Что увидишь — то получишь

Он вышел из спальни уже после ленча. Джози пылесосила ковер и всхлипывала.

— Эй, — спросил он, — что с тобой?

Она лишь покачала головой, продолжая плакать.

— Выключи эту проклятую штуку, — велел он. — Вот тебе салфетка.

Он подождал, пока она не высморкалась и не перестала шмыгать носом.

— Ну вот, так-то лучше. А теперь садись и рассказывай.

Джози села рядом со столом, качая головой.

— К чему вас расстраивать, мистер Рэндолл. Это мои проблемы, вот и все.

Джози была хорошей женщиной, не особо умной, но прилежной работницей, прибиравшей дом Рэндолла уже несколько лет. Ему было очень неприятно видеть ее такой расстроенной.

— Давай, выкладывай, — сказал он.

То, что Джози вывалила на него, оказалось очень похожим на мыльную оперу — один из сыновей арестован за угон машины, младший связался с бандой, а тип, с которым она сожительствовала, смылся прошлой ночью, украв деньги, которые она отложила на ремонт машины.

— Остынь, — посоветовал ей Рэндолл. — Парни твои достаточно взрослые, чтобы думать сами за себя — теперь тебе не в чем себя винить. А тип, что тебя обокрал — просто сволочь. Смотри веселей — там где ты его подцепила, есть еще много других, получше.

Джози покачала головой.

— Да на кой мне искать другого мужика? Хватит. Дети ушли, денег нет, кругом одни неприятности. Я почти готова со всем этим покончить.

— Ты найдешь себе кого-нибудь, вот увидишь.

— Да я всего лишь старуха-уборщица. Кто на меня польстится?

У Джози был такой вид, словно она сейчас снова зарыдает. И как раз в этот момент к нему в голову пришла идея. Он подошел к столу и вынул камеру.

— Что это у вас такое? — удивленно уставилась на него Джози.

— Сиди спокойно. Хочу тебя сфотографировать.

— Меня… прямо в таком виде?

— Верно, — кивнул Рэндолл, наводя камеру. — Фотографии не лгут. Ты симпатичная женщина, и я хочу тебе это показать. А теперь сиди спокойно. — Он нажал кнопку. — Готово.

Он вытащил карточку и положил ее на стол проявляться. Постепенно появилось изображение.

— Вот, взгляни сама. — Он показал ей фото. — У тебя не будет никаких проблем, поверь мне.

— Может, и так. — Джози все еще сомневалась, но, по крайней мере, перестала плакать.

Рэндолл широко улыбнулся.

— А теперь кончай разводить сырость и займись делом.

— Сейчас.

Она снова включила пылесос, а он спустился в погреб подсчитать недельную выручку.

Когда он кончил и вышел из погреба, становилось темно, и Джози уже ушла. Рэндолл подошел к двери проверить, принесли ли газету.

Он отнес газету на кухню, чтобы почитать за ужином. Приготовив салат и разогрев бобы, он поставил тарелку на стол и уселся, потом развернул газету на первой полосе. Тут он все и увидел.

«АДВОКАТ ПОГИБ В АВАРИИ. Фрэнк М. Ламли, известный местный адвокат, был смертельно ранен ранним вечером в субботу, когда автомобиль, которым он управлял, врезался в ограждение возле дома 4125 на Кули-драйв. По сообщению полиции, машина потеряла управление из-за неисправности рулевой колонки. Представитель коронера говорит, что смерть наступила из-за повреждения…»

Рэндолл не стал читать дальше. Есть он тоже не стал.

Он еще не избавился от потрясения, когда поехал на встречу с Гонзалесом. Каким-то образом он довел встречу до успешного конца, но она прошла для него, как в тумане — его мысли постоянно возвращались к разговору с Ламли накануне. Должно быть, он погиб вскоре после того, как уехал от него, потому что до Кули-драйв от его дома было меньше мили.

