Порезы

От того, как двигалась вторая с конца болельщица, Лестера охватывала необъятная грусть. Главным образом это было вызвано ее походкой: когда она шла, шаги казались очень размашистыми, а руки высоко поднимались над бедрами, задорно раскачиваясь из стороны в сторону.

Точно такая-же походка была и у Никки.

Никки просто обожала прогулки. В течении вех пяти месяцев их общения с Лестером, они практически везде были вместе: и в классах и в студенческом союзе, и в различных кафе с кинотеатрами и, конечно же, в парке. В парке они проводили больше всего времени.

Обычно они просто гуляли по нему, держась за руки.

Они сидели на залитых солнечным светом качелях, слегка покачиваясь и разговаривая. Или взбирались на вершину лесенки на детской площадке. Или сидели на поваленных стволах деревьев возле ручья. Иногда, во второй половине дня, Никки любила посидеть, облокотившись о ствол березы на склоне над рекой, а он лежал, опустив голову на ее колени, и покуривал трубку.

Несколько раз, в этом же парке, они занимались ночью любовью. Практически всегда трава была влажной. За исключением тех случаев, когда шел дождь, он стелил на нее свое пальто, словно одеяло. Ну а в дождливые ночи накрывал их этим же пальто с головой. Никки обожала заниматься любовью во время дождя. После этого ее лицо всегда было мокрым и прохладным, и она, улыбаясь высовывала язык, чтобы поймать капли.

Он посмотрел на Хелен.

- Что-то не так? - Спросила она.

- Что может быть не так? - Сказал он.

Хелен отвернулась.

Дважды он занимался в парке сексом и с Хелен. И оба раза она жаловалась на то, что ночь слишком холодная, трава слишком мокрая, а земля слишком твердая. Кроме того, кто-то может подойти и увидеть их. Почему бы не пойти в какое-нибудь более безопасное и комфортное место вроде мотеля?

Лестер всегда соглашался.

Ему никогда особо не нравился парк, по крайней мере после того, как Никки ушла от него к этому министру.

И вряд-ли еще понравится что нибудь подобное.

Внезапно Хелен вскочила и помахала рукой:

- Чарльз, иди сюда!

Паренек с вьющимися каштановыми волосами и усами помахал ей в ответ.

- Еще один бывший студент? - Спросил Лестер.

Она жестом позвала паренька к себе, а затем сказала:

- Я же рассказывала тебе о Чарльзе. Чарльз Перрис. Он один из учеников моих старших классов. Помнишь Хэллоуиновскую вечеринку в прошлом году? Эмили Жан рассказывала нам о нем.

- Не помню.

- Он поэт, - сказала она, когда Чарльз подошел к их ряду. - Он занял второе место на государственном конкурсе поэзии. Теперь вспоминаешь?

- Все равно нет.

- Ну и иди к черту.

- Поэт, да? - Он выдавил из себя смешок.

Посмотрев на него с презрением, Хелен сказала:

- Почему бы тебе не попробовать вести себя соответственно возрасту?

- Если ты спросишь меня, я скажу, что он очень странный, - сказал Лестер и улыбнулся приближающемуся пареньку. Когда Хелен начала представлять их друг другу, он постарался изобразить на своем лице доброжелательную улыбку. - Как дела? - Спросил он, и протянул руку.

- Хорошо, спасибо. - Рукопожатие парня оказалось довольно крепким, а не слабеньким, как того ожидал Лестер. - А у вас?

- Тоже неплохо.

Чарльз сел по другую сторону от Хелен. На протяжении большей части игры они о чем-то разговаривали и смеялись. Все это время Лестер пытался игнорировать их.

Когда игра закончилась, Чарльз пожал руку Лестера и сказал:

- Рад был познакомиться с вами, сэр.

- Я тоже очень рад.

- Думаю, что мне пора идти.

Хелен похлопала Честера по спине и сказала что-то, что Лестер не смог расслышать. Парнишка покраснел и улыбнулся. А затем ушел и смешался с толпой.

