском дворе. Наверняка, ты хочешь услышать эту историю?»

Лёгкий порыв ветра, вновь пробежавший по ногам девушки, стал утвердительным ответом на её вопрос, посланным мадам Браун. Пинар верила: мама всё видит и слышит, но девушка всё равно желала поведать историю своей жизни самостоятельно.

«Это началось после твоей неожиданной кончины. В этом дворе. Отец не мог ни пить, ни есть, ни спать. Каждый день он проводил время у твоей могилы, не желая верить в то, что произошло. Его горю не было конца… – девушка на мгновение задумалась, обращая взгляд на огненный шар, скрывающийся за черепицами других домов…»

Один из таких вечеров мистер Браун снова предпочёл провести в компании мёртвой супруги. Новый мрамор зачарованно сверкал в лучах заходящего солнца, а вместо инициалов перед глазами то и дело представал образ всегда радостной и беззаботной женщины. Мать Пинар не была первой красавицей города, но мистер Браун всегда любил её за доброе отношение к людям. В их доме часто находились места для путников, странствующих в дальние страны. И мадам Браун никогда не брала за ночлег ни фунта. Мистер Браун был человеком другого нрава, но никогда не препятствовал Мелиссе в её увлечениях. Его жена, дай ей волю, протянула бы руку помощи любому человеку, который попал в беду. За доброту их семью благодарили разными дорами: заграничными товарами, редкими вещами и вкуснейшими сладостями.

Мадам Браун умерла быстро. Ни один лекарь не смог исцелить бедную женщину, а свойств философского камня было все ещё недостаточно. Так в четырнадцать лет Пинар осталась без матери. И хоть отец все ещё был с ней, он совсем не принимал участие в жизни дочери. Когда-то весёлая, сытая жизнь превратилась в серые непроглядные будни. Пинар грёзила только одной мечтой. На могиле матери девочка поклялась стать самым лучшим алхимиком во всём Соединённом Королевстве.

«Я буду идти к этой цели, мама, – мысленно воскликнула девочка, перед тем как убежать на вечерние занятия в Академию.»

– Я скоро вернусь, папа!

Мистер Браун лишь медленно покачал головой. Он даже не обернулся, услышав удаляющийся топот маленьких ножек. Его пустой взгляд продолжил сверлить мраморную плиту, представляя образ рыжеволосой женщины, которая когда-то покорила его сердце.

Пробежав несколько кварталов, Пинар позволила себе небольшую передышку у знаменитой на весь город лавки сладостей. Яркая вывеска приветствовала покупателей золотыми буквами, из которых получалась не замысловатая, но вполне привлекательная фраза: «Лучшие сладости в лавке мистера Николсона».

Девочка с вожделением посмотрела на одну из витрин, откуда на неё взирали шоколадки в расписных упаковках. Пинар мысленно облизнулась, желая отведать хотя бы маленький кусочек. Но их семья не могла себе этого позволить. Поэтому девочке ничего не оставалось, как продолжить путь в Академию через мостовую, откуда открывалась чудесная панорама на Королевский двор. Из-за высокой ограды на Пинар смотрели величественные башни с остроконечными крышами, но увидеть больше девочка не могла. Она отправилась дальше, прибавив шаг.

Подбегая к Академии, Пинар внезапно запнулась о торчащий из земли камень. Носом оказавшись у крыльца, девочка ещё долго не могла понять, что произошло. Откуда-то сверху, с уличного фонаря, послышалось жуткое карканье, больше похожее на насмехающийся скрежет. Это оказался ворон.

Девочка зачарованно уставилась в его чёрные глаза-бездны, совсем позабыв о боли, пронзившей колени.

«Люди – неуклюжие создания, – сбивчиво пронеслось в голове Пинар каким-то резким, нечеловеческим голосом.»

Девочка вздрогнула, по спине змеёй пробежал холодок. Это были не её мысли. Но как только она это осознала, птица резко поднялась в воздух, растворяясь в лучах закатного солнца.

Ноги сами подняли её с земли. Свежие раны на коленях кровоточили, но Пинар лишь махнула на это рукой. Она не чувствовала боли, а в глазах девочки читалось сильное удивление, которое сопровождало её до учебной аудитории в подвальном помещении.

Мистер Ричард уже читал лекцию, и он не любил, когда на его вечерние занятия приходили не вовремя. Мужчина демонстративно хлопнул корешком книги о стол, заставив замолчать всех ребят в классе. Ученики затаили дыхание, устремив любопытные взгляды на покрасневшую в дверях Пинар.

