Моров. Том 1-2

Поставив мотоцикл на подножку, я направился к крыльцу ресторана. Дверь услужливо открыл один из охранников Маэстро. Мужчина двух метров роста, с непомерно широкими плечами и невозмутимым лицом, поклонился.

— Ваше благородие, хозяин ждет вас, — грубым голосом произнес он, отступая в сторону.

Я кивнул, проходя внутрь и, не делая попытки оглядеться — все увидел еще снаружи — направился прямиком к сидящему за столиком в центре ресторана седому полноватому мужчине в очень дорогом полосатом костюме — по последней моде.

Маэстро производил впечатление ушедшего на покой боксера. Еще не растерял форму окончательно, но уже не изматывает себя тренировками. При этом готовность замордовать оппонента собственными руками, презрев боль и травмы, оставалась отпечатком на лице. Было ему слегка за пятьдесят, и левый глаз не открывался до конца — веко чуть нависало, застилая обзор.

Когда мне оставалось три шага до стола, он поднялся на ноги и слегка наклонил голову. Такая демонстрация говорила о разнице в наших социальных статусах и том, что он действительно пришел поговорить.

Вряд ли глава бандитской группировки часто позволяет себе кланяться посторонним при подчиненных.

— Благодарю за то, что согласились на эту встречу, Иван Владимирович, — произнес он. — Прошу вас выслушать меня и не делать поспешных выводов.

— Вы умеете заинтриговать, — садясь напротив него, усмехнулся я.

По щелчку пальцев мужчины к нам подошла официантка. В прошлый раз я ее здесь не видел, да и в целом не сомневался, что персонал на время нашей встречи целиком подчиняется моему собеседнику.

Пока Маэстро делает свой заказ, выдающий в нем завсегдатая подобных заведений, я успеваю подумать о том, что за мной ведь все еще должны присматривать из Службы Имперской Безопасности. И мне даже интересно, к каким выводам придет капитан Скворцов, когда ему доложат, с кем я сегодня встречаюсь.

— Что для вас? — повернувшись ко мне, уточняет официантка.

— Филе миньон средней прожарки, — заказываю я, сцепляя пальцы в замок на столешнице. — На гарнир пусть будет картофельное пюре. Черный чай с сахаром и свежевыжатый апельсиновый сок. Напитки несите сразу.

Только теперь она заметила перстень дворянина на моей руке и тут же покраснела, понимая, что совершила ошибку. Это у меня она обязана была спросить вперед своего хозяина. Впрочем, я не собирался заострять на этом внимания.

— И не тяните, пожалуйста, — добавил я. — Очень пить хочется. Сок вперед чая.

— Сию минуту, ваше благородие! — поклонившись еще ниже, чем раньше, пролепетала девушка, прежде чем покинуть нас.

Маэстро проводил ее внимательным взглядом собственника и повернулся ко мне с вежливой улыбкой.

— Иван Владимирович, в первую очередь я бы хотел принести вам свои извинения за здешний инцидент, — произнес он негромко. — Я наслышан о том, чем закончилось ваше знакомство с «Дикими кабанами», и не хотел бы, чтобы между нами оставались какие-либо обиды. Этот ресторан стоит на моей территории, и изначально люди Кабана не имели никакого права здесь находиться.

Что ж, это объясняет его знание местного меню. Выбирал он с видом точно знающего способности местного повара.

— Видимо, их забыли об этом предупредить, — чуть развел я руками, расцепив пальцы. — Но давайте оставим эту историю за скобками и перейдем к делу.

Он улыбается самыми краешками рта.

— Я благодарен вам за то, что вы вступились за моих людей. Этот ресторан мне дорог, — произнес он, подтверждая мои выводы. — Тем тяжелее мне становится при мысли, что именно ваш дом и вы сами стали случайной жертвой моих людей. Они не имели в виду вас, когда пытались передать послание одному человеку.

— Вы отправили их за сержантом полиции, — кивнул я, краем глаза замечая, как официантка возвращается с кухни, держа стакан апельсинового сока на подносе. — Просто ради интереса, чем вам так навредила Антонина Владиславовна?

Маэстро молчит, пока девушка ставит передо мной напиток. По его виду и не догадаешься, что за разговор у нас здесь идет. Однако я чувствую недовольство собеседника столь явно, что, кажется, могу потрогать его руками.

То же самое было, когда мы говорили с ним по телефону. Не нравится главе преступной группировки, когда с ним говорят прямо, без иносказаний.

— Она перешла дорогу не тем людям, это все, что я могу вам сказать, Иван Владимирович, — сообщил он. — Однако насколько я осведомлен, в дальнейшем ей ничего не угрожает. Мои люди передали послание, большего я делать не стану. Хватит и того, что вы попали под случайный удар.

Ну да, ей не угрожает. Жданова ведь увольняется, чтобы перейти в Службу Имперской Безопасности. То есть заказчик нападения связан с полицией Российской Империи, и при этом у него коротки руки, чтобы воевать с ведомством, где работает Скворцов.

Я придвинул к себе сок и, поймав трубочку губами, сделал первый глоток. Ничего так, в меру кисло, в меру сладко. А главное — нужной температуры и нет косточек, только сок и мякоть. Терпеть не могу обломки костей в таких напитках.

— Это хорошие новости, — улыбнулся я. — Но ведь это не все, что вы хотели мне сказать?

Маэстро важно кивает, и весь напрягается, прежде чем продолжить беседу.

— Иван Владимирович, как я уже сказал, мне не хочется подвергать себя риску повторить судьбу Кабана, — произнес он. — Я очень хочу загладить перед вами вину моих людей и разойтись если не друзьями, то хотя бы нейтральными знакомыми. А потому спрошу прямо: какую виру вы хотите за то, что случилось?

Все-таки не зря отец таскал голову главаря. И я тоже не сплоховал, вырезав верхушку «Диких кабанов».

Вот она, репутация!