Крыса из нержавеющей стали (сборник)

ГЛАВА 2

— Итак, что вы обнаружили? — Я бесцеремонно ворвался в офис капитана Коллина. Он говорил по телефону и жестом велел мне подождать.

— Да. Спасибо, я понял. — Он повернулся ко мне. — Это из больницы. Похоже, у миссис Виникультуры посттравматическая амнезия.

— Забыла все, что с ней случилось?

— Вот именно. У врачей есть способы проникнуть в ее память, но с этим придется обождать, пока она не оправится от шока.

— Но ведь вы меня не для этого позвали?

— Вы правы. — Он провел пальцем по внутренней стороне воротника. Он выглядел смущенным — насколько это возможно для перегруженного мускулатурой капитана полиции. — Мы, граждане Луссуозо, гордимся нашей сверхнадежной службой безопасности, сверхтщательным делопроизводством…

— Следует понимать, — перебил я, — что ваша служба безопасности опростоволосилась, а делопроизводство дало маху?

Он открыл рот для гневной отповеди. Но тут же закрыл его и обессиленно упал в кресло.

— Вы угадали. Но этого еще никогда не бывало.

— Один раз — это уже перебор. Рассказывайте.

— Просто беда с этим Храмом Вечной Истины. Видите ли, он зарегистрирован должным образом, религия признана общественно безопасной. Бухгалтерия в полном порядке, финансовые отчеты предоставлялись точно в срок. Но Храм, как и остальные церкви, был освобожден от уплаты налогов. Короче говоря, все выглядело очень даже пристойно. Разумеется, у нас есть досье на всех священнослужителей, мы располагаем сведениями, и весьма подробными, обо всех рядовых членах секты…

— Досье? Сведения? Вас не затруднит объяснить? Капитан явно был не в своей тарелке.

— Видите ли… Луссуозо, как и любая цивилизованная планета, свято блюдет Межзвездный закон о свободе вероисповедания. Вам, конечно, доводилось о нем слышать.

— Что-то такое слышал. В школе.

— Межзвездный закон — это вам не что-то такое. История религии — это история насилия. Слишком уж часто верующие проливали кровь. Мы сыты по горло убийствами. А посему ни одно государство, ни одна планета не может иметь официальной религии. Точно так же государство или планета не может иметь законов, контролирующих религию. Свобода собраний и отправления религиозных обрядов — краеугольный камень цивилизации.

— А как насчет изуверских культов?

— К этому-то я и подвожу. Галактический кодекс требует от нас невмешательства в дела религиозных общин, и мы ни в коей мере не поступаемся этим принципом. Но, поскольку юным и морально неустойчивым необходима защита, мы бдительно следим за всеми сектами. Разумеется, совершенно легально и с предельной осторожностью. Желая убедиться, что никто не посягает на права верующих, что каждая секта вольна по-своему вершить религиозные обряды, что никто не посягает…

— Давайте покороче. Вы пытаетесь сказать, что держите все секты под колпаком. Знаете, кто в какую церковь ходит, как часто и к чему эти хождения

могут привести.

— Именно, — агрессивно прорычал он. — Мы храним эти сведения за семью печатями и допускаем к ним лишь самых высокопоставленных лиц, и то в исключительных случаях…

— Отлично. Случай исключительный, а мы с вами — высокопоставленные лица. Излагайте.

— Ровена Виникультура — одна из самых «старых» прихожанок храма. Службы посещает регулярно. Вашу жену она приводила на четыре сеанса, или мессы, или как у них это называется…

— И?

Капитан Коллин опять стушевался.

— Как я уже говорил, наши досье полны и весьма подробны. Только один человек — магистр Фэньюимаду, глава Храма Вечной Истины…

Он замялся и уперся глазами в стол. Я договорил за него:

— Магистр Фэньюимаду не фигурирует ни в одном из ваших файлов.

Он кивнул, не поднимая головы.