Разумеется, то был несчастный случай, и полиция это подтвердила. Проклятые автоматические трансмиссии вечно отказывают в самый неподходящий момент. Но нечто в самой цепочке событий упорно не давало Рэндоллу покоя.

Ответ пришел к нему лишь тогда, когда он вернулся домой. Две смерти подряд, это не случайность. Сперва собака, затем Ламли.

А если все же случайность? Оба события ничто не связывает… или связывает?

И тут он вспомнил про фотографии. Он снял сперва собаку, потом адвоката. А сегодня сфотографировал Джози…

Он уже вышел из машины, вошел в дом и направлялся в переднюю, когда в комнате зазвонил телефон.

Еще не подняв трубку, он ощутил тошнотворную слабость, словно заранее знал, что ему сейчас сообщат. Он услышал сдавленный голос Айры, младшего сына Джози.

— Мама умерла. Я пришел вечером домой, а она лежит в ванной на полу. Съела целую бутылочку пилюль, что дал ей доктор от бессонницы…

Айра все говорил и говорил, Рэндолл слышал собственный голос, произносящий нужные слова, говорящий парню, что она была в полном порядке, уходя от него, и если он может чем-нибудь помочь…

Конечно, он знал, что ему следует сделать. Когда парень наконец повесил трубку, Рэндолл вбежал в комнату, включил лампу и взял со стола фотографию Джози.

Она сидела на ней возле стола — четкое изображение, хорошие цвета. А рядом, на столе, виднелось нечто, чего не заметили ни он, ни она, когда разглядывали фото.

Маленькая пластиковая бутылочка, наполненная красными таблетками.

Рэндолл моргнул и уставился на крышку стола. Сейчас на ней не было никакой бутылочки. Не было ее и тогда, когда он фотографировал.

Но на снимке бутылочка была.

Он открыл ящик, порылся в нем и отыскал остальные снимки — с Ламли и собакой.

А не могли ли снимки оказаться предупреждением? Вдруг они предсказывают, как наступит смерть?

В случае Джози это оказались таблетки. И внезапно он понял, что на снимке Ламли сидит в той самой машине, которая его убила. Но как с собакой? На снимке ничего не было, кроме нее самой.

Тут он вспомнил, что чума — это болезнь, какой-то вид вируса, а их увидеть невозможно. Они были на снимке, оставаясь невидимыми — внутри собаки, в ее будущем. Выходит, камера действительно оказалась с секретом. Но каким?

Он уже протянул к ней руку, когда кто-то постучал в дверь. Он торопливо сунул фотографии в ящик, задвинул его и быстро вошел в прихожую.

Через глазок он увидел перед дверью незнакомца, какого-то молодого хмыря в джинсах. У него были коротко подстриженные светло-каштановые волосы и небольшая песочного цвета борода. Выглядел он достаточно безобидно, но кто знает…

Рэндолл приоткрыл дверь на цепочке, только чтобы получше разглядеть посетителя. Парень тут же уставился на него.

— Чарльз Рэндолл? — спросил он.

— Да.

— Я Милтон Десмонд.

Десмонд — так звали того мага. Должно быть, это один из его сыновей.

— Пожалуйста, мистер Рэндолл. Мне надо поговорить с вами…

Рэндолл снял цепочку и открыл дверь. Он провел молодого Десмонда в комнату и сел за свой стол.

— А вы рано появились, — заметил он. — Я думал, раньше конца этой недели вы не вернетесь из Южной Америки.

Десмонд моргнул.

— Так вы знаете?

— Ламли мне говорил, — кивнул Рэндолл, сохраняя невозмутимость. — А где ваш брат?

— Майк остался, чтобы провести последнее представление. Но когда мы после выходных не получили никаких вестей от Ламли, он велел мне сесть в самолет и выяснить, что произошло.

— Вы знаете, что произошло, если читали газеты.

— Да. — Десмонд пристально посмотрел на него. — Но как это произошло?

— Авария, — пожал плечами Рэндолл. — Он был в полном порядке, уезжая отсюда.

— Значит, он встречался с вами.

— Мы поговорили.

— О чем?

