Предрассветный час

Пока друзья раскладывали на столах игровые поля и карты их любимой настольной игры, Сальвия, чья помощь не требовалась, решила оглядеться. Она посмотрела вниз, на главный зал и сцену. На первом этаже царил страшный беспорядок. Разбросанные стулья, сломанные столы, разбитая посуда. Даже думать не хотелось о том, что произошло здесь. Но прежде чем отойти, Сальвия бросила взгляд на сцену и заметила огромный тёмный след, судя по всему оставшийся от лужи крови. Ноги Сальвии пошатнулись и она села на ближайший стул. Роксана заметила это и подбежала к ней.

– Что… что такое? Что с тобой?

– Да нет… ничего, всё в порядке, просто…

Сальвия указала трясущейся рукой в сторону сцены.

Роксана подошла к балкону и посмотрела вниз.

– Ч-чёрт… Крис! – строго позвала она. Крис тут же оказался возле неё, неумело встав по стойке смирно.

– Ты же сказал, что внизу всё убрали.

– В-виноват, мэм, не смогли оттереть…

Оба перешли на шёпот, и Сальвия перестала их слышать.

– Ладно, ладно, будет вам, я не маленькая. Просто… ладно, хватит уже, давайте лучше играть!

Сальвия, Роксана и Крис уселись за стол и начали играть в любимую настольную игру, бывшую очень популярной в последние дни цивилизаций. Альберт, как всегда, сидел в сторонке, курил свои дорогие сигареты, пахнущие не то вишней, не то коньяком, и внимательно следил за их игрой, то и дело вставляя остроумные (на его взгляд) комментарии. Они старались говорить об отвлечённых вещах, смеялись и шутили, словно мир не рухнул. В основном они предавались счастливым воспоминаниям.

– А помнишь, помнишь, Рокси, как Крис по пьяни завалился домой к Эми и попытался устроить сцену ревности?

– Конечно! Мы же вместе с тобой его утаскивали, забыла? Эми тогда только вернулась к мужу из командировки и…

– И тут в самый разгар долгожданной встречи в спальню вваливается пьяный муж её сестры и устраивает сцену! И это несмотря на то, что на тот момент их с сестрой легко можно было различить!

– Ага, Вера же после родов набрала… наверное, с половину Криса.

– Не-е-е, тогда бы она не смогла ходить.

– Зачем Эми вообще дала Крису ключи?

– Да не Эми она дала, а Вере. Крис просто перепутал ключи. А заодно и квартиры.

– Эй, да ладно вам, я сто раз уже извинялся за тот случай, и так сильно никогда больше не напивался.

– Помнится, Эми тогда замки сменила…

– Да, точно, мы с Рокси помогали ей выбрать. Рокси, помнишь, ты советовала ещё на окна решетки поставить и сигнализацию? Ты тогда вообще не в себе была с этой твоей…

Сальвия заткнула себе рот рукой, но было поздно.

– Ну? Договаривай давай. С этой моей – чем? – холодно спросил Роксана.

В воздухе повисло тяжёлое молчание.

– С чем я была не в себе?! – закричала вдруг Роксана, вскочив и опрокинув стол. Игровое поле и карты разлетелись во все стороны, часть из них оказалась внизу, на окровавленной сцене.

– Ну, что, не можешь произнести вслух?! Да, я была беременна! Бе-ре-ме-нна, мать твою! У меня был сын, пока… пока не…

Роксана, заливаясь слезами и захлёбываясь рыданиями, помчалась на лестницу и вскоре оставшиеся услышали как хлопнула входная дверь.

Крис, Альберт и Сальвия не могли ни пошевелиться, ни вымолвить ни единого слова. Первым заговорил Альберт:

– Я пытался заставить её поверить, что её сын теперь в лучшем мире. Что всех детей, как безгрешных созданий, просто отправили на небеса. Какое-то время казалось, что мне удалось.

– Ты сам-то в это веришь? – глухо спросил Крис.

Альберт поднялся и стал не спеша наводить порядок.

