Препод

Глава 20

Распахнув дверь аудитории, я ворвался внутрь подобно урагану, в развевающейся за спиной мантии, неудержимый как поток, неотвратимый как Армагеддон. Стремительно подбежал к кафедре и грохнув об неё учебник, развернулся к застывшим соляными столбами студентам. Хищно улыбнулся.

— Ну что, не ждали?! Думали всё, кончился Чёрный плащ?! Комиссии обрадовались. Ручки уже потирали? Думали снимут меня?! А вот вам! Во! — сложив из пальцев кукиш, я принялся тыкать им в пригибающихся и прячущихся под парты первокурсников.

— Никуда вы от меня не денетесь. Теперь мы будем заниматься ещё больше! — я демонически расхохотался, — Я ваш самый страшный сон, я ужас летящий на крыльях ночи, я Чёрный пла!..

И тут я проснулся.

Когда понял, что это был сон, даже немного пожалел, что это было не в реальности. Иногда хотелось как-нибудь вот так, чтобы боялись и пикнуть не смели. Но тут я себя остановил, потому что прошлого Вольдемара они и так боялись, и когда на этот страх наложилось и моё желание дать углубленное понимание предмета, то они и побежали жаловаться. Не бойся они так, думаю, наоборот, скорее бы поняли и приняли новую методику. Нет, страх, это не наш метод. Уважение к преподавателю должно быть, конечно, но не таким путём.

Выйдя пораньше, пока ещё большинство горожан не высыпало на городские улочки, заполняя их шумом и суетой, я шёл щурясь от ещё не успевшего высоко подняться солнца, и вновь и вновь обдумывал произошедшую ситуацию, особенно сильно и усердно я думал, с чего оплатить штраф. Нет бы дисциплинаркой ограничится, но гадский чинуша решил забрать у меня те крохи жалования, что ещё оставались. И вопрос, где достать денег, становился всё острее. Правду говорят, тяжело быть альтруистом, когда на еду не хватает.

Тут сзади послышался звонкий перестук подков по булыжнику и гулкие удары подпрыгивающих колёс. И через пару десятков секунд меня нагнал знакомый экипаж с графским гербом на боковой дверце.

— Графиня Честер, — с улыбкой кивнул я, выглянувшей из экипажа женщине.

— Вольдемар, не стойте, садитесь, — поманила меня она.

И я, решительно забрался внутрь не в силах отказать, да и, если начистоту, не имея никакого желания отказывать графине.

— И снова мы вдвоём в карете, — произнёс я, продолжая улыбаться, — только в этот раз на мне есть одежда.

— В этот раз я вдвойне сожалею, что она на вас есть, — с лёгким намёком ответила та.

Коралловые пухлые губы её были чуть приоткрыты, глаза поблёскивали, а высокая грудь в глубоком декольте соблазнительно вздымалась.

“Роковая женщина, красивая, опасная и властная”, — напомнил я себе.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать что она хочет, да она, в общем-то этого и не скрывала. Но я слишком хорошо представлял себе, как и чем это окажется в итоге.

— Злотана, вы очень красивая женщина и, действительно мне нравитесь,— я чуть наклонился к ней, глядя в тёмные омуты глаз, и аккуратно взял её ладонь в свои руки, — но есть то, что я позволить себе не могу.

— Почему? — чуть дрожащим от волнения голосом, спросила она, пытливо взглядываясь в меня, — даже если это всего лишь мимолётная близость?

— Одной только близости будет не достаточно, — печально улыбнулся я, переходя на “ты”, — тебе буду нужен весь я, и душой и телом. Ты не из тех, кто будет довольствоваться малым, а большего я дать просто не могу. Я в этой жизни больше всего ценю свободу и никакая клетка, даже выкованная из золота, не сделает меня счастливым.

— Вольдемар! — женщина резко толкнула меня к стенке кареты, нависла, почти уткнувшись декольте в лицо.

Ладони её лежали на моих плечах, колено упиралось в бедро, учащённое дыхание шевелило волосы на макушке. Наклонившись, она прошептала мне на ухо:

— Я знаю, что у тебя долг перед Академией, штраф и ты совсем не богат. Я могу погасить их за тебя, только скажи да.

