Мертвые говорят...

16

Афонский принадлежал к числу честных, но поверхностных людей, которые, сами того не сознавая, принимают чужое мнение за свое. Вначале версия Бряхина была единственной, и Афонский сразу поддержал ее. Арест Бряхина сбил его с толку, но ненадолго. Узнав, что это сделано не без ведома командира роты, Афонский быстро поверил в виновность Бряхина.

Представ снова перед Хохловым, он все же почувствовал себя не совсем уверенно — румяное лицо зарделось, глаза избегали поединка со взглядом следователя.

На этот раз Афонский был в тщательно пригнанном солдатском обмундировании. На ватнике, сливаясь с ним, вшиты полевые погоны. «И сюда присобачил», — подумал Хохлов и спросил так, словно продолжал первый допрос:

— Вы говорили Бряхину о своем ходатайстве?

Афонский сразу понял, о чем идет речь, но, чтобы выиграть время и сообразить, как лучше ответить, сделал вид, будто не понял, чего хочет от него следователь, подумал: «Влип я с этим ходатайством!»

— О каком ходатайстве, товарищ следователь? — Афонский смущенно смотрел на Хохлова. Ему хотелось быть хоть чем-нибудь полезным следователю и тем самым сгладить ту неловкость, которая получилась, по его убеждению, сама собой в результате неожиданного ареста Бряхина.

Хохлов напомнил.

Сделав над собой усилие, Афонский бодро прокричал:

— Так точно, товарищ капитан! Говорил, хотел обрадовать...

— Ну и как? Обрадовали?

Задавая вопрос, Хохлов вряд ли сознавал значение ответа, который ему предстояло услышать. Он просто следовал правилу, проверенному многими поколениями следователей: не оставлять в деле белых пятен.

— Нет! Бряхин очень удивил меня. «Нужно мне ваше отделение, как зайцу западня». Потом стал просить: «Товарищ старший лейтенант, зря вы это, заберите докладную, не справлюсь, малограмотный я, боевого опыта с гулькин нос».

— Афонский, кто прибыл с Бряхиным в роту? Проверьте лично и принесите мне официальный список и все документы. Поняли?

Хохлов сказал это так, будто его осенило и для полной ясности не хватало только списка.

В списке было девять фамилий. Против двух из них стояло «убит», трое тяжело ранены и находились где-то в госпиталях. Двое, солдаты соседней дивизии, до штрафной роты Бряхина не знали. Остальные двое — Бряхин и Шкуба — прибыли из далекой тюрьмы.