Ultima Ratio 4. Перелом

* * *

Многострадальный 215 Сухаревский пехотный полк,под временным командованием майора Гречашного был сбит с высот у Лесничьего и раздавлен катком германского наступления уже через два часа. Из двух тысяч его бойцов,в живых осталось менее четырехсот.Но эти два часа решили очень многое, если не все. Этих двух часов, Громову хватило, что бы наплевав на вышестоящие штабы и субординацию самому связаться с генералом Василием Беллином,командиром 10 смешанной авиационной дивизии и хорошо ему знакомым по зимним боям на линии «Арминий». На согласование ушло менее получаса и скоро два штурмовых и три бомбардировочных полка взмыли в воздух,прикрытые двумя полками И-350.

Забравшись на башню командирского «Ящера»,Громов в бинокль наблюдал, что вытворяют новейшие штурмовики БШ-10, уважительно называемые пехотой,«Громобой». Угловатые машины, похожие на летящий крест и пикирующие с характерным,надрывным воем,от которого замирало сердце и цепенел разум, даже у самых храбрых. В носовой части у «Громобоя» была приспособленная для нужд ВВС, морская автоматическая шестиствольная пушка в 30 миллиметров и еще, помимо брони штурмовик, тащил шесть тонн бомбовой нагрузки. Такое не каждый бомбардировщик сможет. И два десятка «Громобоев», промчавшись над развернутым танковым полком фольксвера, устроили натуральную бойню на высотах у Полосухино. Бронебойные снаряды с вольфрамовым сердечником и новенькие кассетные бомбы КР-20, прошлись по строю германских «Леопардов»,натуральной косой смерти.

— Да они целый эскадрон выбили, за один заход! Восторженно завопил Громов увидев взметнувшиеся к небу дымы от горящей бронетехники.

Следом,на ошеломленных немецких танкистов, налетела волна легких ленд-лизовских штурмовиков,загруженных под завязку как обычными так и корректируемыми авиабомбами. Два звена самолетов –целеуказателей подсвечивали цели лазером и промахов почти не было. Германские истребители,появились чуть позже и тут же были перехвачены эскадрильями И-350. В воздухе начала крутится адская карусель воздушного боя, но Громов этого уже не видел… Все его внимание было приковано к земле, где стальной клин шестой панцер-дивизии,приостановил свое неуклонное движение вперед.

— Если фрицы сейчас подтянут свой зенитный дивизион, нам придется туго. Подполковник –корректировщик из ВВС, приданный штабу корпуса,Лукьянов,выразительно посмотрел на Громова.

— Это решаемо, Лукьянов. Пусть фронтовая авиация весит над полем боя,с остальным мы вам поможем.

План контрудара,как обычно, был прост и коварен. Пользуясь тем, что танковая дивизия фольксвера, сейчас приостановила наступление,подвергшись мощным воздушным ударам. Громов хотел атаковать её с открытого фланга,сразу двумя своими танковыми бригадами. Немцы своих не бросают,это аксиома войны на Восточном фронте, поэтому генерал Брайт,будет вынужден снять часть сил ударной группировки на помощь атакованным и тем самым потеряет темп наступление и драгоценное время. Так они делали в первое лето войны, постоянно ударяя во фланг и тыл,рвущимся на восток панцер-дивизиям.

— Извини Дмитрий Иванович, но такой план сейчас не сработает. Мрачно сказал Некрасов.

— Это почему?

— Местность открытая,такую массу техники не скрыть. Нас будут ждать. Кинжального удара во фланг не получится.

Громов посмотрел на своего начштаба и снова подошел к расстеленной на раскладном столе карте.

Некрасов прав. Чертовски прав и после бойни на узких улицах Житомира, Громов понимал, что тупое исполнение приказа,приведет к тупым и бессмысленным потерям. В Месопотамии, было проще, они просто опережали англичан в скорости движения и принятия решений. Здесь наоборот, начав операцию «Фестунг», германцы перехватили стратегическую инициативу на южном фланге Восточного фронта и пытались нам навязать свою волю.

— Константин Герасимович. Давай предложение,раз мой план,тебе не нравится. Только быстрее. Нас время поджимает…

Некрасов,дернул веком.

— Есть вариант,Дмитрий Иванович. Не ввязываться в бой сейчас, ударить южнее клина 3 панцер-корпуса. Передвижение все равно не скрыть,так пусть ждут нас у Лесничье,мы проведем демонстрацию и атакуем,отставшую 16 панцер-гренадерскую дивизию генерала Герхарда Шверина. Они уперлись в нашу оборону у Поташни. Это самая слабая дивизия из корпуса Брайта.Проведем демонстрацию против 6 панцер-дивизии и обрушимся всеми силам на дивизию Шверина. Отбросив её,прорываемся дальше,на запад, ставя под удар Ободовку.

— Ободовка…?

— Так точно, Дмитрий Иванович. Это узел коммуникаций, и ближайший тыл, третьего корпуса Брайта. Захваченная вчера, бершадь, под огнем нашей артиллерии, там нет смысла размещать интендантов и ремонтников. Германцы атакуют плотными боевыми порядками, с севера их фланг упирается в реку Дохна. Глубокий прорыв к Ободовке, сводит на нет весь их тактический успех последних дней.

— Повернуть семь сотен танков и пятьдесят тысяч человек назад в считанные часы не удастся…в этом Константин Герасимович,ты несомненно прав…Но у нас приказ атаковать именно 6 панцер-дивизию…

— Так проведем демонстрацию…15 бригады полковника Ламберта, выделим отряд,предположим из одного танкового эскадрона,батальона гренадер и эскадрона разведчиков с приказом атаковать противником.

Громов, еще раз посмотрел на карту.

— Если корпус,будет прорываться на запад, помочь демонстрационному отряду мы не сможем.

— Так точно,господин генерал-майор. Но иного варианта,выполнить приказ командования –у нас нет.

— Да,согласен,господин полковник. Необходимо лично посетить бригаду Ламберта и поставить задачу людям.

Некрасов, понимающе хмыкнул.

— Займусь составлением боевого расписания частей корпуса, если позволите.