Нелегальная разведка

…Через несколько дней Николай выехал в Москву. А.Х. Арту-зов принял его и имел с ним еще один большой разговор…»

В 1930 году Н. Абрамов был принят на работу в ИНО ОГПУ с перспективой нелегального вывода в Болгарию для использования в разработке РОВС. Он прошел соответствующую разведывательную подготовку.

Н. Абрамова направляли в Софию с очень серьезным заданием. Ему предстояло проникнуть в РОВС, выведать его антисоветские планы, парализовать и предотвратить, насколько возможно, его практическую подрывную работу. Он не скрывал перед своими кураторами из Центра, что не хотел бы бороться лично против отца как человека, а намерен попытаться повлиять на него, чтобы тот отошел от антисоветской деятельности.

В октябре 1931 года «Ворон» (таким стал оперативный псевдоним разведчика-нелегала Н.Ф. Абрамова) был выведен за кордон по линии внешней разведки. Он был устроен матросом на советское судно дальнего плавания «Герцен». Совершавшее регулярные рейсы по маршруту Ленинград — Гамбург судно было приписано к ленинградскому порту, и там Н. Абрамова никто не знал. Во время первого же своего заграничного рейса «Ворон» сошел на берег и не вернулся на борт судна. «Сбежав» с парохода в Гамбурге, он поехал поездом в Берлин, рассчитывая оттуда добраться до Софии. Однако в Берлине его арестовали и посадили в тюрьму. Выручил генерал фон Лампе — соратник отца и руководитель германского филиала РОВС. Он добился освобождения «Ворона», дал ему денег на дорогу и отправил в Софию.

Вскоре «Ворон» был тепло встречен отцом и его ближайшим окружением, которым он объяснил, что ему необходимо было уехать из Советского Союза, поскольку оставаться там сыну белого генерала, одного из руководителей антисоветской организации было опасно.

С первых дней своего пребывания в Софии «Ворон» приступил к выполнению задания Центра. При помощи отца и его окружения он быстро внедрился в белоэмигрантские круги. Разведчик тщательно изучал софийское отделение РОВС и его боевую группу, возглавляемую капитаном Фоссом, систематически направлял в Центр копии корреспонденций Фосса и генерала Абрамова, передавал ценные сведения, которые в дальнейшем были использованы для компрометации Фосса и других руководящих деятелей РОВС. Позже принимал непосредственное участие в компрометации активного антисоветчика журналиста Ивана Солоневича.

Начав разведывательную работу в одиночку, «Ворон» в дальнейшем создал работоспособную группу, которая полностью контролировала деятельность основных белоэмигрантских организаций в Болгарии. Существенную помощь в работе разведчику оказывали, в частности, входившие в группу его жена Наталья и ее мать.

Александра Семеновна — мать жены «Ворона» — являлась зубным врачом по профессии, кабинет и квартира которой находились в особняке, располагавшемся неподалеку от помещения филиала РОВС. В 1920-е годы она приехала с малолетней дочерью Наташей из СССР в Болгарию к мужу, случайно оказавшемуся в эмиграции в годы Гражданской войны и ставшему болгарским подданным. Через некоторое время брак распался. Александра Семеновна считала свой отъезд из Советского Союза ошибкой и надеялась когда-нибудь вернуться домой.

Буквально с первых дней знакомства с «Вороном» (а познакомил их генерал Абрамов, который поддерживал с Александрой Семеновной дружеские отношения) она прониклась симпатией к молодому человеку. Через некоторое время Александра Семеновна и ее дочь стали его надежными помощниками в разведывательной работе. А весной 1933 года молодые люди сыграли свадьбу.

Как врач, Александра Семеновна общалась со многими руководящими сотрудниками софийского филиала РОВС и из их рассказов узнавала о делах и планах организации. Вскоре квартира зубного врача стала использоваться как конспиративная квартира советской разведки. Время от времени в ней появлялись приезжавшие в Софию из стран Западной Европы связные. Через них передавалась в Центр важная информация о деятельности местного отделения РОВС.

Со временем, став активным членом балканского филиала РОВС, «Ворон» получил доступ к весьма ценной информации о деятельности этой организации. С 1935 года, после установления дипломатических отношений между Болгарией и СССР, связь «Ворона» с Центром стала регулярной. Постоянный контакт с разведчиком поддерживал руководитель «легальной» резидентуры НКВД в Софии, атташе советского посольства Василий Терентьевич Яковлев.

Активный советский разведчик довоенного периода В.И. Пудин, работавший во второй половине 1930-х годов в Болгарии, вспоминал:

«В 1936 году я был направлен в Болгарию заместителем резидента (резидентом в то время был В.Т. Яковлев). Дипломатические отношения СССР с царской Болгарией были установлены за год до моего назначения.

Агентурно-оперативная обстановка в царской Болгарии того времени была исключительно сложной. В те годы в стране проживало много белогвардейцев, враждебно настроенных против советской власти. Установление дипломатических отношений между Болгарией и СССР вызвало большое недовольство в среде белой эмиграции. Ее представители всячески препятствовали развитию нормальных отношений между нашими странами.

Ко времени установления дипломатических отношений «Ворон» уже стал своим человеком в штабе 3-го отдела РОВС и в болгарской политической полиции. Он возмужал, приобрел многочисленные связи, женился на русской эмигрантке, которую привлек к разведывательной работе.

Проникновение «Ворона» в руководящие круги белой эмиграции в Болгарии происходило умело, без спешки. Безусловно, основную роль в этом сыграло положение его отца, а также наличие у разведчика широких знакомств в его окружении».

