Война без людей

Эпилог

— Садись, Уасилий. Садись вот сюда, — совсем нестрашный человек в белом халате, худой и порывистый, показывал Васе на стоящую посреди странной многоугольной комнаты, где стены сплошь состояли из металлических листов, лежанку, стоящую ровно в центре. Человек улыбался и говорил спокойным голосом, как будто только что не кричал почти истерично и торжествующе Вите, находящемуся где-то очень далеко.

— Просто садись, откинься. Да-да, вот так. Не бойся. Больно не будет, — продолжал доктор Валиаччи, — Вообще никак не будет. Ты, Уасилий, носитель сигнала, si? Ты его испускаешь сам по себе, всегда, каждую минуту своей жизни! Мне просто нужно считать и расшифровать этот сигнал, а для этого ты должен просто находиться на этой кушетке. Видишь? Здесь нет ничего страшного. Ни шприцов, ни ремней, ничего подобного! Я говорил твоему старшему другу, что тебе ничего не угрожает, но он меня не послушал! Он у вас очень подозрительный…

Страшно Васе не было, совсем. Тогда, когда он принял решение, а затем воплотил его, сбежав — да, было очень страшно. Бежать ночью, хоть и по дороге, но в никуда… даже для него было почти чересчур. Почти. Он справился. Бежал до самой станции, там даже замерзнуть не успел, как пришёл товарняк. Залез и уехал. А долго ему ехать? Нет, до ближайшей деревни. Как только его голову, объятую языками пламени, увидел милиционер, всё остальное случилось очень быстро. Ну, может быть, потому что большую часть времени, пока его перевозили и передавали из рук в руки, он проспал?

Наверное. Но теперь никто не будет охотиться за девушками. За его подругами. Он их защитил. Он был должен это сделать, потому что он такой же, как и Витя. Кроме жильцов «Жасминной тени», его друзей и семьи, у Васи никого нет. А он мужчина. Единственный оставшийся. Они сами сказали: «Вася, теперь ты принимаешь решения, а мы тебя поддерживаем». Он принял. Просто им не сказал.

На кушетке было довольно удобно. Василий лежал, получив удобный обзор на суетящегося за приборами и мониторами доктора, который ездил туда-сюда на стуле с колесиками, что-то переключая и настраивая. Больше в помещении никого не было. Итальянец, бросив пару взглядов на молча лежащего мальчика, неожиданно заговорил, вдохновленно объясняя ему то, что он делает.

— Вы, Уасилий, у нас самый большой кусочек… спектра, si? Естественного, прошу заметить… хотя нет, не очень. Вы, как и ВиктОр, были слегка изменены мной! Ох нет, прошу прощения, не вы, ваши родители! Это был смелый эксперимент, но глупый! Я просто бросал камни наугад! Однако, вышло так, что создать искусственно кого-то, подобного вам, мой юный друг, невозможно! Таким нужно родиться! Только родиться!

— Зачем это вам…? — Вася спросил тихо, внутренне ёжась в страхе, что на него сейчас накричат.

Вышло наоборот. Почти.

— Вам⁈ Вам⁈ — широко заулыбался Валиаччи, разворачиваясь к лежащему мальчику, — Юноша! Вот вы, допустим, голодны и получили от меня рыбу! Незнакомую рыбу! Вы не знаете, ядовита ли она! Не знаете, может, она разумна почти как дельфин и кушать её этическое преступление! Вы ничего о ней не знаете! Но кушаете! Она вроде съедобна, вроде ничего с вами не делает, даже полезна, поэтому вы её кушаете многие годы, вместо того чтобы исследовать! Кто так делает? Только идиоты!

— Способности — это рыба? — напряжение и страх мальчика постепенно уходили. Мужчина вёл себя дружелюбно, не задавал никаких неприятных вопросов и велел его накормить, перед тем, как они сюда попали.

— Si! — отрывисто кивнул итальянец, вновь разворачиваясь к своим мониторам, — Предательство и глупость, молодой человек, могли стоить человечеству всего! Могли! Но мы еще живы, рыба еще незнакома, а значит — пришла пора исправить ошибки! Итак… первая фаза! Третичные спектры… изумительно! За-пу-ска-ю!

