Нелегальная разведка

Муж «Марты» получил назначение на должность посла в одной из европейских стран. Федору нужно было подготовить «Марту» к передаче на связь незнакомому человеку. В беседе с ней он предложил поработать во время командировки ее мужа с другим нашим разведчиком. Она категорически отказалась.

Что же касается Федора, то он в 1937 году выезжал в Голландию, где установил контакт с «Робертом», бывшим разведчиком одной из западных стран в Германии, и привлек его к работе на Советский Союз. От него поступали весьма важные материалы, которые освещали главным образом вопросы строительства военных судов в Германии, аэродромов и посадочных площадок.

В начале 1938 года в связи с предательством Вальтера Кривицкого[12] Федор был отозван в Москву. 27 мая 1938 г. он был арестован, находился под следствием до июня 1939 года. Причиной ареста были его совместная работа с репрессированными сотрудниками ИНО Б. Гордоном и К. Силли, а также рекомендации, которые ему дали репрессированные к тому времени Дерибас и Смирнов. Лишь в июне 1939 года он был освобожден по указанию Л. Берии. Обвинения в том, что Федор работал с «Мартой» под контролем гестапо, отпали как беспочвенные. Ф.К. Парпаров был восстановлен в НКВД с присвоением звания майора госбезопасности, что соответствовало званию армейского полковника.

В конце 1940 года Федор выехал в Эстонию, где возобновил контакт с «Эльзой», одним из ранее завербованных им агентов в германском МИД. «Эльза» сообщила о концентрации германской армии на юго-восточном направлении и передала другие ценные сведения. Особо важное значение имела информация о наращивании Германией своих войск на югославской границе, которые затем были введены в эту страну для подавления народного восстания. Это на три недели отсрочило нападение Гитлера на Советский Союз. Активная работа с «Эльзой» продолжалась до весны 1941 года и прервалась в связи с началом войны. Позднее выяснилось, что она пострадала во время бомбардировки Берлина английской авиацией, получила тяжелую контузию и скончалась в американской зоне оккупации.

1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. Началась Вторая мировая война, которая неумолимо приближалась к границам Советского Союза. Информация о намерениях гитлеровской Германии была необходима советскому руководству, однако добывать ее становилось все трудней. В результате массовых репрессий, развязанных по указанию Сталина, советская внешняя разведка была парализована и от нее в течение четырех месяцев не поступало никакой информации. Связь разведки с «Мартой» была утрачена.

Для восстановления контакта с ней была послана опытная разведчица «Мария», жена известного разведчика-нелегала Василия Зарубина — Елизавета Юльевна Зарубина. «Мария» привезла с собой письмо Федора, написанное им во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке. Однако «Марта» заподозрила, что оно написано не им, так как письмо было напечатано на машинке: ежовские костоломы повредили Федору руки, и он не мог писать. Она ультимативно потребовала от «Марии» немедленно вызвать Федора для встречи с ней, по возможности телеграфом, поскольку желает встретиться с ним до Рождества.

Разумеется, эту просьбу невозможно было выполнить, поэтому «Мария» была вынуждена сказать «Марте», что Федора собираются направить в другую страну, откуда он в течение нескольких лет не сможет приехать в Германию. «Марта» ответила, что верит только Федору и не хочет поддерживать связь с другими людьми, так как опасается неосторожности с их стороны. «Мария» сумела убедить немку в безопасности встреч с ней. Она великолепно говорила по-немецки, ее муж Василий Зарубин представлял в Германии крупную американскую кинокомпанию и был вне подозрений у местных властей. «Марта» стала встречаться с «Марией», и поток важной информации по Германии возобновился. Однако она по-прежнему требовала встречи с Федором и постепенно стала уклоняться от контактов с разведчицей.

Сообщение об этом ушло в Москву. Ф.К. Парпаров по-прежнему находился во внутренней тюрьме на Лубянке. Он, тем не менее, согласился написать письмо «Марте», и связь с этим ценнейшим источником информации была восстановлена после того, как она получила от Федора собственноручно написанное им письмо, в котором Федор просил ее не беспокоиться, верить «Марии» и не отказываться от контакта с ней. «Марта» продолжала сотрудничать с советской разведкой, ее информация высоко оценивалась в Центре.

