Шрам

Глава двадцать шестая

Медленные хлопки разбивают ошеломлённое, холодное безмолвие.

– Неплохо, совсем неплохо.

Сана неторопливо направляется к Мел, продолжая саркастически аплодировать. Каждый её хлопок будто пощёчина. Людское море раздаётся перед Саной, открывая дорогу.

– Замечательный спектакль. Очень трогательно.

Сана без колебаний топчет развалины домиков, которые построила и разрушила Мел, не удостаивая обугленные веточки и лужицы грязи даже взглядом.

– Теперь мы все дружно всплакнём и воскликнем, что друзьям надо было лишь поделиться друг с другом, не упрямиться…

Рядом с Мел Сана кажется хрупкой и невысокой. Она похожа на ту лису, которую мы недавно видели в чаще, – стоит уверенно, знает, что она здесь хозяйка, а мы всего лишь чужаки, вторгшиеся в её владения. Она сильная и хитрая. Мы недооцениваем Сану – она опасный противник.

Толпа придвигается ближе. Мел их больше не пленяет, её чары рассеялись. Да, рассказчица увлекла зрителей, покорила их, но ненадолго. Дети возвращаются к родителям и подозрительно рассматривают Мел с безопасного расстояния.

– Это ты хочешь сказать, ведь так? – продолжает Сана. – Если бы только пустые и отмеченные не упрямились! Если бы только осознали, что выжить можно только вместе! – Сана приподнимает брови. – Ну как, что скажешь? Я права? – Мел молчит. – Мы поняли мораль твоей истории, рассказчица.

Оскар напряжённо всматривается в разворачивающуюся у костра сцену. Мы с ним готовы в любой момент сорваться с места и бежать. А Мел, как ни странно, оглядывается уверенно, без тени страха. Она смотрит на Сану, и в её взгляде нет ни жалости, ни ненависти. Мне трудно поверить своим глазам, но лицо Мел светится любовью.

– Сана, мы тоже поняли, что ты хотела нам сообщить, – наконец отвечает рассказчица. – Ты всё сказала очень громко и ясно. Ты знаешь, как ударить побольнее. Лишиться книги из кожи родственника, всё равно что потерять возлюбленного. Ты умна. – Сана пожимает плечами. – Вот только твоё нападение прошло втуне. В Сейнтстоуне о ненависти к пустым почти забыли. Никто не требует мести, не призывает к войне. Пришло новое время. Время надежды. Пожалей людей, Сана. Выбери мир.

– И чьи же это слова? Минноу? – ухмыляется Сана.

– Это слова друга. – Мел оглядывается на нас с Оскаром. – Не советую дожидаться посланцев от мэра Лонгсайта, поверь.

– От мэра Лонгсайта? Кого ты обманываешь, рассказчица? Лонгсайт давно мёртв.

– Он жив, Сана, – говорю я, и воительница отыскивает меня пронзительным взглядом, прищурив глаза.

– Нет! Нет! Он мёртв. Я убедилась…

Ослеплённая яростью, Сана случайно проговаривается. По толпе пробегает ропот. Оскар пытался рассказать о том, что сделала в Сейнтстоуне Сана, но, наверное, только теперь многие поверили.

– Он умер. – Мелодичный голос рассказчицы звучит умиротворённо. – И восстал из мёртвых. На него молятся, как на Святого. Каждое его слово звучит весомее, чем раньше, и люди поклоняются ему и готовы служить ему беззаветно.

Сана оглядывается, смотрит на меня, Оскара и Мел, затем оборачивается к жителям Фетерстоуна. Спрятав усилием воли охватившее её смятение, Сана улыбается встревоженным людям.

– Эти разрисованные глупцы поверят чему угодно! – демонстративно фыркает она. – Они являются к нам со своими бредовыми идеями, предлагают стремиться к миру. Посмотрите на них! Им не приходилось голодать, они тепло одеты, у них удобные сапоги, не знавшие починки. Они думают, что мир наступит, когда мы, пустые, закроем голодные рты и перестанем сражаться за нашу землю. Это рабство, вечная кабала, но только не справедливость. – Сана плюёт под ноги Мел, и рассказчица отступает на шаг. – Ты зря потратила время на свои истории. И знаешь, что самое смешное? – В голосе Саны появляются странные нотки: кроме насмешки, звучат отголоски безумия. – Пока ты строила перед нами эти хлипкие домики, убаюкивала детишек своей нелепой историей, мои ребята во весь опор скакали к Сейнтстоуну. Пока ты бредишь перед нами, мои всадники – у вас, в городе, – несут нашу справедливость. Потому что мы огонь и вода. Мы молния и потоп. – Она зловеще хохочет, и ей отвечает эхо. – Бегите домой, детишки, и посмотрите сами, во что превратились ваши халупы.

В толпе действительно нет ни одного из прихвостней Саны. Фенна тоже нет. Она не врёт. Её всадники в Сейнтстоуне сеют хаос, а мы здесь и бессильны им помешать.

Не все встречают сообщение Саны радостными криками, но те, кто кричит, не жалеют глоток. Я лихорадочно оглядываюсь в поисках дружеской улыбки, намека на доброту и понимание. Вот Касия, её лицо перекошено ужасом, Пенни и Блейк… У Пенни скоро будет малыш. Они держатся с краю, стараясь не привлекать внимания. Перепуганные и несчастные, они и хотели бы нам помочь, но боятся. Пенни беззвучно выговаривает одно-единственное слово, однако Блейк находит в себе силы крикнуть, обращаясь к нам: «Бегите!»