— Прости, Злотана, я не могу.

Сев обратно, она закусила губу, затем, произнесла:

— Ты обещал услугу взамен.

— Я держу своё слово, — кивнул я.

— А если я попрошу как услугу близость?

— Я сделаю это, — снова кивнул я.

— Холодно и отстранённо? — лёгкая саркастическая улыбка проявилась на губах женщины.

— Нет, почему, — я был максимально серьёзен, — я буду любить тебя со всей страстью на какую способен, от заката и до рассвета. Но это будет единственная ночь, после которой мы больше не встретимся никогда.

— Не знаю, что ранит меня больше, твой отказ или твоё такое согласие, — прошептала графиня, затем, снова подавшись вперёд, запечатлела на моих губах жаркий поцелуй.

Блестя глазами, отстранившись, сообщила:

— Мне слишком приятно твоё общество, и наши милые беседы, чтобы отказываться от них даже ради такой ночи.

— Я рад, что ты сделала такой выбор Злотана, мне бы тоже не хотелось лишить себя удовольствия от наших встреч, — склонил голову я.

Тут карета остановилась и, выглянув в окно, я увидел, что до Академии осталось каких-то полквартала.

— Не стоит, — произнесла женщина, переходя на более официальный тон, — слишком афишировать наше знакомство, поэтому мы расстанемся здесь, Вольдемар.

— Графиня, — я поцеловал тыльную сторону ладони в атласной перчатке и собирался уже покинуть транспортное средство, как вдруг женщина протянула мне увесистый мешочек.

— Возьмите, Вольдемар.

— Что это? — в некотором удивлении принял я кошель полный, судя по весу и на ощупь, золотых монет.

— Это ваш долг перед Академией.

— Я…

— Не спорьте, возьмите, иначе обижусь.

— Только не это, — улыбнулся я, — последнее чего мне хотелось, так это обидеть вас.

Засунув кошель за пазуху, я проследил за скрывающейся за углом графской каретой и, насвистывая, уже в куда более приподнятом настроении двинулся к Академии. Кошель приятно грел душу. Я даже представил, как гордо кину его на стол нашей бухгалтерии, мол, нате, жрите. Чувствуя как постепенно пропадает ощущение ярма на шее, почувствовал прибавку сил и всё вокруг стало ярче, веселей.

Я почти уже вошел в ворота, как тихий женский голос окликнул меня:

— Профессор Локарис, профессор Локарис.

Обернувшись, с удивлением увидел подбегающую ко мне мать Авсана Ясулу. Женщина, в накинутом на голову капоре, кутаясь в плащ и воровато озираясь, приблизилась, а затем, откуда-то из под полы достала ещё один кошель, только поменьше размером чем у графини.

— Возьмите, профессор, здесь деньги на штраф, который на вас так несправедливо наложили. Я знаю, что всё что вы делаете, это только из желания сделать наших детей лучше, — торопливо произнесла она, — и мне совершенно не хочется видеть своего Авсана каким-то автоматом. Возьмите, пожалуйста, не откажите.

— Э-э… — слегка ошарашенно протянул я, на автомате забирая кошель и присовокупляя к первому, — спасибо госпожа Русавр, я, э-э, обязательно постараюсь дать как можно больше, да, э-э…

— Спасибо, профессор, — произнесла Ясула, благодарно заглядывая мне в глаза, после чего, поправив капор, поспешила удалиться, оставляя меня одного.

“Какой-то, просто, день подарков, — подумал я, чеша затылок, — даже не вериться, что теперь вообще без долгов останусь. Просто смысл дальнейшей жизни какой-то теряю”.

И правда, совсем без каких-то финансовых обременений было как-то очень непривычно и чуточку неуютно. Словно всё, бросили тебя одного и дальше живи как хочешь. Впрочем, неизвестность тоже манила, каково оно в мире без долгов? Но прежде чем зайти в бухгалтерию и устроить показательное выступление, я решил заскочить к ректору, узнать, свалила столичная братия или ещё где-то ошивается.