Вопреки ожиданию мальчика, ничего кроме щелчка тумблера не произошло. Сам итальянец лишь откинулся на спинку стула, чтобы начать весело кататься туда-сюда, что-то смешно бубня себе под нос. Вскоре телефон, стоящий на тумбе неподалеку, разразился пронзительной трелью. Молниеносно подъехав к аппарату, Валиаччи сорвал трубку, выслушал несколько слов, воскликнул в ответ коротко и торжествующе на незнакомом Колунову языке. Потом, правда, вновь обернулся к мальчику.

— Вуаля! Мы с тобой, тоуварищ Уасилий, только что совершили очень-очень плохое дело! Ужасное! Мы сгенерировали сложнейший кодированный импульс, который облетел всю планету, убив всех этих ужасных ходячих мертвецов!

— Кого? — Вася что-то слышал про мертвых, но точно не помнил, что.

— Существ, которые таким как ты, постоянно угрожали смертью, — отмахнулся Валиаччи, — Они неживые, не думающие и теперь ничего не значащие! Сейчас я передам кодировку сигнала на спутники, после чего неогены навсегда забудут о подобной угрозе! Эти наивные «тоуварищи» всерьез полагали, что я поделюсь чем-то ценным… Нет-нет, первым делом, мы обеспечиваем доступ в Зоны… всем. Все равно без ключа там можно лишь собирать деревяшки…

— Босс! Запущены ракеты! — внезапно гаркнул интерком, заставив Васю испуганно дёрнуться, а итальянца броситься к мониторам, на которых тут же скакнули значения.

— Cretino! Зачем орать! — рыкнул ученый, — Ты знаешь, что делать! Пусть она их сбивает! Сразу же!

В течение следующих десяти минут Вася продолжал лежать на кушетке, слыша сухие отчеты по интеркому, докладывающие Валиаччи, что советские межконтинентальные ракеты сбиваются одна за другой. Ни одна не успела даже пройти коррекционный доводку курса после запуска.

— Ха! — радовался ученый, — Как говорят у вас — «Против лома нет приема!». Меня бы устроил только один Дремучий, но Мария успешно доказывает, что я совсем не зря пошёл навстречу её просьбам! Кстати да, Уасилий, хочу признаться — вы, русские, очень странные и нелогичные люди! Так легко берете на себя ответственность за всё человечество, но так сильно возмущаетесь, если это делает кто-то другой! Очень похоже на американцев! Впрочем, возвращаемся к работе! Теперь можно начинать расшифровку. Наберись, пожалуйста, терпения, и просто лежи. Si?

Дальше все стало куда скучнее. Человек в белом лабораторном халате лишь один раз отвлекся от своей кропотливой работы, чтобы вслух посетовать на количество ракет, выпущенных «этими сумасшедшими русскими», да вновь похвалить некую «Марию».

— Мы, дорогой мой гость, только что спасли СССР! — торжественно объявил ученый, — Внезапный удар вам бы, конечно, простили, но такой дождь из ракет, который остановила Мария — нет! Точно нет! Зачем вам столько оружия? Куда вы его собирались использовать? Не отвечай, я знаю, что ты не знаешь! Наберись терпения, мой юный друг, мы заняты важнейшим делом за всю историю человечества — мы подбираем ключи к чуждому нам разуму! К источнику неогеники!

— А он у него есть? — робко спросил Вася.

— Да. В этом нет ни малейших сомнений, мой юный друг! — горячо подтвердил глава «Стигмы», — Там, почти в пределах нашей досягаемости, существует разум столь глубокий и обширный, что мы с тобой даже не можем представить! Хотя нет! Нет! Беру свои слова обратно! Он может быть там, но может, и просто был, оставив после себя регулирующие механизмы, нечто вроде… вычислительной машины! Мы пытаемся наладить диалог именно с ней, повторив спектр излучений, исходящий из центра Дремучего. Дьявол! Как бы мне сейчас мог помочь твой друг ВиктОр, он же разбирается в этих думающих машинах! Псевдодумающих? Не важно! Увы, но мы с ним уже не поладим! Он слишком жесток и упрям! Да, Уасилий, именно так. Но мы справимся и так! Справимся!

