Тень империи

— Где будет базироваться воинское формирование? — Произнёс я, смотря на улыбающуюся девушку.

— Пока идёт его становление, вблизи Петербургской губернии. Но думаю, в дальнейшем место будет изменено.

— Значит, путь лежит на Килию, а там по железной дороге на Петербург. По самому в данный момент безопасному маршруту. — Протянул я.

— Ну, вы же руководите выводом наших войск с Бессарабии Григорий. Вам виднее. Оспаривать ваши решения как я думаю, никто тут не собирается. Рады, наверное, что окажитесь вновь вблизи Петербурга? Небось, вас там уже кто-то заждался. Боевая подруга, например?

Я скривился, и произнёс.

— Единственная боевая подруга, которая меня заждалась Александра Романовна, это сданная мной тут сабля. И думаю пора мне её навестить. Офицер. Немедленно приступаю к выполнению поставленных задач. — Отсалютовал я Александре, и лихо развернувшись, сделал шаг в сторону, услышав при этом ели слышные слова блондинки.

— «Так куда лучше. А то светлость»

А у казармы радостно раздались слова Андрея:

— Эх Антоха. Лиминский полк отменяется. Здравствуй Петербургская губерния. Любо брат на свете жить. А с нашим лейтенантом точно не придётся нам тужить. Пошли солдат обрадуем. Ваша светлость моё почтение. — Тоже отсалютовал радостно неунывающий Андрей, и развернулся к входу в казарму.

Город Килия.

В тёмной комнате, в которую из-за тяжелых штор не мог проникнуть свет заходящего солнца, принимая послания с телеграфа, сидел худой жилистый мужчина, чья левая рука была вся изощрена шрамами.

Как только шифровка была полностью получена, он откинулся на скрипучем стуле, задев при этом ногой пустую бутылку, которая после этого закатилась под стол, и почесал покрытый чёрной щетиной подбородок, начиная делать перевод послания, водя по бумаге карандашом.

Затратив на расшифровку чуть меньше полчаса, жилистый человек в коричневом костюме встал со стула и, потянулся всем телом, сжимая в руке лист бумаги.

— Эй. Подъём. Нам работка привалила. — Слегка скрипучим голосом произнес он, обращаясь в направлении самого темного угла комнаты, куда не доходил свет от тускло горящей керосиновой лампы.

— Я уже и так это понял? — послышался сонный басистый голос вперемешку со скрипом софы. — Долго там депешу передавали. Как я понимаю, группа Семёна не все цели устранила. Кто-то все-таки пробрался за Измаил да. Коли нас решили задействовать.

— Именно, — потряс листом бумаги в руке жилистый мужик, от чего он вспыхнул, на секунду разгоняя мрак, а после опал серым пеплом к ногам худого человека. — От главы указания пришли. Группа Семёна не смог устранить все цели как выяснилось. Одной мишени там не было.

— И кто же ускользнул от Сёмы? — Показался на тусклом свете молодой мужчина.

— Носительница имперской крови. Как оказалось основную мишень то они и не устранили.

Глава 9
Путь на Петербург. Часть первая

Измаил мы покинули днём следующего дня.

Всё вечернее время и первая половина следующего дня было потрачено на организационные работы.

Во-первых, поскольку мы теперь относились к полку Романова, то требовалось составить списки солдат, которые должны были прибыть в расположение части. Те солдаты, которые из-за серьёзных ранений и потери боеспособности должны были комиссоваться, и тех, кто мог вернуться в строй, но пока не мог покинуть Измаил, проходя лечение. Им вообще нужно было сделать отдельные бумаги, ибо они не прослыли дезертирами, рвущимися с места службы обратно в родные края.

Далее шёл возврат оружия, и получение хоть какого-то обмундирования, дабы заменить рваные и прожжённые вещи. Что было весьма проблематично, так как местные военные не очень хотели расставаться со своим добром, и искали причины, этого не делать. Ну и сбор провизии хотя бы до Килии.

Путь же до Килии был не таким и протяженным, всего около суток в дороге, поэтому, не делая долгих привалов, до города мы дорылись уже в девять утра.

Стоило нам оказаться в городской черте, как сложно было не заметить, напряженное состояние горожан.

Видно новости о начале войны уже были объявлены и известны повсеместно, да и огромное количество солдат на улицах города явно прибывших сюда совсем недавно, только подтверждали эти мысли.

— Неужели всё закончилось, и мы уже скоро наконец-то будем в Петербурге. Жду не дождусь. — Сидела рядом со мной на лавочке Александра, смотря на то, как на перрон, стуча медленно колесами, подъезжал наш поезд. — Так что можете слегка расслабиться. А то, как мы покинули Измаил вы Григорий, всё хмурее и задумчивее. Ладно, в дороге до Калии. Можно было подумать, что вы остерегаетесь диверсионных групп османов. Но сейчас мы в Килии. Тут-то их точно нет. Вон смотрите сколько повсюду солдат. А вы всё такой же. О чем вы так усердно думаете?

Я повернул голову на молодую женщину под свист паровоза начинающего останавливаться, и произнёс:

— Александра Романовна. Много событий было, о которых стоит поразмыслить, и хорошенько подумать. А расслабляться не стоит, пока мы не пересечём границы Петербургской губернии. Пойдёмте. Поезд прибыл.

Встав с лавочки я, как и охранник княжны подождали, как встанет Александра, после чего шагнули к поезду, в которой уже вовсю забирались солдаты моего батальона, и прочие пассажиры этого поезда.

Так как поезд был все же гражданский, то мои солдаты в большем своём числе занимали сейчас грузовые вагоны, и только их малая часть могла расположиться на обычных местах. Я же вместе с Александрой Романовной и её телохранителем, были удостоены места в купе.