– Как тебе сказать… не знаю. Я никогда ни во что особо не верил, мне всегда нравилось думать, что я человек рациональный. Но мой мир тоже перевернулся с ног на голову, так что теперь я стараюсь ничему не удивляться и всё допускать, как заведомо возможное. Ну а если рассуждать логически, то что мы имеем? Все дети действительно пропали. Все до одного. А значит, их всех действительно объединяет некий фактор, но какой?

– Экзотический вкус, – проворчал Крис.

Альберт усмехнулся.

– Не исключено. Но разве Смотрители так походят на жадных до нашей плоти инопланетных чудищ, которыми нас пугали фантасты?

– Они гораздо хуже, – прошептала Сальвия.

Альберт удовлетворённо кивнул.

– Хуже, в смысле разумнее и потому опаснее. Поедание младенцев – не их стиль. Так что самую плохую версию мы сразу исключаем.

– Но с чего ты взял что поедание наших детей на завтрак – самое плохое? Может они опыты какие ставят, или…

– Стоп, – Альберт водрузил стол на место и уселся на стул напротив, – Давайте на этом прекратим. Так до чего угодно договориться можно. Мы не знаем, где они, что с ними, и точка.

– Да. Знаем лишь, что они исчезли, как и многие другие.

– А может это не они исчезли, а мы, – задумчиво проговорил Альберт.

– То есть ты хочешь сказать, что это нам – хана, а где-то там в параллельной Вселенной наш мир живёт и процветает как раньше?

Альберт пожал плечами.

– Я всего лишь хочу сказать, что рассуждать об этом бессмысленно. И я бы поспорил с тем, что наш мир процветал. Мы тут пытаемся все вместе не сойти с ума, не сдаться, так? На этом и нужно сосредоточиться, на мой взгляд. И если для этого Роксане нужно поверить, что возможно, с её сыном всё хорошо, нужно ей с этим помочь, согласны?

Крис и Сальвия молча кивнули.

– Но у меня, кажется, не вышло. Что ж, пойдёмте искать её. Уже темнеет. В таком состоянии ей не стоит оставаться одной слишком долго.

Все трое поднялись и направились к выходу. И точно, уже стемнело. Крис и Альберт зачем-то достали из своих рюкзаков налобные фонари, хотя улицы по-прежнему освещались.

– Ребят… я… не могу пойти с вами, – тихо сказала Сальвия, – Я должна идти домой.

Крис и Альберт серьёзно посмотрели на неё.

– И долго?

– Сорок дней, – так же тихо ответила Сальвия, затем обняла обоих друзей по очереди и без единого слова отправилась в сторону своего дома на побережье.

"Один день. Всего один день обычной жизни, пообщаться с друзьями, не вспоминая о Смотрителях и конце света. Неужели я прошу так много? Видимо, да. Наверное, лучше нам вообще больше не видеться. Лучше, если мои воспоминания о них будут из нормальной жизни. И я всё равно не в силах помочь никому, в том числе и себе," – думала Сальвия, пробираясь домой сквозь свет фонарей. Ей казалось, что чёрное небо так низко над городом, что упирается в крыши домов. Словно Сальвия и жёлтый электрический свет представляют собой последний оплот жизни, с бессмысленным упрямством сопротивляющийся миллиардам тонн темноты, которая все равно в конечном итоге поглотит всё и вся.

Когда она вернулась в свой пустой огромный дом и на неё обрушилась зловещая тишина, Сальвия словно вышла из ступора и её захлестнула волна скорби, тоски и страха, и она, разрыдавшись, без сил упала лицом в подушку. Каким-то чудом она заснула, и проснувшись, увидела солнечные лучи, аккуратными полосками разукрасившие белый пол. Она убрала жалюзи и открыла настежь окно. Почему-то внутри не осталось ни следа от печали, Сальвия ощущала словно даже легкий подъём, и она решила использовать появившиеся силы для того, что давно собиралась сделать. Она заварила крепкий кофе, достала из стола новенькую толстую тетрадь и принялась писать: