Темный принц (трилогия)

— Микоши?!

Ведьма вскинула голову:

— Мы знакомы?!

— С–слегка, — выдавил я.

Вот кого–кого, а увидеть ее здесь я не ожидал.

— Да? — удивленно протянула ведьма, задумчиво проводя пальцем по кромке стакана с водой, стоящего на столе перед ней. С длинного, раскрашенного во все цвета радуги ногтя сорвалась зеленоватая молния и потонула в стакане, окрасив воду в золотистые тона. Микоши неспешно отхлебнула напиток. — Это как? — Из ее голоса пропал всякий намек на похмелье.

— Н–ну… Книгу я вашу читал…

— Не вашу, а твою, — нетерпеливо оборвала меня ведьма. — Я здесь пока вроде одна, а потому выкать мне нет никакой необходимости! Тем более, мне кажется, у нас не такая уж большая разница в возрасте. Лет пять–семь, не больше.

— Ага, — выдохнул я. — А вы… ты… что здесь делаете?!

Нет, я, конечно, все понимаю, но когда серьезный (относительно) лингвист отплясывает в каком–то захудалом (относительно) кабаке, а наутро мучается (относительно) похмельем?!

В глазах ведьмы запрыгали маргульчики, а рядом с кружкой появилась огромная кипа бумаги, по которой тут же побежало самопишущее перо.

— Книгу новую пишу. Монографию. «Вульгаризмы и жаргонизмы, употребляемые в аффективных состояниях на землях Темной империи», — с восторженным блеском в глазах провозгласила ведьма.

— Но здесь же не Темная империя! — только и смог выдавить я.

— А я и вторую монографию пишу! — Рядом с первой стопкой появилась вторая. — Называется «Взаимопроникновение темных и светлых ненормативно–идиоматических выражений и словосочетаний»!

— Ну и как? — невольно заинтересовался я. — Много написала?

— Одну — почти всю. Вторую — наполовину! Хотя… Наибольшее количество материала я собрала не здесь, а в небольшом городке к югу отсюда. — Маргулы в ее глазах разжирели, превращаясь в мархангов. — Купила я там бутыль вина — родственникам хотела отвезти. Вино редкое, мельхенское… И проходила мимо какой–то выпивающей компании. Бутылка из рук ка–а–а–ак выскользнет!.. Я местных идиоматических выражений на три главы насобирала!

Правильно говорят: женская душа — потемки. Другая бы на ее месте с ума сходила по впустую потраченным деньгам, а эта радуется! Торма на нее нет!

— Экземпляр подаришь? — прищурился я. Судя по постоянному обогащению собственного запаса, как она там сказала… «темных и светлых ненормативно–идиоматических выражений и словосочетаний», подобная книжка мне пригодится.

— А и подарю! Ладно! — Ведьма хлопнула ладонью по столешнице, и в тот же миг перо и бумага растаяли в воздухе. — Пора мне…

Она начала вставать, но я схватил ее за рукав:

— Один вопрос. Если ты сама можешь снять похмелье, зачем спрашивала?

Микоши хихикнула:

— Хотела проверить растленность нынешнего молодого поколения — знает ли оно то, что мы знали в далеком розовом детстве. Ладно… Даст Михшул, еще встретимся… Я, конечно, в Тутте редко бываю, но ты, будешь неподалеку, заезжай! Поболтаем еще о последних достижениях лингвистики.

И, рассмеявшись, ведьма выскочила за дверь. Через пару минут с улицы раздались дикий свист, улюлюканье и конское ржание.

М–дя… И это серьезный лингвист.

Теперь у меня уже два приглашения в Тутт. От портрета и от оригинала. Будем дальше коллекционировать?

Вот только я не понял, к чему она Михшула вспомнила?

* * *

Команда, накормленная, напоенная и нагруженная припасами по самое не хочу, радостно попрощалась с хозяином таверны (особенная радость по поводу расставания была написана на лице Шамита) и сейчас весело спешила вперед по едва заметной среди высокой лесной травы дорожке в сторону далеких гор. Элиа, для которой Вангар оставил одну из позаимствованных в городе лошадей, то шепталась о чем–то с клиричкой, бросая на меня таинственные взгляды, то опечаленно замирала, уставившись куда–то вдаль. А я все никак не мог вспомнить, кто же такой Михшул. Вспоминалось лишь то, что это какой–то мелкий божок из южного пантеона. Чем же он там заведует?..