Уже будучи в поезде, заняв свои места, и закрыв за собой дверь, я вновь предался своим мыслям.

Всё время, проведенное на границы империи, я прибывал в неведение о делах в Петербурге. Поначалу просто из-за того, что прошло мало времени, да и писать мне на тот момент постоянно было бессмысленно, так как письма шли на эту окраину империи очень долго. Пока дошло бы первое письмо, то информация бы в нём устарела как минимум на пару недель, а ответ и вовсе был, пришел, когда уже было не нужно. А потом и вовсе за чередой событий если письма и были, то адресата уже они не найдут, так как точного моего адреса пребывания теперь даже я не знал.

Хотя я не очень переживал за текущий ход тамошних дел. Все нужные наставления и предписания я оставил, а то, что их выполнят и воплотят в жизнь, я не сомневался. И всё задуманное мной ранее, будет исполнено без моего личного присутствия, что было мне на руку.

Единственное письмо, которое я мог ждать с опаской, чем с интересом и радостью, могло быть только от Полозовых. Слишком мало у меня было времени тогда для понимания полной картины, и осознания, что с Еленой всё хорошо.

Да, я сделал тогда всё что мог и даже больше, но чувство незавершенности и неполного успеха до сих пор напоминало о себе, слегка теребя меня изнутри словно червь.

— Григорий, — отвлекла меня от моих мыслей Александра. — Можем ли мы с вами поговорить на личные темы?

— Вполне Александра Романовна, — на секунду закрыл я глаза, словно откидывая сонливость, уже примерно понимая, о чём со мной хотят побеседовать. — О чём вы хотите поговорить?

— О вашем наказании если можно. Видите ли вы теперь в Романовском полку, который возглавил мой отец, так что я хочу лучше узнать офицера, который возглавил первый батальон нового воинского формирования моей семьи, — быстро произнесла Александра, словно уже заготовив и выучив эти слова. — Я могу судить по вам, только с рассказов явно не дружески настроенных к вам аристократов, которые сопровождали меня до Измаила, и с того, что сама видела своими глазами. Прошу уважьте меня, и дополните картину.

— И что вы хотите узнать? Думаю, вам уже все и так рассказали господа штатские чиновники, которые были в вашем окружении. Или вы хотите услышать, что всё это раздутый поклёп, и сплетни которые не имеют под собой ровным счётом ничего обоснованного?

От моих слов лицо Александры Романовны выразило растерянность и удивление. Точно не таких слов она ожидала от меня.

— Григорий Александрович, — протянула молодая женщина, явно ища и подбирая слова для дальнейшего построения разговора со мной. — Я как ранее было сказано. Просто хочу составить целостную картину. Ваш рассказ этому поспособствует, и прояснит недостающие детали, а может и вовсе опровергнет некоторые суждения. Но вместо ответов вы даёте мне только вопросы.

— Так задайте конкретный вопрос княжна, — слегка улыбнулся я уголками губ. — И получите конкретный ответ, а не наводящий на них вопрос.

Александра Романовна пожала губы слегка, при этом прищурив глаза, делая свой взгляд, направленный на меня более пронзительным и выразительным, а вот её мимика явно говорила мне, что княжна не только раздражена, но и смущена. Как мне думалось, изначально эта особа имперской крови, думала, что задав мне образный наводящий вопрос, получит ответы на все свои вопросы, а не на конкретно поставленную тему, которую она явно слегка стеснялась поднимать.

— Вы как мне стало известно один из героев Петербургского сражения, который отличился перед императором. За это вы были удостоены звания унтер-офицера, хотя являлись на тот момент всего-навсего гимназистом первого старшего класса. Орденом и звания полного кавалера. А также сам император пожаловал вам путь в аристократы через свадьбу на возвращенной к престолу княжны Полозовой и её рода. И ещё вам была дарована честь стать учащимся царского лицея, получив полную стипендию. Но при всём при этом, вы как мне рассказали, нарушили главные правила лицея. Вступили в связь с учащейся младших классов и как говорят, — смутилась Александра. — Связь эта могла быть даже сексуального характера. Напали на учащихся в царском лицее старшеклассников и учителей, стараясь скрыться, когда вас поймали, а так же на охрану. Ещё вас обвиняли в причастности к организации покушения на сестру вашей невесты, с кем у вас была связь. После чего вам дали наказание в Лиминском полку, и отменили помолвку на княжне, а также право в дальнейшей учёбе в царской гимназии. Вот об этом я и хочу, чтобы вы мне рассказали. — Смотрела на меня словно желая прочесть ответы на моём лице, молодая княжна царских кровей.

— Практически всё верно. Но не совсем, — хмыкнул я, прислонившись спиной к стене. — Я не вступал в связи сексуального характера с Еленой Полозовой. Это было доказано и признано императорскими советниками. Так же я не пытался скрыться с места происшествия. Ну и мою причастность к покушению также признали безосновательной. В остальном вы осведомлены в правильном ключе. — Говорил я, и смотрел, как на лицо княжны ложится смятение и непонимание.

— То есть вы признаёте обвинения в ваш адрес? — Только и смогла выдавить из себя женщина.

Я скривил слегка губы на одну сторону, и под гудение паровоза, который тронулся в путь, наградил собеседницу ироничным взглядом и кривой улыбкой. — А вы как я понимаю Александра Романовна, хотели услышать совсем иной рассказ. Что обвинения были беспочвенны и не обоснованы. Что всё это злая клевета на безродного, но благородного душой человека, который не угодил аристократам. К сожалению, я вас разочарую. Нарушил я правила царского лицея? Да действительно нарушал правила лицея, общаясь краткой с княжной Еленой Полозовой.