- Я не отказалась бы от чего-нибудь крепенького, - сказала Мэг. - А как насчет тебя?

- Звучит заманчиво, - сказала Джанет и защелкнула ремень безопасности, как только Мэг выехала с парковки.

- Давай выпьем у меня дома. А затем отправимся на охоту.

- На охоту за кем?

- За мужчинами, конечно.

- В воскресенье ночью?

- Или ты предпочла бы отправиться на встречу молящихся?

- Я предпочла бы просто остаться дома и почитать хорошую книгу.

- Делай, что я говорю, или в конечном итоге состаришься в полном одиночестве и отчаянии.

- Я сама воспользуюсь своими шансами.

- Это твоя жизнь, милая. Видишь вон тех бродяг? Ведь мы же спокойно можем сбить их сейчас, верно?

Для того, чтобы Джанет сообразила, что Мэг затеяла нечто вроде игры, потребовалось некоторое время.

- Конечно можем.

- Но ты прекрасно понимаешь, что мы этого не сделаем, так?

- Да.

- Вместо того, чтобы делать хоть что-то, ты предпочитаешь читать книги.

- Ну, может быть, не все время.

- Одна из нас, - сказала Мэг, - должна пнуть коленом какого-нибудь парня.

- О, да, такими действиями действительно можно произвести на него впечатление.

- Или пролить ему на спину стакан Коки.

- А еще лучше, - добавила Джанет, - если я или ты похлопаем его по плечу, а затем скажем что-то вроде: "Простите, но я не смогла не заметить вашего мечтательно-задумчивого взгляда".

- Точно! - Выпалила Мэг. - Это было бы очень круто!

Вернувшись домой с игры, Ян приготовил себе Водочный Буравчик[7] и присел на шезлонг во дворе возле бассейна. Солнце скрывалось за пальмами. Прохладный ветерок слегка теребил воду и заставлял покрываться мурашками обнаженную кожу рук.

Никакого запаха жженых листьев в нем не было.

10. Попутчик

- У тебя впереди еще целая жизнь, чтобы познать мир, Билли. Целая жизнь. - Тощий старик переместил языком окурок из одного уголка рта в другой Светящийся уголек отвалился и упал ему на колени. Казалось, он этого даже не заметил. - Уж поверь, мне-то об этом очень хорошо известно, - продолжил он. - Не смотри на то, что я многого не успел, просто у меня не было такой возможности. Но я никогда не был таким, как вся эта мелюзга. Я из тех, чья жизнь могла бы быть гораздо лучше, будь у них овечья шкура.

Альберт взглянул в треснутое пассажирское окно старика. В ночи Иллинойса виднелись лишь темные очертания стоящих вдоль дороги телефонных столбов. Вместо распростертых за ними кукурузных полей Альберт видел лишь густую тьму.

- Будь я на твоем месте, Билли, я обязательно облачился бы в эту овечью шкуру. Я сказал бы, "Спасибо, что подвез меня, Милтон, но я пожалуй сойду прямо здесь", а затем помчался бы со всех ног обратно домой.

Именно это Альберт и сделал сегодня утром: со всех ног помчался домой. После того, как разделался с миссис Брокстон.

Он быстро сбежал с лестницы, перескакивая по две ступеньки за раз и бросился к входной двери. Велосипед валялся на соседском газоне, в том же месте, где он его и оставил. Он схватил его за руль и развернул с такой силой, что тот едва не вылетел из его рук. А затем он просто крутил педали. И не чувствовал ничего, кроме промозглого ветра, продувающего окровавленную грудь его водолазки.

Прежде чем выходить из дома Брокстонов, нужно было переодеться. Одолжить какие-нибудь шмотки у отца или сына. Если бы он сделал это, то не был бы вынужден мчаться со всех ног домой, чтобы поскорее переодеться там. Но мысль взять одежду Брокстонов пришла в его голову слишком поздно. К тому времени он находился уже на половине пути к дому, и поворачивать назад было бы просто неразумно.