Однако чувство беспокойства за Федора не покидало «Марту». Она писала в письме к Федору, сохранившемся в архивах внешней разведки: «Я работаю в труднейших условиях, работаю, как автомат. Ты сам это увидишь, когда будешь в М. Если я буду расхолаживаться, я могу утратить активность». В другом письме она пишет: «Мужа снова хотят использовать на работе в центральном аппарате МИД, и это даст нам много больше и будет много важнее, чем его нынешний пост за границей… Я очень довольна, что Молотов побывал в Берлине. Было бы ужасным, если бы между нашими странами возникли конфликты, которые привели бы к войне. Я надеюсь, что хорошие отношения возобновятся».

К сожалению, эти надежды «Марты» не оправдались. Началась война, и связь резидентуры с «Мартой» оборвалась окончательно. Накануне нападения гитлеровской Германии на Советский Союз «Мария» передала «Марте» условия связи на чрезвычайный период, но ими уже никто и никогда не воспользовался. Долгое время судьба «Марты» была неизвестна. Только после войны резидент внешней разведки в Германии Александр Коротков установил, что во время одной из бомбардировок Берлина британской авиацией ее надломленная психика не выдержала. «Марта» попала в психиатрическую больницу, откуда уже не вышла.

В начале 1941 года Ф. Парпаров выполнял с легальных позиций задание Центра в Прибалтике. Война застала его в Литве вместе с семьей. Эвакуироваться пришлось под непрерывными бомбежками и под огнем германских танков. С большим трудом разведчик добрался до Москвы. В июне 1941 года он был зачислен в войска ОМСБОН 4-го управления НКВД, а в октябре того же года возвращен во внешнюю разведку. Был направлен нелегальным резидентом в Швейцарию через Иран, однако не смог получить швейцарскую визу и в апреле 1943 года был отозван в Москву, где снова работал в 4-м управлении НКВД.

Здесь Ф.К. Парпаров во время войны работал с генерал-фельдмаршалом Паулюсом, находившимся в плену в лагере под Суздалем. Он вел многочасовые беседы с пленным, оказывал на него психологическое воздействие, приносил материалы организации «Свободная Германия», созданной немцами из числа военнопленных на территории Советского Союза. Поскольку до войны гитлеровцы, стремясь создать у населения представление о русских как о «недочеловеках», публиковали в Германии сатирические и юмористические произведения русских авторов, таких как А. Чехов, М. Салтыков-Щедрин, М. Зощенко, разведчик давал немцу почитать другие произведения русских и советских писателей на немецком языке. В них раскрывались героический образ советского человека, наилучшие черты русского характера.

После войны разведчик участвовал как специалист по Германии в подготовке Потсдамской конференции и предварительных материалов к Нюрнбергскому трибуналу. Поскольку в ходе суда над главными нацистскими преступниками адвокаты обвиняемых утверждали, что Паулюс якобы погиб в сталинских лагерях в Сибири, Ф. Парпаров представил фельдмаршала международным судьям, что вызвало сенсацию у присутствующих на процессе журналистов. В середине 50-х годов Федор Карпович вышел в отставку.

Как рассказывал авторам этих строк сын Ф.Парпарова — Лев Федорович Парпаров, находившийся в Германии вместе с отцом и работавший на Нюрнбергском трибунале в качестве переводчика немецкого языка, Федор Карпович после войны стеснялся появляться на публике на общественных пляжах и предпочитал посещать их только в семейном кругу. Когда он снимал рубашку, на его спине были отчетливо видны кровавые рубцы и полосы. Они остались еще с того довоенного времени, когда отважный разведчик подвергался пыткам и избиениям в ежовских застенках.

Лев Федорович работал над книгой воспоминаний о своем отце, и мы оказывали ему помощь в подборе материалов, однако завершить начатый труд ему не удалось. Он скоропостижно скончался в 2001 году от сердечного приступа.