Конец операции «Остайнзатц»

НОВОЕ ЗАДАНИЕ

Когда над Москвой отзвучали последние залпы салюта в честь боевых действий 2-го Украинского фронта, начальник одного из управлений Народного Комиссариата госбезопасности, пожилой, крепкого телосложения генерал, отошел от окна и, приоткрыв дверь кабинета, сказал дежурному офицеру, находящемуся в приемной:

- Разыщите мне капитана Киселева, а потом свяжите меня с товарищем Сосновским из Белорусского штаба партизанского движения.

Не прошло и четверти часа, как в кабинет начальника управления вошел высокий молодой офицер и доложил:

- Капитан Киселев по вашему приказанию прибыл!

- Садитесь, товарищ капитан, - генерал движением руки указал капитану на кресло и прошел к своему месту за рабочим столом.

В это время находящийся в кабинете невысокого роста подполковник с открытым волевым лицом и посеребренными висками отошел от большой карты Белоруссии и, тепло поздоровавшись с Киселевым, сел за стол напротив капитана. Год назад в одной из жарких схваток с карателями подполковник Тулин был тяжело ранен, и, если бы летчики вовремя не доставили чекиста на Большую землю, неизвестно, как бы сложилась его дальнейшая судьба.

Когда же он выздоровел, опытного кадрового разведчика оставили в аппарате НКГБ. Учитывая, что Тулин перед войной работал в органах НКВД Белоруссии, ему поручили руководство чекистскими группами, действующими в глубоком тылу немецко-фашистских войск группы «Центр».

Капитан Киселев почти угадал, что ему предстоит. Подполковник накануне беседовал с ним о западных областях Белоруссии, где Киселеву пришлось побывать накануне войны. Центр тогда контролировал разработку крупной диверсионно-террористической организации фашистской разведки в Гродно, которую вели белорусские чекисты. Киселев был откомандирован в Гродно для координации этой работы, ибо ответвления от этой организации шли и в другие области, и для оказания на месте практической помощи. Еще вчера он рассказал Тулину, как закончилась Гродненская операция. В канун войны шпионско-диверсионная банда, которая работала под контролем «Абвер-3» при группе немецко-фашистских войск «Померания», была выведена из строя, а участники ее арестованы. Предчувствия не обманули Киселева. Генерал сразу заговорил с ним о том, что предстояло делать в Белоруссии:

- Как вы, Николай. Александрович, отнесетесь к нашему предложению возглавить специальную разведгруппу для заброски в тыл врага?

- Если этого требуют интересы дела, я готов, - просто ответил Киселев, поднимаясь с места, и в этот момент начальник управления как бы почувствовал большую физическую силу этого человека. Будучи сам плотного телосложения и выше среднего роста, генерал вынужден был смотреть на Киселева снизу вверх. Он предложил капитану сесть.

- Но вы, как говорят, еще не совсем оправились от поездки на Украину, а путешествие в Белоруссию не обещает быть легким. Вот и товарищ Тулин, - кивнул он головой в сторону подполковника, - тоже побаивается, что ваше ранение может помешать выполнению задания.

- Не один я получил вражескую отметку, товарищ генерал, но это не значит, что можно отказаться от задания, которое приблизит нашу победу!

Во взгляде капитана отражалось недоумение. Казалось, он спрашивал Тулина, который хорошо его знал по зафронтовой работе на Украине, как тому могла прийти в голову мысль, что он, Киселев, с тридцать восьмого года работающий в органах госбезопасности, куда юн пришел по путевке Фрунзенского райкома партии Москвы, может отказаться от выполнения задания только на том основании, что рана в плече иногда давала о себе знать. За прошедшие годы войны он дважды побывал в тылу врага, не раз смотрел смерти в глаза. Несмотря на свою молодость, считался опытным командиром. Он хорошо знал нравы и обычаи фашистской контрразведки, в совершенстве владел немецким языком.

- Значит, решено, - обратился генерал к Тулину. - Свяжитесь с начальником отделения и передайте мое указание.

- Вы же хорошо знаете, товарищ генерал, - включился в разговор Тулин, - что сейчас никто добровольно не отдает своих людей, тем более такого работника, как Киселев. Я думаю, вам следовало бы откомандировать его своим приказом.

- Хотите иметь легкую жизнь, - нахмурив густые брови, произнес начальник управления, - и свалить на меня все упреки, что то или иное мероприятие по разработке бандеровского подполья задерживается из-за того, что руководство перебрасывает сотрудников отделения на другие участки?

Тулин ничего не ответил и только пожал плечами.

- Ну, хорошо, - после короткой паузы сказал генерал, - подготовьте приказ за моей подписью, а завтра доложите ваши предложения по составу группы.

В этот момент в кабинет просунулась голова дежурного офицера, сообщившего генералу, что его указание выполнено. Начальник управления поднял одну из трубок нескольких телефонов, стоящих на приставном столике.

- Добрый вечер, товарищ Сосновский! Не могли бы вы завтра, ну, скажем, часов в одиннадцать приехать к нам. Есть необходимость обсудить ряд вопросов по болотному краю. Возражений нет? Тогда договорились. До завтра!

Когда Тулин и Киселев вышли из кабинета начальника управления, подполковник по-дружески положил руку на плечо капитана:

- Не обижайся. Белорусские леса и болота требуют железного здоровья. Кроме того, твой начальник отделения просил не срывать тебя с разработки текущей операции.

- Начальник отделения слишком переоценивает мои возможности, - миролюбиво ответил капитан, - а что касается здоровья, то оно у меня пока в порядке.