Бросив велосипед в кустах сбоку от дома, он поспешил в гараж. Там было жарко и душно, а тьма казалась еще более густой, чем на улице. Раздеваясь, он услышал дрожащие, прерывистые звуки собственного дыхания. Оставшись в одних лишь носках, он собрал всю одежду и сунул в вещевой мешок, стоящий рядом с верстаком. Тот уже практически доверху был заполнен старым тряпьем. Он вытащил несколько вещей, чтобы закопать свою заляпанную одежду поглубже, а затем закрыл мешок.

В гараже было слишком темно, поэтому он открыл боковую дверь, чтобы впустить в помещение побольше света. Тем не менее, его все равно было недостаточно, чтобы он мог рассмотреть свои грудь и живот. Наверняка они тоже испачканы в крови.

- Ну что? - Спросил Милтон, прерывая мысли Альберта.

- Что?

- Ты не думаешь, что разумнее было бы вернуться домой и, по крайней мере, закончить учебу?

- Я предпочел бы остаться с вами.

- Не могу понять, почему.

- Я не могу вернуться домой. Никогда. Ничто не сможет заставить меня туда вернуться.

- Не поладил с родителями?

- Я живу только с отцом, - сказал Альберт. - Он всегда пьяный. И чокнутый. Он постоянно бродит вокруг дома в поисках какого-то Ангела Смерти и частенько бьет меня.

- Звучит не слишком здорово, - согласился Милтон.

- Он запер меня в сарае за домом. Я просидел там около двух недель и чуть не умер от голода, но в конце концов прорыл себе проход и сбежал.

- Это правда?

- Правда, - сказал Альберт.

- В таком случае, ты можешь подать на своего старика заявление.

- Он сказал, что убьет меня, если я сделаю нечто подобное. Я и вам то не должен был этого рассказывать. Но вы ведь не выдадите меня, да?

- Нет, конечно же нет.

- Спасибо, Милтон. Вы как будто были посланы мне Богом.

- Я всегда стараюсь делать все, что в моих силах, следуя примеру Господа.

- Так будьте же благословенны, - сказал Альберт.

Милтон кивнул, наклонился чуть ближе к рулю, и нахмурился, глядя на простирающуюся впереди пустую дорогу.

Альберт закрыл глаза и вернулся к своим воспоминаниям о раннем утре. Где я остановился? - Подумал он.

В гараже.

Он закопал свои запачканные вещи поглубже в вещевой мешок.

И теперь стоял, голый и окровавленный.

Он словно со стороны увидел самого себя, вышедшего из гаража и крадучись пересекающего заднюю лужайку. Ветер был сильным. Он будто заставлял тени, отбрасываемые от листвы деревьев лунным светом, танцевать на траве. Он трепал его длинные волосы. Он просачивался между ног, и касался его там, будто холодные женские пальцы, вновь вызывая эрекцию.

Вода в поливочном шланге оказалась просто ледяной. Проливаясь струей ему на грудь, она стекала вниз по животу. Свободной рукой он смыл с тела кровь.

Выключив шланг, он опрометью вбежал обратно в теплый гараж и закрыл за собой дверь. Оказавшись внутри, он надел носки и обувь. Затем тихо и очень медленно вышел на улицу, прокрался в дом и дошел до своей комнаты. Там он надел чистую рубашку и джинсы. Сняв с вешалки свою ярко-желтую парку, он обнаружил в кармане той складной нож фирмы "Бак".

Он сунул его в черные кожаные ножны, прикрепленные к ремню. Нож оказался достаточно тяжелым и приятно оттягивал своим весом ремень. Другой нож с автоматическим выкидным лезвием он сунул в передний карман джинсов. Затем застегнул куртку и на цыпочках спустился вниз.

Он без устали крутил педали велосипеда, направляясь на юг, до тех пор, пока не взошло солнце. В солнечном свете он увидел, что его руки покрыты едва заметным ржавым оттенком.

На первых двух автозаправочных станциях не было ни одного клиента, поэтому он проехал мимо них и остановился возле следующей, где на площадке с колонками стоял припаркованный пикап. Оператор был занят разговором с водителем.