Ржевский ведун. Книга 2

Глава 18

Эх, вернуть бы юность,

Тот беспечный кайф,

Где в душе́ играет

Песня «Итс май лайф».

Пасмурное утро восьмого февраля 1904 года. Японская эскадра под командованием контр-адмирала Уриу встала на внешнем рейде корейского порта Чемульпо, где в это время гостили российские корабли — бронепалубный крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Уриу выдвинул русским ультиматум о сдаче в плен до полудня, иначе они будут уничтожены, так как, начиная с этого момента, Российская Империя находится в состоянии войны с Японией. Для командира крейсера капитана первого ранга Всеволода Фёдоровича Руднева это оказалось полной неожиданностью, ведь ещё вчера Россия ни с кем не воевала. Он принял решение не сдаваться: «Безусловно, мы идём на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Никаких вопросов о сдаче быть не может — мы не сдадим крейсер и самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови». Команда его поддержала без всяких сомнений, и крейсер с канонерской лодкой приняли свой последний бой…

— Врагу не сдаёооотся наш гордый «Варяг», пощады никто не желаааает, — начал напевать себе под нос, выпрямляясь после обстрела буксира. Как это водится у русских, враг напал на нас неожиданно. На полу крошево из стекла, рубка в пулевых дырах, но все целы — успели пригнуться, только Илью немного посекло осколками, и у меня что-то липкое заливает левый глаз. — Сеня, возьми в том ящике ракетницу, ёбни по эсминцу. А то охамели вконец.

Я оглянулся на практически догнавший нас корабль. Пулемёт смотрит на нас, на корме суетятся коммандос у надувного Зодиака. Хотите войны? Будет вам война! Что там у вас из вооружения? Помнится, изучал вопрос во время Балканской кампании НАТО — на эсминцах типа «Арли Бёрк» дофига ракет. Начиная от крылатых «Томагавков» и противокорабельных «Гарпунов» до противоракетных «Иджисов». Плюс торпеды, плюс носовая пушка 127 мм и два зенитных шестиствольных «Фланакса» 20 мм. Вот с «Томагавков» и «Гарпунов» я и начну — они призывно светятся скрытой в них мощью. Я без ограничения стал вливать всю свою энергию в ракеты, установленные в носовой и кормовой ячейках. Семён тем временем нашёл ракетницу и стрельнул в сторону американца. Сигнальная ракета, не долетев до эсминца, ушла под воду.

Опять зашипела рация:

— ЮСС «Милиус» — буксиру «Кларо». Немедленно прекратить огонь, застопорить ход, лечь в дрейф! Сдавайтесь, придурки! В противном случае будете уничтожены. Овер.

— Русские не сдаются! Сеня, бери выше, — скомандовал Семёну.

— Серёга, ты уверен? Если ты хотел зайти с козырей, то самое время! — воскликнул Илья, напряжённо наблюдая за эсминцем и смахивая заливающую лицо кровь.

Семён невозмутимо перезарядил ракетницу и приготовился к стрельбе.

— Мьерда! Ихос де пута! — на полу завозился Дон Педро в осколках стекла. Он уже пришёл в себя и оценил обстановку, как крайне неблагоприятную.

А я всё вливал и вливал энергию, начиная беспокоиться. Что-то долго процесс накачки идёт. Надо было на одной боеголовке сконцентрироваться, а не распыляться по всем. Я сжал зубы и, ощущая накатывающуюся слабость, изо всех сил продолжил накачку энергией. Когда-то же её должно хватить для начала реакции? Не успеваю, вижу, как зенитный пулемёт довернулся на нас, и связанные в едино шесть стволов пулемёта начали вращаться перед открытием огня.

— Сеня, пли! — скомандовал я, и Семён пальнул по обгонявшему нас в двух кабельтовых эсминцу.

Красная сигнальная ракета попала в борт корабля, и в этот самый момент РВАНУЛО! Сверкнула вспышка, и весь эсминец скрылся в шаре огня, а по буксиру словно вдарило кувалдой. Нас хорошенько тряхнуло, и я затряс головой, стараясь унять звон в ушах от лёгкой контузии. Вот это да! На поверхности океана возникли всплески воды от разлетающихся обломков, какая-то железяка звонко ударила по крыше рубки — мы даже присели от неожиданности.