— Мы знаем его адрес и зафиксировали каждое посещение храма. Но ничего сверх этого мы не сделали, дабы не нарушить Межзвездный закон о свободе вероисповедания.

— Не следили за ним? Не интересовались его прошлым? Обстоятельствами иммиграции? Темными делишками?

Он отрицательно покачал головой. Я не на шутку разозлился.

— Позвольте мне слегка порассуждать. Вам неизвестно, как он попал на эту планету. Вы не знаете, здесь он сейчас или уже улетел. Я прав?

— Видите ли… мы допустили небольшую оплошность.

— Оплошность?! — Я вскочил на ноги и забегал по кабинету. — Оплошность?! Пожар! Взрыв! Кровь! Женщина в больнице! Бесследное исчезновение моей жены! Это вы называете оплошностью?

— Адмирал, вовсе ни к чему так волноваться.

— «Ни к чему»? Я вам покажу «ни к чему»!

— Адмирал, мы ведем расследование и уже добились кое-каких результатов. — Он притворился, будто не услышал мой презрительный смех. — Обнаруженная в Храме кровь собрана и проанализирована на молекулярном и субатомном уровнях. Результаты сопоставлены с образцами крови всех людей, находящихся сейчас на Луссуозо. Как вам известно, мы тщательно храним данные медицинского обследования. На сегодняшний день компьютеры располагают огромной базой данных. Еще когда я вам звонил, сектор поиска значительно сузился — до двадцати, даже меньше, человек. Пока мы тут с вами беседовали, я получил самые свежие данные. — Он постучал по экрану на столе. — Число подозреваемых сократилось до пяти… Нет, до четырех! Погодите, их уже всего три, и две пробы крови взяты у женщин. Остается мужчина…

Как только он выдернул лист из принтера, мы дружно повернулись и бросились к двери.

— Кто? — крикнул я на бегу. Он прочитал не останавливаясь.

— Профессор Джастин Слэйки!

— Где?

— Отсюда — шестьдесят секунд полета. Ну хоть на этот раз он оказался точен. Вертолет оторвался от земли, едва мы запрыгнули в салон. Очевидно, на этой планете военные узнавали новости одновременно с полицейскими — над нами ревели десантные реактивные «вертушки». Еще до захода на посадку мы увидели, как десантные машины приземляются, из них высыпает пехота и окружает дом.

Под вой двигателей мы спрыгнули на мощенный каменными плитами внутренний двор. Коллин выхватил огромный пистолет и на секунду раньше меня ударил ногой в дверь.

Пусто. Птичка улетела.

Спальня. В платяном шкафу — четыре чемодана в ряд. Между ними брешь, точно след вырванного зуба. Одного чемодана не хватало. Дверь гаража была распахнута настежь. Вошел офицер связи, отдал честь и достал распечатку из нагрудного ранца.

— Удрал, сэр.

Коллин зарычал и выхватил у него лист.

«Профессор Дж. Слэйки. Пассажир межзвездного лайнера пятизвездного класса „Звезда суперзвезд“. Отправление…»

Он посмотрел на меня. Он был мрачнее тучи. — Больше часа назад.

Стало быть, корабль уже в кривопространстве и до его прибытия на место связи с ним не установить. Я призадумался. Выбор был небогат.

— Вам, конечно, надо обратиться к правительству места назначения. Впрочем, вряд ли это что-нибудь даст. Случай, мягко говоря, не совсем обычный. Я очень сильно подозреваю, что этот тип все время опережает нас на корпус. Скорее всего разговор с пунктом ожидаемого прибытия корабля ничего не даст, поскольку лайнер идет по другому, непредвиденному маршруту. Капитан, по-моему, мы упустили Слэйки. Но вы, по крайней мере, можете мне сказать, что он собой представляет. Или хотя бы, за кого вы его принимаете.

— Самое неприятное, что он действительно профессор Слэйки. Я начал розыск, едва прочитал его фамилию, и только что получил доклад непосредственно от медицинского начальства. Профессор Слэйки — врач с межпланетным именем, прибыл сюда по приглашению правительства, — за услуги такого профессионала никаких денег не жаль. Что-то связанное с замедлением энтропии применительно к нашему медицинскому обслуживанию.

