Эльфийский пивовар

Глава 30 Доспехи

Блаженный сон окутывал Давида, спящего в маленькой комнате с одним окном, через которое к нему пробивался белый свет. С каждой минутой он становился всё ближе к его лицу, пока вовсе не достиг. Тот проснулся и, потерев глаза, сбросил одеяло с оголённого до трусов тела. Прейдя в сидячую позу, тот потянулся и вновь протерев глаза, встал с постели. Но прежде чем он натянул хотя бы штаны, в комнату без стука врывается Хол. Мельком осмотрев поднявшегося нанимателя, тот, будто ничего не произошло, произносит:

— Вижу, ты уже поднялся. Это хорошо. Я буду ждать тебя у дальнего столика в углу.

После чего развернулся и ушёл. Давид, мягко сказать, был ошарашен. Да что уж греха таить. Он изрядно охренел от подобного.

— Ну да, ну да. Зачем стучать. Кто вообще придумал такое глупое правило приличия? — сотрясал воздух Давид, продолжив одеваться.

Одевшись, он открывает дверь и спускается на первый этаж заведения. Там его уже ждал Хол, засевший, как он уже говорил, за дальним столиком в углу. Впрочем, он бы и так его нашёл, ведь трудно не заметить человека — рыцаря в полном латном обмундирование. Глубоко вздохнув, он не стал более тянуть резину и подошёл к столику, усевшись напротив.

Оба, ни о чём не оговорившись, дожидаются официантки и заказывают по пиву с небольшим количеством закусок. Правда, вскоре они повторяют заказ ещё два раза, ведь кое-кто так и не появлялся в положенное время. Когда же они всё соизволили явиться, Давид уже был под лёгким градусом. Вот они. С лево на право. Баба-яга местного разлива, лесничий на пенсии, алкоголичка — паладин и ворюга.

— Ну и где вы, блядь, пропадали?! — взвился Хол, резко вскочив с насиженного места, опираясь обеими руками об стол.

— Какой-то сопляк накидал в мой капюшон червей. Ну я и решила познакомить их по ближе в их родном доме, — ответила волшебница, озарив всех гнилой во всех смыслах этого слова улыбкой.

— Я его откапывал, — оправдывается уже лесничий, отхлебнув из фляжки какую-то жидкость.

— Я… Ну… Эм… — пыталась подобрать оправдание светловолосая девушка, виновато тыкая указательными пальцами друг об друга.

— Я спëр шаурму, но меня поймали, — последним высказал свою историю ворюга.

— Мхм… Ладно! Похрен! Садитесь, пока я вас не выпорол, — опустившись на своё сиденье, ответил Хол.

Все уселись за стол. Хол достал из сумки карту, которую он расстелил на столе, подперев её кружками. На ней было изображено множество чёрточек, кругов и один крестик. Все тут же поняли, что это примерный маршрут их цели. Давид же молча смотрел в своё отражение в пиве, погружаясь всё дальше в глубокие размышления. Вся это сборище собралось лишь из-за его прихоти и денег. А всё ведь началось с заголовка об убийствах. Это бы не привлекло его внимание, не оставь убийца послание кровью из его прошлого имени и фамилии.

— Давид, не спать! — крикнул Хол, вернув его в реальный мир.

— А? Да, конечно. Продолжай.

— Так вот. Исходя из следов, количества времени и мест между убийствами, я выяснил, где в скором времени он должен появиться. Потому мы устроим засаду вот здесь, — указав пальцем на крест, произнёс Хол, на что все кивнули. — План засады объясню по дороге, так что отправляемся в путь.

Все вновь кивнули и отправились собирать вещи. После они вновь собрались вместе через несколько часов и отправились в дорогу. Через каких-то шестнадцать часов они добираются до предполагаемой засады в лесу. За это время Хол успел объяснить план по пятому кругу так, чтобы все запомнили его наизусть.

Превратив лошадей в маленькие фигурки из глины, они засели на деревьях, ожидая свою добычу. Но вот проходит первый, затем второй, шестой, восьмой час, а цели всё не было. Всех глубоко клонило в сон, вынуждая засыпать чуть не на ветках дерева. И вот когда вор падает с дерева, те решаются устроить привал, договорившись дежурить в парах по очереди. Ночь проходит на удивление спокойной. Давид честно на пол глаза исполнял роль часового, после отправившись спать.

На утро Давид просыпается от часто повторяющегося звона. Схватив шпагу, он вскакивает с лежанки и бежит в сторону звука. Прибегая сквозь кроны деревьев, звук всё громче, пока он выбежал на открытую поляну, где уже происходила битва. Трёхметровый рыцарь в латных доспехах схлестнулся с его командой, активно махая под стать его росту мечом.

Трава была окрашена кровью. Рядом лежало обезглавленное тело вора. Хол пытался блокировать его удары с помощью магического усиления и собственных сил. Волшебница пыталась сжечь, заморозить, сковать землёй, но всё было бес толку. Лесничий с помощью магии пытался рыть ямы, в которые он заманивал его, но тот быстро выбирался из неё. А вот алкоголички нигде не было, что навело Давида на мысль, что она смылась.

— Свали от сюда! — прокричал Хол, увернувшись от очередной атаки.

— Ага! Чтобы он потом меня догнал и в одиночку прибил! Нет уж я ещё повоюю! — в ответ крикнул Давид, пробежав на противника.

