Анафема: свобода воли. Том 3

Или какому другому центру силы: хоть ООН, хоть мировому правительству, да хоть мне в виде верховного правителя планеты!

Что и произошло в сущности — корпорации заменили собой армию и полицию, полностью уничтожив старые объединения и порядки. А дальше перманентный конфликт интересов, борьба за скудные рынки сбыта, переполненные товарами корпораций, и постоянное перетягивание одеяла на себя — экономика планеты начала пожирать сама себя!

— Лучше бы экспансию в космос начали, ей богу. Мудачьё зажравшееся… там и ресурсов и пространства немерено. Было бы куда расти.

Проходя мимо обдолбанных людей, зависших под кайфом в причудливых позах, мимо подростков, нервно хихикающих над чем-то своим, где по внешнему виду было невозможно понять их половую принадлежность. Глядя как местные стихийные банды, сложившиеся из отщепенцев процветают на этой гнили, я не ощущал ни грамма сочувствия к нынешнему поколению людей, живущему в городах.

Заслужили.

Пройдя метров триста под землёй, я вдоволь насмотрелся на современную цивилизацию корпоратов, и уже собирался отправляться домой, обдумать всё это дерьмо, когда до меня донёсся очень слабый, сильно приглушённый крик явно молодого парня. И удары. Вроде как стальной трубой или арматурой по бетону и другим предметам.

— Хм… где-то внизу, — мой усиленный слух и развитое чутьё направления сходу определили вентиляционную отдушину, откуда до меня доносились странные звуки, — А! Технические тоннели!

Обходить было долго, так что я поспешил зайти в небольшой закуток, где меня точно никто не мог заметить со стороны. После чего принял полную маскировку и прыгнул сквозь размякший пол прямо вниз.

Просочившись через изменённую на время материю, я вскоре рухнул на стальной решётчатый пол узкого тоннеля, увитого армированными кабелями. Полная темнота, испуганный слабый лепет какой-то девчонки и яростный визг мальчишки, словно ночная нежданная буря резко обрушились на меня!

— Сдохни! Не тронь её!

«Дзаньк!» — труба, свинченная на манер дубинки, врезалась в пол из стальной решётки, но крыса, размером большую таксу, легко отпрыгнула от места удара, приглушённо заверещав.

— Сука… На! — парень лет тринадцати, одетый в какие-то обноски, яростно защищал ворох тряпья за своей спиной, под которой был целый купол из толстого картона и пластиковых обрезков. — Да стой ты! Блядь, опять укусила!

Отдёрнув ногу, он тотчас пнул в ответ агрессивное животное, на этот раз отправив крысу в небольшой полёт. Но той хоть бы хны, прокатилась по стальной решётке, вскочила на лапы и снова кинулась в бой.

— Сёма, осторожнее! Сёмочка… — из-под купола же доносился едва слышимые сквозь звуки боя девичьи причитания. Парень кого-то защищал, иначе давно бы свалили — даже отсюда я видел, как ему было страшно.

Ноги его уже были изранены в десятке мест, и он начла медленно истекать кровью из незаживающих ран.

— Какая-то странная крыса… ещё и фонит, — «принюхался» я к её сути, обнаружив слабое гамма-воздействие. Вмешиваться не спешил, не желая отбирать у воина его заслуженную победу. Я был уверен что парень справится и докажет в первую очередь самому себе что он настоящий мужчина!

Защитник. Охотник!

Тварь бросалась на него, получала голой ногой в живот, отлетала и снова бросалась. И лишь удары стальной трубы зверя пугали как чёрт ладана, заставляя нервно отпрыгивать в сторону. Но наконец, случился критический перелом в затяжном противостоянии зверя и человека! Мелкие лапки твари застряли в узкой щели решётчатого пола, и она не успела вовремя отпрыгнуть. Кусок трубы с хрустом в то же мгновение врезался ей в основные шеи, сломав хребет твари нахер!