Искусно маневрируя, «Ворон» сумел войти в доверие не только к контрразведчикам из РОВС, но и к представителям болгарской политической полиции.

Начальник контрразведки РОВС, являвшийся одновременно начальником отделения болгарской политической полиции, выходец из старой русской эмиграции капитан Браунер стал обращаться к «Ворону» за консультациями по «советским вопросам». Браунер имел непосредственное отношение к подготовке и заброске на территорию Советского Союза террористов и диверсантов, и советы бывшего гражданина СССР были, как он считал, весьма полезны для будущих диверсантов. Время от времени «Ворон» давал такие консультации боевикам непосредственно перед их отправкой в СССР. Его авторитет стал настолько высок, что в Софию стали направлять на окончательную «шлифовку» боевиков из других филиалов РОВС — из Парижа и Хельсинки. Естественно, данные на этих людей немедленно направлялись в Центр.

Среди белой эмиграции в Болгарии особую активность проявляла молодежь. Она обвиняла старую эмиграцию в том, что та, по ее мнению, работает неумело, а засылаемые на территорию Советского Союза боевики, как правило, обезвреживаются чекистами. Наиболее антисоветски настроенные молодые люди, входившие в организацию боевиков «Национально-трудовой союз нового поколения», приняли решение совершить в Болгарии террористические акты против советских дипломатов. Их идею поддержали и некоторые местные реакционеры, в частности начальник отделения болгарской политической полиции капитан Браунер. Группа, в которую входили шесть человек, в том числе «Ворон» и активный член РОВС капитан Фосс, должна была провести операцию по ликвидации советского посла в Болгарии Раскольникова.

«Ворон» не только немедленно проинформировал Центр о готовящемся покушении на посла СССР, но добыл и передал фотокопию детального плана этой операции. МИД СССР было дано указание незамедлительно заявить официальный протест Болгарии в связи с готовящимся террористическим актом.

Провокация боевиков была сорвана, однако «Ворон» попал под подозрение. Хотя против него и не было прямых улик, но остальные участники террористического акта были такими ярыми врагами советской власти в России, что заподозрить их в симпатиях к большевикам и тем более в связях с советской разведкой было невозможно.

Срыв операции по ликвидации советского посла и реакция на ее подготовку официальных болгарских властей заставили генерала Абрамова пересмотреть свое отношение к организации террористических актов. На основании сведений, полученных советской внешней разведкой непосредственно из штаб-квартиры РОВС в Париже, ИНО составил спецсообщение для руководства НКВД, в котором, в частности, говорилось:

«Иностранным отделом получены сведения, что генерал Абрамов, заместитель председателя РОВС и начальник 3-го отдела РОВС, и его ближайший помощник по террористической работе капитан Фосс считают, что в настоящих тяжелых политических условиях вся активная работа террористического характера должна проводиться только внутри СССР. Никаких терактов за границей не должно быть, так как все акты, кроме небольшого эффекта, ничего не дают и в то же время могут быть уничтожены организации, которые ведут какую-либо работу в направлении СССР.

Абрамов и Фосс высказывают опасения, что не исключается возможность провокации с чьей-либо стороны террористического акта, что повлечет уничтожение тех связей и отношений болгарского правительства к русским эмигрантам, которые достигнуты сейчас.

Абрамов и Фосс считают, что в настоящее время вся активная работа РОВС должна быть централизована, ибо лишь в таком случае они видят какую-либо продуктивность и возможность какого-либо общего действия и контроля».

Шло время. «Ворон» продолжал снабжать Центр исключительно важной информацией. Сорванная операция с покушением на советского посла, казалось бы, стала забываться. Но через полтора года после этого происшествия у «Ворона» состоялся серьезный разговор с отцом, который высказал предположение о его сотрудничестве с большевиками. «Оскорбленный» отцом, «Ворон» перестал посещать РОВС, встречаться с членами этой организации и бывать в болгарской политической полиции.

Позже жена «Ворона» Наталья Афанасьевна вспоминала:

«Мы жили с мамой и Николаем Федоровичем как на вулкане. Семь лет на краю пропасти. Если бы теперь мне кто-нибудь сказал, что можно долгие годы принимать у себя дома смертельного врага, улыбаться, подставлять щечку для поцелуя, кормить его любимыми блюдами, я бы ни за что не поверила. Но так было… А потом наш «милый друг» Александр Браунер, долго подбиравший «ключик» к моему мужу, стал утверждать, что передача большевикам плана покушения на посла — дело рук Николая».

Оказалось, что все это время один из инициаторов покушения на советского посла капитан Браунер пытался выяснить причины срыва операции. И его усилия не пропали даром. В середине 1937 года руководство софийского отделения РОВС пришло к выводу о возможной связи «Ворона» с советской разведкой и начало его активную разработку.

Жизнь разведчиков в Софии все более усложнялась, и тогда они по согласованию с Центром решили покинуть Болгарию. Это устраивало всех: и супругов, и генерала Абрамова, и Браунера, и болгарскую политическую полицию. Однако в это время из Парижа пришла весть о таинственном исчезновении руководителя РОВС генерала Миллера. «Ворон» был арестован по подозрению в причастности к похищению генерала. Браунер допрашивал его с пристрастием — избивал чулком, наполненным мокрым песком. «Ворон» выдержал все пытки. Через неделю его выпустили из тюрьмы и предложили покинуть Болгарию. В газетах было сообщено, что «Н. Абрамов с женой высылаются из страны». Браунер выделил для сопровождения супругов двух агентов тайной полиции, которые получили приказ: уничтожить советского разведчика при переходе границы. Об этом стало известно резидентуре. Было решено подкупить сопровождающих. Это удалось, и супруги благополучно прибыли в Париж.