– Вы опоздали, мисс Браун, – словно волна, раздался голос учителя, такой же сильный и тяжёлый. – Боюсь, королевская семья в опасности, если вы будете лечить наследников так же, как приходите к началу занятий.

Кто-то из первых рядов издал противный смешок. Ещё несколько ребят насмешливо взглянули на Пинар. От стыда девочка даже не смогла поднять головы, продолжая слушать учителя.

– Я подниму вопрос о вашей успеваемости, – закончил мистер Ричард, – а теперь присаживайтесь.

После неприятного происшествия, лекция проходила привычно и обыденно для всех. Ученикам не рассказали ничего нового о появлении алхимии, они лишь закрепили старый материал. В Академии готовили только лучших из лучших, и повторение пройденного всегда являлось частью качественного обучения. Они учили азы «науки мира» до изнеможения, закрепляя полученные знания наряду с самыми обыденными вещами. Знать историю алхимии всё равно, что научиться ходить. Выучишь один раз – не разучишь никогда.

– Вас попрошу задержаться, мисс Браун.

Голос учителя настиг Пинар уже на выходе из помещения. Оставшись с ним наедине, девочка устроилась за передней партой, с досадой наблюдая за ребятами в коридоре. Лицо мистера Ричарда не показывало ни одной эмоции, но его взгляд говорил о многом. Он был разочарован поведением одной из учениц.

– Я соболезную вашей утрате, – внезапно из уст мужчины вырвался мягкий, непохожий на его обыкновенный тон, голос.

Пинар растерянно уставилась на мистера Ричарда. По щеке девочки поползла еле заметная слеза, но маленькая ручонка быстро скрыла это неожиданное происшествие.

– Однако, это не даёт вам права вести себя так, будто бы вам всё дозволено, – мужчина прокашлялся, давая девочке возможность прийти в себя. – Это было последнее опоздание, которое я был готов терпеть. Завтра, перед первым уроком, я хочу видеть вашего отца в кабинете директора.

– Да, конечно. – Взгляд Пинар резко погрустнел, не зная чем всё это закончится.

Мистер Ричард с лёгкой душой отпустил ученицу.

Возвращаться домой приходилось по тёмным улицам, поэтому Пинар старалась держаться поближе к уличным фонарям. Не замечая ничего вокруг, девочка плелась по переулку, опустив взгляд в туфли. Лишь изредка мимо проходили припозднившиеся люди и проезжали кебы, кучера которых надеялись немного подзаработать в тёмное время суток.

Пинар никогда не останавливались на половине пути к дому, но душераздирающее карканье из всепоглощающего мрака, похожего на тёмное желе в одном из переулков, будто бы парализовало её на месте. Быстро сообразив, что, возможно, это птица, сердце девочки забилось с нормальной частотой. Она осторожно шагнула в темноту, с каждым мгновением становясь увереннее в своих догадках.

Чёрные перья, раскиданные по земле, были вымазаны в крови. Увидев засохшие бордовые пятна, девочка слегка помедлила. Во мраке снова раздался крик о помощи, попавшей в беду птицы.

«Помоги, человек, – снова знакомый голос раздался в мыслях Пинар.»

Девочка в страхе замерла на месте, но частое шуршанье крыльев, последовавшее за голосом, поторопило её.

Прямо к её ногам выползло существо похожее на ворона. Крылья птицы беспомощно волочились по земле, таща за собой неизвестный груз. Сквозь темноту Пинар смогла разглядеть сеть. Её догадки оказались верны – ворона сбила «механическая птица». В нескольких шагах от места происшествия девочка взглядом смогла отыскать новейшее изобретение человечества. Иронично, но «механическая птица» не выдержала схватки с живой птицей и теперь по частям валялась на земле.

Пинар быстро потеряла интерес к бездушной машине. Желание помочь оказалось сильнее всяких предрассудков, и она медленно опустилась на корточки, протягивая руку бедному существу. Пальцы еле заметно вздрогнули, ощутив жёсткие мокрые перья, когда ворон нежно вложил дрожащую голову в её ладонь.

«Моё имя Фортуна. И когда-нибудь я верну тебе должок. – В этот момент в её маленьких тёмных глазах отразилась бесконечная благодарность.»

Пинар мысленно улыбнулась, нежно произнося в голове имя нового друга…