— Да! На! Получай, умри, умри, сдохни, сука! — парень молотил по ней минуту наверное, вымещая весь накопленный страх и негодование из-за частых промахов.

А раздавив её почти в лепёшку, весь вымазавшись в крови и кусках плоти, он наконец медленно осел по бетонной стене тоннеля, тяжело дыша.

Потеря крови из незаживающих ран уже начала сказываться на его здоровье и силах. А если учесть, что у девочки в палатке, которую он так яростно защищал, уже шла гангрена по трём пальцам ног и где-то выше на голени, жить им обоим осталось немного.

Без помощи парня девочка даже ходить не сможет. А без чужой помощи уже парень к утру истечёт кровью насмерть.

Неужели местные крысы (Кстати, откуда они такие большие? Со свалки пришли?) выработали у себя слюну, что противостоит свёртываемости крови? Как у пиявок. Или это продукт чьей-то генной инженерии?

В любом случае, мальчишка показал себя хорошо. Жаль будет если подрастающий воин и защитник отбросит копыта от укусов крысы, где-то на социальном дне, в чёртовом подвале… Такой дух достоин героической смерти!

— Сома! Ты как?.. Не молчи, пожалуйста, ты живой⁈ Эй! — почти запаниковала девочка, начав выбираться наружу.

— Да живой я, живой… Устал очень просто. Ща посижу маленько, и всё… будет нормально… — глаза его уже начали закрываться от усталости и набегающей слабости.

— Я бы не советовал закрывать глаза, — окутавшись в образ Зеона, я пошёл на сближение со странной парочкой, живущей даже не на дне, а в подвале социального дна. При всём при этом выглядели они куда приличнее млекопитающих наверху.

— Кто здесь⁈ Маля, назад! — тот как ужаленный подскочил, перехватывая замызганную кровью дубинку. Ноги его чуть не подкосились, но он устоял.

Девочка, пискнув что-то нечленораздельное, юркнула обратно в своё убежище. Похоже, там был какой-то лаз, куда она могла залезть и закрыть за собой небольшую решётку. Умно…

— Ты теряешь кровь, — прямо за моей спиной, чтобы никого не слепить, начал медленно разгораться огонёчек. Ну и мой звёздный балахон тоже давал некоторый свет… зрелище, наверное, было тем ещё сюрреализмом! — Медленно, но верно. Утром ты умрёшь от ран, нанесённых этим мерзким зверем.

Я не стал жонглировать голосами, чтобы не пугать детей ещё больше. Так что просто остановился на варианте глубокого старика с хрипотцой. Для такой ситуации, наверное, лучший из выборов.

— Не тронь Малю! Убью! Те чё тут надо⁈ Ты кто ваще⁈ — переступая боком, мальчишка вскоре встал между мной и палаткой, намереваясь защищать своё любой ценой. Даже не обоссался, хотя и мог — вон как трясётся от страха!

Было за что уважать.

— Ты не понимаешь, с кем говоришь, мальчик, — я в мгновение перенёсся ему за спину, оказавшись у трупа растерзанной крысы, — Мне не нужна твоя Маля… Ну и крыса, какая мерзкая тварь.

— Я не мальчик! Я — мужчина, — обиделся тот сразу, но уверенность подрастерял. Когда же труп крысы и налипшие ошмётки её тела на дубинке начали испаряться, отлетая в воздух в форме искорок, он и вовсе дара речи потерял.

Десять-пятнадцать секунд небольшого представления, и вот я уже завладел его вниманием полностью. Он даже дубинку чуть опустил, понимая, что происходит что-то совершенно ненормальное и странное.

— Это… это чего? — тотчас собрался он, восстановив стойку и внимание, — Что это за фокусы⁈

— Никаких фокусов, парень, только настоящая сила! Как вы здесь очутились? Почему живёте в технических тоннелях? Отвечай.

Он в тот же момент выронил дубинку, встал в постойку смирно, и не контролируя свои действия начала бегло тараторить ответ.