Увернувшись от размашистого удара, Давид пронзает ногу рыцаря, но это вообще на него никак не повлияло, от чего Давиду пришлось пройти в ноги, чтобы защититься от очередного удара. Взглянув на оставшуюся на лезвие кровь, Давид обнаружил, что она гнилая и почти мгновенно свёртывается. Неожиданно лесничий использует Давида как трамплин и прыгает на спину трёхметрового чудовища, нанося множественные удары ножом в шею. Но тот, вновь не обратив на это внимание, хватает его за голову и сжимает, пока его череп не вытекает промеж пальцем. Его бездыханное тело падает, словно кукла, лишившийся ниток. Но его жертва не была напрасной. Рыцарь поворачивается лицом к Давиду и уже когда было, занёс меч, округу озаряет оглушительный крик.

— Именем Господа Бога! Умри! — прокричала появившийся из неоткуда паладин, одним взмахом отрубив его голову.

Та падает на землю вместе со шлемом, но тело не то что ни упало, оно с разворота разрубило её тело на двое. Тут то и Давид понял, с чем имеют дело. Живой доспех.

— Я знаю, что делать! Отвлеките его ненадолго! — крикнул Давид. Те кивнули и стали отвлекать его от бежавшего к шлему Давида, обстреливая того камнями и грязными ударами в спину.

Давид, схватив шлем, начал как в не себя хлебать зелья, временно повышающие рассудок, интеллект, ясность ума и настроение. Те, поняв, что Давид затеял, попытались его остановить, но поздно. Давид надевает шлем и словно мешок картошки падает на землю. Рыцарь сначала замирает, а затем следует его примеру. Его доспехи в одночасье рассыпаются в пыль, что полетев к Давиду, начали формировать новый доспех, пожирая его собственный.

Проснулся Давид уже в довольно своеобразном месте. Густой туман, достающий до колен, не позволял увидеть собственных ног. Небо не имевшая облака и светила, освещала бескрайние просторы. От этого у него начали всплывать былые воспоминания. Не уже ли он снова умер?

— Нет уж, я не поверю в такую очевидную ложь, — произнёс Давид, с огромной силой топнув ногой по земле.

Всё тут же задрожало. Из тумана появляются лоскуты ткани, что начали окутывать героя. Тот сопротивлялся, дрался, рвал их зубами и рукам, но с каждым разом их становилось только больше, пока они вовсе не окутали всё тело. Его глаза начали видеть в темноте странные и одновременно пугающие образы. Уши слышали, как крики погибши жертв переплетались в хоре, не прекращавшийся агонии. Это продолжалось долгие часы, дни, недели, медленно сводя его с ума. Но он стоит, помня, кто его ждёт дома.

Когда надежда почти иссякла, Давид почувствовал чьё-то тёплое прикосновение, что обняло его, придав сил. Руки, испускающие зеленоватый свет, поползли вдоль его рук, пока не дошли до ладоней. Тут Давид и почувствовал в руках в него шпага и успокаивающий голос, нашептывающий ему прямо на ушко.

— Вдох, закрой глаза. Я с тобою навсегда. Следуй чувству, оно тебя не подведёт.

Давид послушался её голоса, не задумываясь, исполнив её слова в точности. И он начал видеть больше. Фигуры стали чётче, а шпага стала видимой.

— Иди вперёд, они тебя не почём. Выдох, взмах рукой. Свет тебя не подведёт.

Шагнув вперёд, силуэты пустились в атаку. Выдох, взмах рукой. Свет от них зажёг всё в нём. Силуэты исчезли, растворившись в нём.

— Открой глаза, я с тобою навсегда. Спаси её, будет тебе это в прок.

Открыв глаза, он видит, что оказался в белой, полностью обитой мягким материалом комнате. У стены сидела уже прежде знакомая ему девушка с чёрными волосами и смирительной рубашкой. Её голова была опушена, полностью закрывая лицо волосами. Больше никого в комнате не было.

— Спасибо, кем бы ты не была, — произнёс Давид, подняв голову вверх.

Глубоко вздохнув, Давид садится слева от неё и молча несколько секунд смотрит в стену. В его голове крутилось множество тем, как начать разговор, но выбрал он почему-то именно этот.

— Какими судьбами в нашем мире?

— …

— Понятно. А я вот, как видишь, стал человеком плюс, с огромным сроком жизни.

— …

— Ой! Всё с тобой понятно. Пошли от сюда, пока я сам не стал психом.

Протянув к ней руку, та кусает еë, от чего Давид вскрикивает от боли. Подув на место укуса, он недовольно смотрит на её улыбающиеся рожу. Но ей недолго предстояло радоваться победе, ведь Давид в отместку запихал ей в рот грязных носков, завязав ей рот майкой.

— Мхмхм! — что-то попыталась выговорить девушка, пока Давид нёс её на плече, прорубая путь шпагой через мягкие стены, попутно выжигая их магией.

— Прошу, не сопротивляйся спасению, — съязвил Давид, на что та начала бить головой о его спину.

И вот, рассекая очередной сантиметр чего-то давно забытого, Давида окутывает яркая вспышка света, после которой он просыпается уже в таверне. Рядом с ним сидела Баба-яга местного разлива и Хол. Они обсуждали, что будут с ним делать. Решив их немного попугать, Давид резко подымает и издаёт громкий звук, от чего тут же получает струёй воды.

— Стойте! Мымлья! Это я! Мвьяв! Давид! — говорил Давид, захлебываясь в потоке воды.

Прекратив поливать его, словно огурец, волшебница облегчённо вздыхает, поняв, что ей всё-таки заплатят. Хол же сразу пустился в объятия, радуясь не порченому резюме. Давид же, наконец, снял душный доспех, что по их словам, они не могли сделать, как ни старались. Подписав документ о выполнении задания и заплатив, те испаряются, будто их и не было вовсе.