И вдруг меня озарило! Точно! Это же тамошний аналог Воконра! Он покровительствует путешественникам, переводчикам–толмачам да ученым–алхимикам… И выглядит… Дай Доргий памяти… Хоть убей — не вспомню!.. Ну и маргул с ним! Главное, я вспомнил, кто он такой, а к кому еще будет обращаться лингвист, как не к своему покровителю?

Ну… Эта загадка решена.

Зато я вспомнил о другой. Нерешенной.

Вангар.

Ведь как ни крути, а он слишком уж неправильный. Для обычного–то воина. Знает сли–и–и–ишком много! И про клетку золотую обмолвился. И слова умные, типа всяких там «сибаритов», знает. И о клятвах, даваемых в среде знати, рассказал… Вот откуда он все это выведал, а?!

Т'кере! Я ж так от любопытства помру, если не узнаю, что к чему! Но как выяснить правду? Подойти к воину и напрямик поинтересоваться: «Вангар, а что это ты такой умный? Заболел чем или наследственное?» Ага, чувствую, он тогда плюнет на свою врожденную флегматичность и поведает мне очень много новых маршрутов к маргулу в болото.

Хм… Помнится, я в замке брал юмористическую книжку о пытках… Тьфу ты, о чем я вообще думаю?!

Есть еще вариант. Узнать все так, как я выяснял о детстве Шамита… Нет уж! Мне и одного раза хватило! Еще повторять такое я не желаю! А вдруг при следующей попытке мое сознание переплетется с чужим?!

Значит, надо все–таки спросить…

Вот только у кого? Тайма и Аэлиниэль мне точно ничего не скажут… Торм? Не–этушки! Он и так с утра на меня косо смотрит! А после такого вопроса еще решит, что это, несмотря на все мои заверения, начальная стадия превращения в зомби. Шамит? Не, он наверняка ничего не знает. Остается Амата… Тут уже точно пятьдесят на пятьдесят… Или дождик, или снег — или знает, или нет. И с ответом точно так же: или пошлет меня, или не пошлет.

Рискнем?

Догнав Амату, ехавшую чуть впереди меня, я дернул ее за рукав, привлекая внимание. Задумавшаяся о чем–то своем клиричка вздрогнула (но, по крайней мере, не начала визжать, как на Вьюжном перевале):

— Да? Что ты хочешь, Диран?

Я чуть придержал ход грона и, дождавшись, когда вся команда выбьется вперед (Элиа, проезжая мимо, как–то посмурнела и одарила Амату мрачным взглядом. Это что они сговорились?! Надеюсь, хоть, как клиричка, кидаться и махать когтями не будет? А то я как представлю… Брр… Мрачная картинка!), шепотом начал:

— Амат, слушай, а почему Вангар такой… — Я запнулся, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

— Какой? — поторопила меня клиричка.

Я покосился на прямую спину капитана команды и, набравшись духу, выпалил, не повышая, впрочем, голоса:

— Он ведь не просто воин, да?

Клиричка исподлобья стрельнула глазками и тихо спросила:

— А ты никому не скажешь, что это я рассказала?

Ха! Было бы еще кому!

— Обещаю! — без особых угрызений совести согласился я.

— Тогда слушай. — Клиричка опасливо покосилась в сторону Вангара и тихо начала: — Ты ведь знаешь, пятнадцать лет назад орды орков напали на Светлые земли. Их войска дошли даже до Соэлена. Мне рассказывали, что их кибитки были готовы атаковать Дубраву! Битвы были кровавыми, и, насколько я знаю, Вангар, ему тогда было примерно как тебе сейчас, был захвачен на поле боя в плен. Пару раз он безрезультатно пытался бежать… Потом полчища орков были все–таки разгромлены, что получило название Бертвской кампании… Не без помощи, правда, темных разгромили…

Хе! Не без помощи! Да мой папа их всех там спас!

