Моров. Том 1-2

Глава 14

Логистический центр в Химках, закрытые на ремонт складские помещения. Иван Владимирович Моров.

— Не вздумай мне здесь блевать, сержант, — строго приказала Варвара Константиновна, смахивая пепел в рот искореженного трупа. — Ты первый раз, что ли?

Подобное пренебрежение к телам погибших от магии крови со стороны Легостаевой мне было понятно. Эта школа чар, если ее можно так назвать, искажает трупы так, что ни один анализ ДНК не приведет к удовлетворительному результату. Опознать тела можно лишь по особым приметам, если они уцелели.

Стоящий рядом сержант полиции судорожно сглотнул, тараща глаза во все стороны и при этом стараясь не задерживать взгляда ни на чем. И я его понимал, увидеть подобную картину не каждому приходится — повсюду кровь, какие-то ошметки плоти. Наверное, так выглядит мясорубка изнутри.

Но меня это все не трогало. И не такое видеть доводилось.

— Нас такому в академии не учили, — ответил тот, продолжая бороться со рвущимся наружу содержимым желудка.

Спокойно присев рядом с первым телом, которое явно перед смертью пыталось спастись бегством, я провел над ним ладонью. Магии у меня хватало, сделать артефакт я так и не успел, пришлось ехать сюда.

— Чему вас вообще только учат в вашей академии, — пренебрежительно высказалась Варвара Константиновна. — Понаберут по объявлению... Что скажете, Иван Владимирович?

Я закончил изучение первых останков и, прикрыв глаза, занимался анализом сведений.

Нельзя сказать, что картина получалась полной. Во-первых, магия крови не только с телами успела поработать, затруднив определение жертв, само пространство оказалось заполнено остаточными эманациями. Во-вторых, с моим маленьким резервом оперировать сведениями не так-то просто в принципе. Но магический взор давал мне возможность увидеть чуть больше, чем остальным.

— Я понятия не имею об академии полиции, — отозвался я, поднимаясь на ноги.

Легостаева улыбнулась. Для постороннего картина улыбающейся брюнетки могла показаться сюрреалистичной. Но мне как раз было ясно, что Варвара Константиновна, привыкшая работать со смертью, просто не считает случившееся ужасом и кошмаром.

Как опытный хирург, оказавшись посреди спасательной операции после землетрясения, не теряет ни самообладания, ни навыков, так и некромантка, позвавшая меня на место преступления, привыкла к подобным вещам.

— У нас не хватает своих специалистов, — произнесла Варвара Константиновна, вставая рядом со мной. — Знания Моровых нам могут пригодиться, Иван Владимирович. Любая крупица сведений ценна.

— Чего же конкретно вы от меня ждете? — уточнил я, шагая мимо других валяющихся в беспорядке тел.

Эти трупы сказать мне ничего нового уже не могли, а потому я спокойно двигался вперед, пока не достиг следующего помещения. Здесь работали криминалисты, делая фотографии и собирая улики. Которые, как обычно, ни к чему не приведут.

Варвара Константиновна нагнала меня через несколько секунд. Этого времени мне хватило, чтобы составить достаточно полную картину случившегося. Да, магией крови было пропитано все — от потолка до пола, от дальней стены до выхода из бетонного мешка. Но интенсивность аромата примененных хаотичных чар все же отличалась.

— Мне нужна ваша помощь, — произнесла Легостаева, заглядывая мне через плечо. — Не хотите служить, так поработайте моим консультантом!..

Я еще раз обвел помещение взглядом и, переступив валяющуюся на полу оторванную кисть мужчины, дошел до стены, возле которой след кровавой магии был наиболее силен.

Специалисты поглядывали на меня, но никакого удивления не выказывали. Перстень на моем пальце говорил им больше, чем мог бы рассказать я сам.

— Извольте видеть, Варвара Константиновна, — произнес я, указывая пальцем на стену.

— Что я должна увидеть? — спросила та.

В обычном зрении пространство у стены никак не отличалось. А вот в магическом остался ровный и четкий след. Впрочем, если Легостаевы вообще не видят магии, я в принципе не понимаю, как они рассчитывают бороться с кровавым культом.

Хотя Моровы до меня им тоже не обладали, а с работой как-то справлялись.

— Алтарь, — ответил я, поворачиваясь к ближайшему сотруднику. — Господа, у кого есть фонарик?

Рисовать на месте преступления я не собирался. Можно было бы воспользоваться магией, чтобы подсветить нужный участок, но это создаст помехи. Да и, откровенно говоря, тратить силу ради такой мелочи?

— Но здесь ничего нет, — присев на корточки перед стеной возмутилась Легостаева, когда я с помощью маленького фонарика очертил габариты камня.

— Конечно, нет, — подтвердил я, выключая прибор. — Его забрал с собой глава культа.

Варвара Константиновна кивнула, после чего задумчиво посмотрела туда, где я указал прежнее местоположение алтаря.

— Может быть, вы знаете зачем? — спросила она.

— Алтарем может стать любой предмет, — заговорил я, чтобы ответить на все возможные вопросы сразу. — Понятно, что ради конспирации его лучше делать незаметным. Например, простой силикатный кирпич. Его просто достать, легко объяснить при любой проверке. И в обществе чародеев, которые не видят магию, никому и в голову не придет, что это не простой строительный мусор. Брось его в багажник машины, и езжай куда хочешь.

Легостаева приподняла бровь, а я продолжил:

— Для магии крови характерно временное усиление своих адептов. Высасывая жизненную эссенцию из своих жертв, они расширяют свой резерв и получают некоторое родство с магией крови, — сказал я. — Пояснить, что это значит?