Когда огонь спал, на поверхности океана оставались только фрагменты эсминца. Корабль разломился на несколько частей — центральная надстройка заваливалась набок, а нос с кормой, задравшись в небо, быстро погружались в океан. Писец пиндосам, вряд ли кто из них выжил. По крайней мере, проверять не будем, следуем своим курсом, как и предупреждали.

— Это я их так? — Семён в состоянии крайнего офигевания заглянул в дымящуюся ракетницу.

— Ты, Сеня, ты, — я хлопнул его плечу и забрал оружие. — Возьми штурвал, бравый истребитель эсминцев.

На полу опять завозились связанные моряки, из машинного отделения осторожно выглянули два испуганных члена экипажа.

— Вставай, Педро, всё закончилось. Принимай обратно командование, — я наклонился над капитаном и освободил его от пут. Вручил ему ракетницу. — Держи свою шайтан-машину. Хорошая штука, да.

Тот поднялся и ошалелыми глазами вперился в плавающий мусор и мелкие обломки, оставшиеся от американского корабля на поверхности океана, перевёл взгляд на меня:

— Как??? Как вы это сделали???

— Что ты на меня так смотришь? На мне узоров нету, и цветы не растут! Ты лучше вспоминай, где патроны к ракетнице покупал!

Оставив команду наводить порядок, спустились в каюту. Избавил Илью от царапин и сам подлечился. М-да, ну и рожа — опять в белых полосах от только что заживших шрамов. Вот не можем мы без приключений!

Прилёг отдохнуть — пошёл адреналиновый откат, наложившийся на магическое истощение, и ноги перестали держать. Ведь по краешку прошли! А если бы пиндосы зацепили кого? Двадцатимиллиметровая пуля — это уже почти снаряд. Она не оставляет шансов при попадании, отрывая конечности и разрывая тела при попадании. Хорошо, что всё обошлось!

Семён тем временем впал в другую крайность — он болтал, всё ещё находясь под впечатлением:

— Представляете, с одного попадания! Золотой выстрел! Раз, и нет корабля! Парни, до сих пор не верится!

— Сеня, будет лучше, если ты забудешь об этом случае, — решил прикрутить фонтанирующий из него энтузиазм, — ничего не было. Ты просто подавал сигнал бедствия, амеры сами подорвались. Может, дрейфующая мина, может, курил кто в неположенном месте. Пацаны, вы ни при чём, кто бы ни спрашивал. Договорились?

— А как же капитан? Он всё видел!

— Я с ним поговорю. Дон Педро сам не захочет распространяться во избежание, да и не видел он ничего — на полу валялся.

Вдруг двигатели буксира заглохли, и в каюте повисла тишина. Теперь-то что случилось? Вскочил с кровати и рванул на мостик.

— Педро, в чём дело?

— Не знаю, видимо двигатели взрывной волной повредило, сейчас будем разбираться, якорь мне в глотку!

— Сколько времени займёт ремонт?

— Сначала надо найти причину неисправности, а уже потом будет ясно. Ребята занимаются. О! Кажется, не только по буксиру прилетело. Смотри, лихтер тонет! И катеру досталось, — он опустил от глаз бинокль. — Помнишь, я предупреждал, что рублю концы? Иначе баржа буксир утопит.

Я пригляделся. И правда, на «Авось» повредило остекление рубки, а «Потёмкин» перекосило. Немного, но этого хватило, чтобы левый борт периодически полностью скрывался в очередной волне.

— Бляяя, пацаны, ноги в руки, скорее на баржу! — скомандовал поднявшимся на мостик парням. — Погоди, Педро, не спеши, сейчас посмотрим, что там.

При помощи рулевого с буксира, которому досталось от нас вместе с капитаном, быстро спустили тузик на воду и поплыли к барже.

— Серёга, мы тонем! — в суете мы не заметили, что резиновая лодка травит. Видимо, её тоже задело взрывом.