А клиричка продолжала (похоже, она давно хотела выговориться, поведать стр–р–р–р–рашную тайну, а тут нашла свободные уши):

— Вангара, как я слышала, освободили войска его отца. Я… не знаю, кто он там, граф, барон… Слышала только, что сразу после освобождения его отец отрекся от него, сказав, что тот, кто сдался в плен, недостоин носить родовое имя… М–маргул, как же оно там… О, вспомнила! ЭнТрай!

Наверно, у меня изменилось лицо, потому что клиричка внезапно резко оборвала свою речь:

— Ди, что с тобой?! Я что–то не то сказала?!

— Н–нет, — выдохнул я. — Все нормально…

— А… А то я решила… Диран, подожди, ты что, знаешь, откуда Вангар родом?

Мне ли не знать!!!

— Н–нет! — выдохнул я. Родители всегда учили бережно относиться к чужим тайнам. Даже если это тайны светлых. Особенно если нет опасности, что неразглашение повлечет что–нибудь страшное. — Амат, а… откуда, ты все это знаешь?

— Тайма как–то рассказала, — пожала плечами клиричка.

«А она откуда?» — чуть не ляпнул я, но потом, подумав, решил, что ответ очевиден.

— Ага… Ясно…

— Ди, — переполошилась клиричка, — ты помнишь, ты обещал никому не рассказывать, что это я…

— Да помню я, помню, — отмахнулся я.

Амата еще что–то сказала, но я уже не слушал, увлеченный своими мыслями, и клиричка, обиженно фыркнув, хлестнула поводьями, заставляя коня ускорить шаг!

М–да… Что ни говори, а команда для уничтожения моего папы собралась просто великолепная! Из общей картины выбиваются только клиричка и Шамит, а так…

Гном из знатного рода. Эльфийка, судя по всему, имеет доступ в Светлый Совет, а значит, является родственницей нынешнего князя Дубравы. И некоронованный герцог Ниравиэнэ. Той самой Ниравиэнэ, в столице которой расположена школа… Конечно, фамилию Вангара я и раньше слышал, но тогда, в воспоминаниях Шамита, не была названа частица «эн», меняющая очень и очень многое…

И как только в эту компанию мог затесаться весь такой скромный я?!

Та–а–к… Мне надо срочно отвлечься! А то я ж себя знаю. Сейчас или что–нибудь ляпну, или в разговор влезу, или еще что…

«Может, белок посчитаешь? Вон они как по деревьям вокруг скачут…»

Да какие, к маргулу лысому, белки?! Делать больше нечего, что ли? Голос внутренний, а всякий бред предлагает!

О! Стоп! У меня ж пергамент есть, у Махруда позаимствованный! Вот его–то и почитаем. Благо у Трима шаг ровный, из седла не выпаду.

Через пару минут поисков на свет божий был извлечен вышеупомянутый свиток и небольшой грифель. Мне ж, в конце концов, переводить надо будет, что там написано, так?

Ну что ж, начнем–с… «Эл'ткхар нгэл Л'лиэнс…» — «Много… веков есть зло… Тьма…» Бред какой–то… Не–не–не! «Л'лиэнс» же, а не «Л'лиэнэ»! «Зло Тьмы»! Умгум…

Я сделал небольшую пометку на полях и принялся переводить дальше.

К тому моменту, как мои спутники, выбрав полянку покрасивее, остановились на обед, у меня уже были готовы наброски перевода. В смысл текста я не вникал, следил только, чтоб фразы друг с другом согласовывались. Пару раз, правда, запутался в падежах и спряжениях… Но небольшая консультация у Микоши — и все! Готово! Тирьям–пам–пам…

Тайма раскладывала на ткани продукты, когда Шамит заметил у меня в руках пергамент:

— Это тот документ, что ты забрал у Махруда?

— Ага, — рассеянно кивнул я, спрыгивая на землю.

— И что там написано?

— Честно? Не знаю, — улыбнулся я. — Я просто слова переводил, а в смысл не вдумывался… Сейчас прочитаю…

Я пробежал взглядом по карандашным меткам, и свиток, сворачиваясь в тугой рулон, сам выскользнул у меня из рук…