Маэстро, точите лопату!

* * *

Не будем призывать, как полагалось бы призывать: «К оружию!» Призовем осторожно: «К делу!» Откопаем несколько мелких фактов из имевших место отдельных явлений.

а) Следователь Лерикской прокуратуры Кашаев, уложив на землю старика егеря приемами самбо, дважды силой открывал шлагбаум и врывался в заповедник. За это ничего ему не было, как и всем подобным налетчикам.

б) Наоборот. Научный сотрудник Билал Бекташев, преследуя браконьеров, сделал предупредительный выстрел. Каким-то образом на суде было доказано, что дробь облетела убегающего грабителя спереди, «чем засорив ему глаз». Ясно, дроби в глазу не нашли. Так, краснота, воспаление. Но Билал Бекташев получил три года тюрьмы. Таково заниматься наукой. Тут уж не до герпето-, не до батрахофауны, а лишь бы голову сносить на плечах

в) В заповеднике было шесть тысяч гектаров лугов. На лугах гнездился турач и кормились стрепеты. Заповедник не косил здесь сено даже для своих лошадей. Сено закупали в брикетах.

Но Лерикский, Сальянский, Моссалинский и Кусарский районы год за годом грабили луга в черте заповедника. И получилось: из шести тысяч гектаров лугов сегодня едва набирается три. Тракторные косилки дают себя знать.

Что же суды, прокуроры в районах?

Вот один из десятков случаев: восемь колхозов, лерикских и кусарских, были пойманы в заповеднике на сенокосе. Заповедник передал дела в райсуды. Суды, как всегда, от дел отказались. Республиканский суд обязал: рассмотреть. А райсуды все равно отказались, спихнули вопрос в арбитраж.

Арбитраж, правду говоря, не погнушался. «Истец, — вызвал Госарбитраж. — Платите госпошлину, будем рассматривать дело. Два процента от исковой суммы, деньги вперед».

А откуда у заповедника семьсот наличных рублей?

И опять натянули нос Кзыл-Агачу. Двести семьдесят раз, по точному списку, натягивали и еще натянули.

А уж при таком отношении судей что не гулять! И:

а) Егеря Верахмета Дадашева перебрасывают связанным через седло, везут вниз головой и выкидывают в зарослях — пятьдесят километров от дома.

б) Двоих егерей в заказнике убивают.

в) От случая к случаю зверски избивают всех.

г) Строят скотные дворы вплотную к черте заповедника, воротами откровенно на заповедник.

Бедняга Сергей Ватолин, экскаваторщик экстра-класса! Он не занимался приписками, когда говорил, что роет за день семь метров глубокого охранного рва. Он-то рыл, а ночью под вой и хохот шакалов голубые лунные фигуры стекались ко рву, плели фашины из тамариска и бросали, бросали. К утру рва уже не было, 70 тысяч овец и коров шли в заповедник, и сотни голодных пастушеских собак уничтожали все живое в округе. В то же время упаси боже стрелять, составлять протокол, потому что:

а) Нусрат Халилов составил, а ночью трактор затащил в заповедник издохшего колхозного буйвола, кто-то из пастухов тут же выстрелил ему в голову, и Нусрат Халилов едва отсудился, едва не был подвергнут тяжелому штрафу за убийство колхозного тягла.

б) Алиев Гамид протокол составил, но заповедник беден, в заповеднике нет даже аптечки. Теперь Алиев Гамид лежит больной, и, что бы с ним ни случилось, в сельских аптеках лекарства для него не дадут. И пока он стонет в приступе малярии, на его участке белым днем вырубают заросли тамариска и вывозят на топливо в села. А поскольку в республике популярен певец Муслим Магомаев, все пойманные называются его именем.

Нет конца этому перечню мрачных анекдотов. А бандиты забирают все круче. И когда в зарослях десять егерей окружают десятерых браконьеров, предлагая им сдать оружие, сто браконьеров близ села Хармандали окружают егерей и упирают им в грудь стволы своих дробовиков чудовищного калибра, такого калибра, что в гильзах впору солить огурцы.

Приходится отступать на суше.

Приходится отступать на море, где налетчики коллективной облавой, с моторами «Вихрь» и прожекторами, бьют все живое, и только утки-поганки, смелые от сознания своей несъедобности, плавают в камышах.

За год браконьерские шайки уничтожают до трехсот тысяч птиц — полное удовлетворение дикорастущих потребностей.

И, урезанные кругом в правах и возможностях, слушают канонаду Володя Вольфсон, Симон Гигашвили, Сейфулла Алекперов — смелые, по большому, по гамлетовскому счету честные, но неполномочные люди.