— А, профессор Локарис, заходите, будьте так добры.

Сильвия сидела в своём привычном кресле, что-то внимательно изучая и оторвавшись только при моём появлении. Волосы её были собраны в пучок, а на лбу сияла драгоценным камнем диадема в тонкой оправе. Голос, каким она меня встретила, был раздражён и язвителен. Видимо она ещё была под впечатлением от побывавшей комиссии. Поэтому я, с некоторым смущением произнёс:

— Ну что ты… вы. Всё же обошлось, ну дисциплинарка мне, ну штраф, мне же, пустяки, дело житейское. Главное Академии ничего не прилетело.

— Ага, не прилетело, — ожгла она меня взглядом, — знал бы ты, чего мне это стоило.

— Чего? — переспросил я.

— Лучше тебе не знать, — буркнула Нодерляйн, — в общем, иди давай, думай, чем дополнительные часы заполнять будешь. И да, в начале занятия подойду, объявление для группы сделаю. Обрадую их.

— Ага, пойду, — покивал я головой, — только это, мне ещё насчёт долга и штрафа в бухгалтерию зайти…

— Никуда не надо заходить, — буднично тоном, вновь возвращаясь к фолианту на столе, который изучала, перебила меня ректор, — всё уже погашено.

— Кем погашено? — вновь сбитый с толку, переспросил я.

— Госпожой Ройс. В счёт будущих успехов, как она выразилась.

Обратно из кабинета я вышел совсем уж сбитый с толку. Да ещё и эти два мешка денег оттягивавшие мне карманы, теперь совершенно непонятно было куда их девать. Там в сумме было больше чем я на профессорском жаловании получу за два года. Вот только возвращать было как-то неудобно, чего доброго, и правда обидятся. Они же от чистого сердца мне помочь решили, а тут я вроде как им обратно кину, мол, спасибо, не пригодилось. Нет. Это будет совсем не по человечески.

“Ладно, — решил я скрепя сердце, — оставлю себе, вдруг в будущем пригодится. Опять же, может что полезного для обучения куплю”.

Так и решил. Но на этом, как оказалось, подарки не кончились.

Почти дойдя до аудитории, я увидел стоявшую у высокого стрельчатого окна ещё одну маму моего студента, — госпожу Ботлер.

— Алиса, кого-то ждёте? — спросил я задумчиво разглядывающую что-то за окном женщину.

Та повернулась и тут я понял, что она стоит не в обычной одежде, а в плотной, тёмно синего цвета, приталенной мантии, с длинными разрезами по бокам из которых выглядывали обтянутые белыми рейтузами бёдра. Мантия, с какими-то нашивками на груди и предплечье, выгодно подчёркивала поджарое фигуристое тело боевой магини, и мне стоило некоторых трудов перевести взгляд выше.

— А что это на вас, какая-то форма? — не удержался я от ещё одного вопроса, даже не дождавшись ответа на первый.

— Форма мага имперской гвардии, — с достоинством ответила магэсса, — а жду я вас, профессор.

— Просто Вольдемар. Судя по тому, что вы в форме, скоро вновь уезжаете?

— Вы догадливы, Вольдемар, — произнесла женщина, — да сегодня в обед я убываю обратно в свой легион, но до этого, я бы хотела вручить вам одну вещь.

Тут она потянулась к окну и взяла с подоконника тугой свёрток, который протянула мне.

— Держите, вот тут развязывайте. Не бойтесь, это подарок.

— Да я не боюсь, — уверил я женщину, с некоторым трудом распустил завязки и свёрток в моих руках немедленно развернулся в почти такую же как на Ботлер мантию, только существенно большего размера.

— Форма? — удивлённо уточнил я.

— Да, — кивнула Алиса, — должна вам подойти. Я хотела приберечь как подарок для сына, когда он подрастёт, но, думаю, вам она будет нужнее. До меня дошли слухи о вашей стесненности в средствах. Говорят вас даже видели в порту у лавки Пафнутия.