— Давайте не будем прикидываться, — покачал головой Рэндолл. — Он сделал мне предложение, а я его отшил. Камера здесь, в ящике стола.

— Вы ведь ничего ей, надеюсь, не снимали?

Рэндолл решил играть в открытую.

— А какая была бы разница?

— Никакой. — Но вид у Милта Десмонда был очень встревоженный. — Дело в том, что я и мой брат хотим эту камеру, и согласны за нее заплатить.

— Сколько?

— Любую разумную сумму. Пятьсот долларов.

Рэндолл почувствовал, как вдоль его спины пробежал холодок возбуждения. Его догадки оказались верны. Но когда он заговорил, в голосе его прозвучало притворное удивление.

— За камеру ценой в сорок долларов?

— Уверен, мистер Ламли объяснил вам, почему мы так заинтересованы — это последнее приобретение в коллекции отца — и для нас это вопрос личной привязанности…

— Не вешайте мне лапшу на уши. За такие деньги здесь явно должно быть нечто большее.

Десмонд нахмурился.

— Мы с Майком знаем только то, что наш отец занимался магией.

— Разумеется. Ламли говорил мне, что он был эстрадным магом.

— Я не имею в виду сценические иллюзии. Его хобби были оккультные явления.

— Он верил в эту чушь?

— Поначалу нет. На сцене он разоблачал фальшивых медиумов и свихнувшихся мистиков. Но чем глубже он исследовал, тем больше убеждался, что некоторые области психики обладают реальной силой. Был один человек — я даже не знаю его имени — с которым отец тесно сотрудничал. Он утверждал, что способен предсказывать будущее.

— Ясновидение?

— Больше, чем ясновидение. Он полагал, что существуют силы, контролирующие наши жизни, и которые наука отказывается признавать. Когда хироманты, астрологи и ясновидящие делают правильные предсказания, они отвергаются как случайная догадка или совпадение. Но он полагал, что если подобные силы могут быть продемонстрированы через посредство какого-либо механического устройства, то эта демонстрация будет воспринята как настоящее доказательство. Он разрабатывал свой метод, но умер от сердечного приступа всего за несколько недель до смерти отца. В последнем письме ко мне и Майку папа написал, что когда мы вернемся, он покажет нам нечто важное.

— Камеру?

— Не знаю. Быть может, все это чушь, но Майк думает… — Десмонд внезапно смолк и глубоко вдохнул. — Я дам вам тысячу долларов.

— За то, что может оказаться фальшивкой? — улыбнулся Рэндолл.

— Я согласен рискнуть.

Десмонд потянулся к бумажнику, но Рэндолл покачал головой.

— Сперва дайте мне подумать.

— Но мистер Рэндолл…

— Вы остановились в доме вашего отца в Клермонте? Хорошо, тогда я свяжусь с вами вечером.

— А пораньше нельзя?

— Вечером.

Рэндолл поднялся и проводил посетителя к двери, потом остался понаблюдать, как тот идет по дорожке и садится в машину. Десмонд улыбался, но Рэндолл продолжал смотреть.

Едва Десмонд завел машину и тронулся, его улыбка исчезла, и борода застыла в гримасе гнева и отчаяния.

Рэндолл отвернулся. Хорошо, что он подождал — такое выражение ни с чем не спутаешь. Парень здорово потрясен, и наверняка клянет себя за то, что выболтал так много про камеру. Теперь он гадает, как поступит Рэндолл.

Прекрасно, теперь они должны решить все вдвоем. А он пока что не знал, как поступить. Тысяча долларов — это тысяча долларов. Но с другой стороны, если камера может предсказать, как человек умрет…

Кое для кого такая информация окажется очень ценной. Старики, больные раком или сердечными болезнями богачи… они захотят это знать. Допустим, есть доктор, который их лечит и сможет гарантировать, что они оправятся от болезни или без проблем перенесут операцию. Молва о таком докторе быстро разлетится, и обладать такой властью будет стоить гораздо больше тысячи долларов.