Тайга

* * *

Полпервого, в конец извертевшись, и ошалев от внезапной бессонницы, я решил выйти на улицу.

Прихватил с собой фонарик, Михину штормовку, нашарил наощупь в кармане рюкзака тетрадку с карандашом, тихонько выбрался из палатки, распрямился и ошалел от нереальной красоты. Тайга самыми своими верхушками упиралась бездонное небо. Точно держала на вековых стволах темно-синий хрустальный свод. Подпирала его, не давала обрушиться под тяжестью бесчисленных звезд.

Вся эта красота сияла и мерцала. Я бы стоял и стоял вот так, пытаясь поглотить душой самое прекрасное творение вселенной. Прервал любование нежданный протест моего организма — закружилась голова, к горлу подкатил тошнотный ком.

Чертыхаясь и проклиная все на свете, я добрался до почти потухшего костровища. Закинул в него чуть хвороста, помахал тетрадкой, раздувая огонь. Устроился на чурбаке.

Над головой тут же зазвенели кровососы. И я натурально пожалел, что не вымазался Колькиной мазью от души. Чтобы отогнать прожорливую братию, пришлось закинуть в огонь лапник, оставленный вечером Эдиком. Потом я уселся спиной к дымку, открыл тетрадку.