— Мы пробрались в город со свалки. Я и Малика сами по себе, родителей не знаем, жили где-то в деревне, как оказались на свалке не помним. Там плохо: смерть, голод, людоедство и тварей всяких полно. Хотели выжить — ушли. В городе тоже не лучше! Нас едва не продали на органы — сбежали. Малю дважды пытались изнасиловать. И меня тоже однажды, — было видно, как ему неприятно всё выкладывать незнакомцу, но остановиться он не мог. С другой стороны я чувствовал, что выговориться ему было необходимо, он даже как-то с облегчением воспринял такую свою откровенность. Будто сделал что-то, чего давно и долго боялся. — Маля болеет. Я её защищаю. Здесь нас не трогают… Всё вроде…

Как только парень посчитал, что сказал всё что мог, моя сила отступила сама и он вновь начала вести себя как обычно. Только теперь уже не дёргался как раньше, поняв, что против меня у него нет вообще ничего.

— А вы волшебник, дедушка? Вы нас убьёте? — совершенно спокойно спросил он вдруг, не показывая ни капли страха. Устал мучиться такой жизнь?

— Не надо! Сёма, не смей!

Что именно ему не нужно было сметь, девочка объяснять не стала, а просто выскочила из своего укрытия, сжав парня в объятьях. Ну, насколько й позволяло здоровье скакать. Ногу она подволакивала и почти не наступала на неё от боли. Да и сама выглядела жутко бледной и болезненной, обливаясь потом даже от такого малой нагрузки.

Очень скоро силы её начали покидать, и девочка просто повисла на парне, чуть не уронив его на пол. Тот и сам стоял с трудом. Не останови я его кровотечение, он бы уже свалился без сил.

— Будь проклят этот город! И вы тоже! И весь мир! Сколько можно издеваться над нами?.. Ненавижу всех. Всех! Сёмочка-а… — тут же она разревелась, рухнув на железный пол, а парень стоял, не понимая, что делать. Лопотал что-то про «успокойся», «ну ты чего» и «будь сильной». Похоже, он ещё не привык к женским слезам и откровенно терялся в такой ситуации. Ну да, это тебе не крыс трубой до смерти забивать… тут своя специфика.

— Я с тобой согласен, девочка, нынешний мир — полная дрянь, — подойдя ближе, я опустился на одно колено перед ними, — Но даже в нём ещё осталось что-то хорошее. Не все люди достойны твоих проклятий. Ты сама, и Сёма вон защитником растёт! Так что не нужно так убиваться — для этого мира ещё не всё кончено.

В следующий миг я взял её на руки, подивившись невесомости тела, посадил на своё колено, и начал гладить по голове так, как делал это со своими дочками.

— Всё у вас будет теперь хорошо. Я не дам сгинуть тем, кто достоин жизни. Смотри-ка, внучка, твои ножки теперь в порядке! — после моих слов её поражённые гангреной ткани и правда, окутали золотистые искорки. Дети же! С ними никуда без сказки и хорошего представления.

Потратив уйму энергии, я обратил гниение вспять, восстановил все нервные окончания, очистил кровь от трупного яда и даже избавился от всех вшей, что развели питомник на этих ребятках. Только теперь уже незаметно для них самих.

— Ой… Не болит… спасибо.

— Ишь ты! — добавил я в голос улыбку — Не упитанная, а воспитанная.

— А я знаю! Знаю эту сказку! Она старая как говно мамонта! — тотчас развеселился от радости парень, но под взором мой маски сразу сник, — Ой… ну, мне так говорили старшие.

— Это уж точно, старая сказка. Но не такая старая как я. Ну что? Хотите уйти отсюда? – спросил я у девочки, и сразу обратился к мальчишке — А ты? Пойдёшь ко мне на службу?

— Службу?!. А кем? — глаза его чуть заискрились интересом.

— Мне нужны воины. Храбрые, честные. Как ты!

— Пойду! — тотчас засияли его зрачки в сумраке подземелья, — Если не бросите нас на произвол судьбы, если дадите кров и стол, буду служить Вам верой и правдой!