— Расширение арсенала заклинаний, — мотнула головой некромантка. — Иван Владимирович, я тоже не первый день чародейка.

— Тогда вам известно, что это не следствие некой магической сущности. Кровавый культ получает знания не из учебников, а на усиливающемся интуитивном понимании магии крови, — сказал я, подавая девушке руку, чтобы она встала на ноги. — Чем больше жизненной эссенции будет поглощено, тем родство сильнее. А кроме того — некая его часть остается с магом даже в тот момент, когда сила уже покинула его резерв. На этом основании некоторые кровавые маги считали, что можно привить магию простецам, если зарезать достаточно людишек.

Легостаева нахмурилась.

— Я об этом слышала. Считаете, Иван Владимирович, это предрассудки?

— Почему же? Вполне возможно, — пожал плечами я. — Но мы говорим не о паре десятков трупов, а о тысячах жертв ради одного одаренного. И, прошу заметить, собрать с них эссенцию нужно в один цикл. Процедура прожигания в человеческом теле магического резерва не может быть ни прервана, ни остановлена. Иначе такой простец не выдержит и умрет в муках.

Мы направились к выходу со склада. Варвара Константиновна достала новую сигарету и вставила ее в мундштук.

— Вы многое знаете о магии крови, Иван Владимирович, — заметила она.

— Моровы не зря заслужили потомственное дворянство, — ответил я, чуть пожав плечами. — Но здесь, конечно, все пошло по другому сценарию.

— Я вся внимание, — закурив, кивнула некромантка.

Я огляделся по сторонам в поисках места, где можно было бы присесть. Однако количество полиции и сотрудников Службы Имперской Безопасности просто не располагало к разговору.

— Отойдем чуть дальше.

— У вас какие-то секреты, Иван Владимирович? — усмехнулась Варвара Константиновна.

— Нет, это побочный эффект от магического взора. Я ощущаю остаточные проявления магии крови, как запах. И он далеко не самый приятный, — пояснил я.

— Что ж, давайте отойдем, — согласилась Легостаева, выдыхая дым в сторону.

Встав за углом, где уже не ощущалось последствий от кровавого ритуала, я продолжил рассказ.

— Итак, в теле человека магия крови временно повышает его возможности как мага. Но тогда для чего служит алтарь, по-вашему?

— Временное вместилище силы, — озвучила версию девушка.

— Распространенное заблуждение, — кивнул я. — На самом деле алтарь есть концентратор, усилитель эффективности. Если маг просто пользуется магией крови, коэффициент полезного действия получается ниже пяти процентов. Все остальное превращается в остаточные эманации, которые можно ощутить порой даже невооруженным глазом. А вот алтарь служит усилителем, и чем больше через него прошло эссенции, тем большее количество силы он передает чародею.

Легостаева хмыкнула.

— Знаете, Иван Владимирович, меня смущает, что это известно вам, а мне нет, — призналась она. — Я служу императору в том же подразделении, что и ваш дед, но ничего об этом не знаю. Александр Васильевич скрывал сведения?

Я пожал плечами.

— Дед давно ушел на пенсию, и за это время эффективность Службы Имперской Безопасности серьезно упала. Я не могу сказать, что случилось с базой знаний по магии крови за этот период, может быть, ее уничтожили, может, засекретили. А может быть и так, что просто потеряли. Нельзя недооценивать непредсказуемость человеческой глупости.

Варвара Константиновна молчала, обдумывая мои слова. А я просто смотрел, как работают сотрудники Службы Имперской Безопасности, гоняя полицейских по месту преступления.

— Итак, выходит, что преступник заряжал алтарь, — подвела итог некромантка.

— Именно так. Судя по количеству тел, ритуал был грязным. То есть алтарь еще новый, возможно, вообще был найден прямо на этом складе. Меня больше интересует, как к культу попала Солнцева, — я посмотрел на собеседницу, взглядом давая понять, что настала ее пора делиться информацией.

Варвара Константиновна хмыкнула.

— Нет здесь никакой загадки, Иван Владимирович, — сказала она, туша окурок. — Анастасия Венедиктовна вчера возвращалась домой от любовника. Без сопровождения. Домой не вернулась, и ее родня обратилась к Службе Имперской Безопасности. Нам удалось проследить ее путь до квартала, где стоит особняк Солнцевых. Камеры там были, но имелось слепое пятно. Самого похищения мы не увидели. На одной записи Анастасия Венедиктовна входит в слепое пятно, а на другой ее уже нет. Зато имеется неприметный автомобиль без номеров, который попал в кадр через минуту после того, как Солнцева должна была появиться в камере.

Кивнув, я подумал, что система у культа отработана. Что меня похищали, что Солнцеву — выбрали такое место, где нельзя зафиксировать факт нападения. В моем случае у магазина техники вместо рабочей камеры был муляж, Анастасию Венедиктовну украли в слепой зоне.

— Потом отследили машину по городу, — продолжила рассказ некромантка. — Вышли на эти склады. Ну а дальше все было совсем просто. Саму Солнцеву уже увезли, как только опознали. Тело выдадут родственникам, когда закончат все положенные процедуры.

— Даже сжигать не станут? — уточнил я, прекрасно помня о том, как обошлись с Александром Васильевичем.

— Я пробовала ее поднять, Иван Владимирович, — пояснила Легостаева. — Прежде чем позвонить вам, растратила почти весь резерв. Однако глухо.

При этом по ее мимолетным эмоциям, отразившимся на лице, я понял, что подобный поворот стал для Варвары Константиновны серьезным ударом по самооценке. Не каждый день профессионального некроманта оставляют с трупом, с которым невозможно работать.