Мертвые говорят...

15

Признание, сделанное Бряхиным, по существу ничего нового не дало Хохлову и ни на шаг не продвинуло следствие. И все же он ощутил это признание как первую маленькую победу: оно подтвердило его подозрения.

Хохлов посмотрел на широкие, от стены к стене, нары и сразу же почувствовал одуряющую тяжесть. Железными обручами давили ремни, в сапогах гудели отекшие ноги. Но, вспомнив о двухсуточном сроке, отведенном ему Каменским, Хохлов быстро разделся до пояса, вышел из землянки и обдал себя ледяной водой.

Снова и снова думал он о деле Бряхина. Что дальше? Как проверить эти новые показания?

Ляпиков оказался на нейтральной земле в секторе наблюдения Бряхина, и именно в то время, когда тот находился на посту. Случайное ли это совпадение? И почему Ляпиков пошел один? Бряхину ничто не мешало идти вместе с ним. Вместо этого он поднял тревогу. В последнюю, решающую минуту передумал и, чтобы скрыть преступный сговор, убил Ляпикова? Но для этого незачем было убивать. Достаточно бы просто не препятствовать. Или поднять тревогу с некоторым опозданием, позволить уйти за подбитый танк. Бряхин же явно препятствовал! Сперва он дернул за сигнальную проволоку, потом открыл огонь. И то и другое было сделано вовремя, безусловно, с целью...

Хохлов перечитывал следственные материалы. Он знал, что при втором чтении иногда удается обнаружить ускользнувшие от внимания существенные детали. «Неужели опять тупик? Вот будет доволен Каменский, если придется освободить Бряхина и извиниться перед ним! За что уцепиться? Где она, та спасительная ниточка, ухватившись за которую можно выбраться из этого проклятого лабиринта?»

Хохлов смотрел на знакомые листы протоколов со злостью и надеждой, словно в них была причина слабой, бессильной мысли его и в них же, где-то между строк, пряталась спасительная ниточка.

Протокол допроса Афонского Хохлов хотел перелистать не читая: он отлично помнил самодовольные показания этого щеголя, излагавшего обстоятельства происшествия со слов Бряхина. Но тут же передумал и стал быстро пробегать страницу за страницей. «Я, как начальник Бряхина, — читал Хохлов, — счел своим долгом помимо всего, что нашло нужным предпринять в отношении его вышестоящее командование, официально ходатайствовать о назначении Бряхина, как дисциплинированного, волевого солдата, командиром отделения».

«Знает ли об этом Бряхин? — подумал Хохлов. — А если знает, то как относится?»