— На мой взгляд, это разумно. Замедлить энтропию — значит, замедлить старение. Для чего и предназначена ваша планета. Так вы говорите, он — настоящий?

— Несомненно. Мне посчастливилось однажды увидеть его за работой. Он истинный гений, не только я, но и наши ученые, в основном врачи, остались от него в восторге. Ко мне поступают сведения, — Коллин дотронулся до динамика в ухе, — что они отказываются верить в его причастность к деятельности Фэньюимаду.

— А вы верите?

Он не успел ответить. Снаружи донеслась перебранка, затем распахнулась дверь и вбежал полицейский с герметичным контейнером под мышкой.

— Капитан! Бригада судмедэкспертизы разобрала все обломки Храма Вечной Истины и обнаружила вот это… под разрушенным электронным устройством. Мы не могли понять, что это, пока не подняли аппарат. Это… человеческая рука!

Он поставил контейнер на стол, и мы ошеломленно уставились на раздавленную, искромсанную руку в прозрачном контейнере. На меня нахлынул страх, но отпустил, как только я по форме и величине руки определил, что она несомненно принадлежала мужчине.

— Кто-нибудь додумался взять отпечатки пальцев?

— Додумался, сэр. Они уже в компьютере и… Его перебил звонок телефона. Капитан Коллин поднес аппарат к уху, послушал и медленно положил на место.

— Отпечатки идентифицированы. Да, сэр. Это рука профессора Слэйки.

— Если вам нужно вещественное доказательство, вот оно. — Я показал на раздавленную конечность. — Слэйки и Фэньюимаду — одно и то же лицо. Сначала — анализ крови, а теперь еще и это. Постоянно держите меня в курсе. Ясно?

Не дожидаясь ответа, я повернулся на каблуках, направился к выходу и крикнул через плечо:

— Надеюсь, когда я доберусь домой, все сведения о Слэйки уже будут в моем компьютере.

Все, Джим, хватит заниматься ерундой. Возня с полицией и властями — напрасная трата времени. Пора браться за работу.

Я вызвал такси, позвонил своему водителю, чтобы перегнал машину домой от управления полиции (плох тот богач, который не жмет соки из слуг), и по дороге продумал во всех деталях план спасения Анжелины.

— Здесь я выйду, — сказал я таксисту в километре от дома. Я слишком нервничал, чтобы наслаждаться шикарной ездой. Хотелось пройтись и поразмыслить. Во мне крепло предчувствие, что полиция очень скоро зайдет — если еще не зашла — в тупик. Злоумышленник слишком превосходит ее по части ума. Но удастся ли мне его одолеть?

Вокруг стояли роскошные дома, их окружали великолепные сады, вовсю щебетали птицы. Я мало что слышал и ничего не видел. Но, приближаясь по тропинке к дому, все-таки заметил, что передняя дверь приотворена. А ведь я ее запер собственной рукой. Воры? Исключено. На солнечной Луссуозо от бытового воровства избавились, чего нельзя сказать о бытовом занудстве. Я вошел, хлопнул дверью и широко улыбнулся. Джеймс вскочил с кресла, подбежал ко мне и обнял. Или Боливар?

— Папа, я — Джеймс. — Он помнил о моей ахиллесовой пяте. — Ничего, когда-нибудь ты научишься нас различать.

— А я уже научился. Ты предпочитаешь синие рубашки.

— Эта — зеленая. Советую найти примету понадежнее.

Он мне налил горячительного, а о себе успел позаботиться до моего прихода, и я доложил об успехах полиции. Вернее, об отсутствии таковых. Затем он произнес слова, которые вряд ли могли нас ободрить:

— Я уверен, с мамой все в порядке. Да, она исчезла. И наверняка попала в беду. Но в нашей семье она лучше всех может за себя постоять.