- Вот только есть одно опасение - успеем ли мы что-либо там сделать, - сказал Киселев, когда они вошли в кабинет Тулина. - Ведь наши войска на Белорусском направлении ведут сейчас широкие наступательные операции, и, как видно из сводок, далеко не безуспешные. Вероятно, еще до наступления мая наши войска далеко вклинятся на территорию Белоруссии. И если говорить о действиях наших групп, то надо, видимо, ориентироваться уже на работу на территории Польши!

- Э, батенька, куда хватил! - улыбнулся Тулин. - Рановато еще, победа не дается так легко!

На следующий день, закончив довольно длительное совещание с Сосновским, начальник управления вновь вызвал капитана Киселева и подполковника Тулина.

- Товарищ Киселев, - обратился он к капитану, - изложите ваши соображения.

- Группа в девять человек подобрана. Вот список, - Киселев положил на стол лист бумаги. Генерал ознакомился и одобрительно кивнул:

- Согласен, но с некоторыми замечаниями. По опыту работы предыдущих наших групп, могу сказать, что состав одной из них должен быть человек десять - двенадцать. Обязательно нужно иметь двух или трех подрывников - специалистов этого дела. Далее, в группе должны быть бойцы, хорошо знающие белорусский язык.

Генерал встал из-за стола и пригласил своих собеседников к большой карте.

- Как вам известно, в результате осуществления Житомирско-Бердичевской операции наши войска, вступившие в Белоруссию, продвинулись на запад, форсировали Днепр и, овладев Рогачевом, улучшили позиции на правом берегу Березины. Однако командованию уже сейчас ясно, что дальнейшее наступление в условиях ограниченности в живой силе, технике, боеприпасах да еще при распутице невозможно. На какое-то время войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов будут вынуждены перейти к обороне для перегруппировки сил, подтягивания резервов и переукомплектования частей. Немецкое контрнаступление под Ковелем уже показало, что наши силы на этом участке еще недостаточны для проведения широкого наступления.

В этот момент открылась дверь, и дежурный офицер доложил, что на проводе майор Семибратченко.

- Здравствуй, Федор Тарасович! - взяв телефонную трубку, сказал генерал. - С возвращением на Большую землю! Да, мне докладывали о ваших злоключениях, но главное - всё теперь позади. Не задерживайтесь и прямо в Москву. Передай бойцам, что вся группа представлена к правительственным наградам… Да не мне спасибо… Хорошо, передам. До свидания!

Начальник управления положил трубку и пригласил своих собеседников сесть за стол.

- Молодец Семибратченко! Не только взял двух эмиссаров Бандеры, но и доставил их через линию фронта без единой царапины, - как бы про себя произнес генерал и после короткой паузы продолжал: - Ну, вернемся к белорусским делам. Вам, я полагаю, ясно, что перегруппировка наших сил не останется абсолютным секретом для противника и он будет принимать определенные контрмеры. Знать об этих мерах врага, точно установить маршруты передвижения их войск, пропускную способность транспортных артерий, места сосредоточения противника - вот первая задача вашей группы.

- Ясно, товарищ генерал, - ответил Киселев, записывая указания начальника управления в блокнот, лежащий на столе.

- Есть и вторая задача - установление слабых мест на транспортных магистралях противника, подготовка диверсионных операций на железных дорогах, мостах, переправах, с тем чтобы в определенный момент можно было бы вывести их из строя одним согласованным ударом.

И наконец, третья задача, - продолжал генерал. - Нам хорошо известно, что немцы забрасывают в партизанские отряды свою агентуру. Делается это не только для того, чтобы следить за действиями партизан сейчас и пытаться сорвать их, но и с более далеким прицелом: оставить на нашей земле «консервы». У нас есть данные, что гестапо применяет сейчас такой ход: полицаев, старост и прочий сброд, сотрудничавший с ними в других местах, перебрасывают подальше от этого места и внедряют в партизанские отряды. Расчет фашистов прост: побыв какое-то время в партизанском отряде и соединившись с частями Советской Армии, эти бывшие фашистские лакеи получат отличное прикрытие и попытаются избежать заслуженной кары. Нам необходимо выявить таких засланных фашистами «липовых» партизан. Кое-что делается по этой линии и в самих отрядах. Но ваша задача - нащупать каналы заброски, выявить передвижение и «исчезновение» отдельных полицаев из зондеркоманд и полицейских комендатур, постараться добыть на них установочные данные, приметы и фотографии.

- Ясно, товарищ генерал, хотя уже сейчас вижу, что это будет, пожалуй, труднейшая часть задания.

- Да, эта работа потруднее, чем просто снять часового или пустить поезд под откос. Тем более, что вашим противником в Белоруссии будет штандартенфюрер СС Эрих Эрлингер, доверенное лицо самого Гиммлера. Товарищ Тулин, напомните-ка нам, что это за фигура.

Тулин раскрыл лежащую перед ним папку.

- Штандартенфюрер СС Эрих Эрлингер, командующий охранной полицией и СД в Минске, третье лицо фашистской администрации в Белоруссии. Является практически главным руководителем СС, СД и гестапо и координирует всю работу этих органов по борьбе с партизанами. Наделен неограниченными полномочиями. Известно, что под его руководством проводятся блокада партизанских отрядов и операция по созданию фальшивого «движения сопротивления», которое прикрывается вывеской «центрального комитета освобождения Западной Белоруссии». Его руководитель, «белорусский националист Ваксов», на самом деле оберштурмфюрер СС Шлегель, правая рука Эрлингера. Не исключено, что именно Эрлингер является тем лицом, о котором нам сообщили белорусские подпольщики как о руководителе специального отдела «Н», насаждающего на оккупированной Белоруссии сеть из шпионов и провокаторов.