А вот после этого оптимистичного возгласа потянулись скучные часы однообразной работы ученого. Чем больше времени проходило, тем нервознее вёл себя итальянец. Стул был убран в сторону, он уже перемещался на своих двоих, постоянно вводя всё новые и новые пакеты данных. Периодически он перезагружал машины, тихо чертыхаясь на родном языке, начиная всё сначала. Вася терпеливо лежал, понимая, что если помешает, если что-то сделает — то всё им придётся начинать сначала. И не факт, что его не привяжут. Только зачем мешать? Этот подвижный дядя, схвативший себя сейчас за волосы в напряженных раздумьях, не делает ничего плохого. Он уничтожил что-то опасное, потом взорвал ракеты, а теперь просто ищет… язык? Связь?

Вася подождет. Он помнит, как Янлинь и Вероника всерьез обсуждали, что им всем следует закопаться в каком-нибудь поле или лесу, обнять друг друга и так прождать полгода, под землей. Нет уж. Никто там лежать не будет. Пусть живут в той деревне. Вася подождёт на этой кушетке. Надо будет — и три дня пролежит.

Но не пришлось. Еще пару тоскливых молчаливых часов? Да.

Потом итальянец оторвался от своих приборов, шумно и вымученно выдохнув.

— Спектр подобран верно. Алгоритмы дополнения не могли ошибиться, — проговорил он, обернувшись к продолжающему лежать пионеру, — Мертвецов мы убрали с первой попытки. Да, она была неизмеримо грубее, чем ожидаемый результат, но сработала моментально. Все эти псевдоживые организмы, получив дессинхронизирующий сигнал, просто отключились. Но теперь отклика нет, никакого. Что бы я не делал, как только не конфигурировал пробный сигнал, отклика нет. Что это может значить, Уасилий?

— Вы… ошиблись? — предположил скучающий ребенок.

— Насчет короткой дороги — да, безусловно, — кивнул ему Валиаччи, — Интерференция среды или магнитного поля всё-таки имеет место быть. Но я предполагал такой вариант развития событий, мой юный друг, не зря же мы убивали мертвецов, si? Боюсь, тебе придётся у нас задержаться. Зато чуть позже ты своими глазами увидишь Дремучий! Место, откуда всё началось. Правда, здорово?

///

На орбите Земли в пустоте висела крепко сбитая девушка, на которой из одежды был лишь массивный шлем с торчащими из него антеннами. Никаких неудобств от нахождения в вакууме это существо не испытывало, а всё её внимание было уделено определенной зоне на поверхности планеты. Время от времени она поднимала руку, излучая из неё тугой поток искрящейся энергии, толкающий тело наблюдательницы в нужном направлении, корректируя её местонахождение в пространстве. Вторая рука была всегда направлена вниз, на интересующую её область, готовая в любой момент исторгнуть короткую сверхбыструю вспышку фиолетовой энергии, с легкостью уничтожающей относительно небольшие объекты… вроде МБР.

Неосапиантка, известная узкому кругу людей как Машка, а чуть более широкому как Антипрогност, сменила свой род деятельности, превратившись в космического наблюдателя. В страховку. В оружие. В импровизированный боевой спутник, позволяющий своему хозяину выставлять условия куда лучше и эффективнее, нежели угрозами биотерроризма.

Раньше она ничего подобного тому, что делает, ощущает и знает сейчас, не умела. Пришлось научиться. Пойти на риск, заключить еще один договор с Валиаччи. Пройти еще одну страшную и болезненную процедуру. Всё, ради того, чтобы этот — сдох. Точно сдох, гарантированно, железно. Ради такого она будет тут висеть сутками, месяцами, столько, сколько выдержит. Спать ей не нужно, поэтому она протянет куда дольше, чем этот надеется. Она будет ждать. Рано или поздно устройство на её голове заговорит, передавая координаты, и Маша нанесет свой удар прямо отсюда.