До буксира добрались по колено в воде — сдувшиеся борта лодки перестали держать форму, и её начало заливать. Как только мы перелезли на баржу, наш верный тузик булькнул и ушёл под воду.

Буксир тем временем выплюнул из трубы чёрный дым и завёлся.

— О, живём! Быстро починились, — улыбнулся Илья и тут же нахмурился. — Чего это они делают?

На «Кларо» помощник капитана топором рубил трос, на котором буксировался лихтер. Закончив с первым, он переключился на второй, и вскоре тот так же плюхнулся за борт. Буксир с бурунами за кормой стал набирать ход, оставляя нас в беспомощном состоянии.

— Вот ссуки! — выругался Илья, а я судорожно просматривал, что произошло. Всё понятно. Ничего у буксира не ломалось, просто заглушили моторы, а помощник капитана ткнул ножиком в борт резиновой лодки перед спуском на воду. Как итог, буксир улепётывает от нас на всех парах, а мы на плавающем чемодане без ручки посреди океана. Глянул, что случилось с броненосцем. Оказывается, ничего страшного — в трюм вода не поступила, просто качнуло от ударной волны при взрыве эсминца, и часть груза сместилась, из-за чего возник крен. В этом плане катеру больше досталось. Попробовал взять под контроль капитана, сделав его марионеткой, но не преуспел — слишком поистратился на бой с эсминцем. Как же это всё не вовремя!

— Серёга, надо что-то делать! Давай, на катере их догоним! — начал тормошить меня Илья, выводя из задумчивого состояния.

— Бесполезно. Пока переберёмся на катер, пока поплывём, они уже далеко уйдут. У нас скорость немногим выше, догоним их как раз у берегов Чили.

— Ну, догоним же!

— Догнать, догоним, опять рожу набьём. А что дальше? Мы наш броненосец потом очень долго искать будем даже с моим ведунством! Да и не переживёт он шторм, который будет завтра. Потонет, а здесь под нами Перуанско-Чилийский жёлоб, поднять со дна не получится. Вот ведь! Педрила этот капитан, а не Дон Педро! Чтоб ему жопу на британский флаг порвали! — выплеснул бессильную злость на кинувшего нас моряка.

Над головой пронеслись два самолёта и, заложив вираж, легли на обратный курс. А вот и кавалерия! Только не наша, а штатовская. Настроился на поиск. Оказывается, в двухстах милях к Северу в океане болтается американская АУГ во главе с авианосцем «Нимиц», и от неё на всех парах спешат к нам три корабля. Два эсминца «Декатур» и «Ниггинс» — систершипы утопшего «Милиуса», и корабль поменьше — фрегат «Джаррет». Видимо, послали разобраться, что же произошло с их кораблём, заодно и с нами познакомиться.

Что-то меня совсем не тянет оставаться на месте, когда пиндосы прибудут сюда.

— Пацаны, какие будут предложения? К нам спешат три американских корабля. Скорость тридцать узлов, через шесть часов будут здесь.

— А какие варианты? — спросил Илья.

— Вариантов несколько. Утопить броненосец и уйти на катере к берегу или остаться здесь и сдаться американцам, авось ничего они нам не сделают. Есть третий вариант. Остаться и принять бой. Правда, не уверен, что со всеми справлюсь — потратил много сил на предыдущий корабль.

— Блин! Серёга! А я думал, это я его так! Разочарование! — расстроился Сеня.

— Погоди ты со своим фрагом! Серый, жалко золото топить — столько корячились с ним. Я за журавля в небе, с синицей успеем остаться, — рассудил Илья. Мы ещё на острове перенесли содержимое трёх бочек на катер, решив не складывать все яйца в одну корзину. И теперь в трюме катера около четырёх тонн благородного металла, который тянет на тридцать-сорок миллионов долларов утешительного приза.

— Поддерживаю, — добавил Семён. — Предлагаю потрепыхаться. В крайнем случае откроем кингстоны на «Потёмкине» и уйдём в закат… Слушайте, а почему нам у чилийских военных помощи не попросить? Мы гражданское судно, у тебя, Серёга, даже гражданство есть. Пусть защищают от пиндосов.