Ленинград' 84

Так что у меня на настоящий момент лишь несколько рабочих вариантов. Самый неудобный — жить на птичьих правах, прописавшись обратно у родителей. Это чревато проблемами с властями. Милиция, опять же, на подобное косо смотри. Еще существует такая контора, как военкомат. Можно, конечно, устроиться на работу. Но не факт, что там предоставят жилье с пропиской. Да и то, скорее всего, общагу. Шило на мыло.

Арендный рынок покамест в полуподполье, да и там чаще всего предложат лишь комнату в коммуналке. Тот еще вариант. А центр Ленинграда — это сплошные коммунальные квартиры. Со всеми им сопутствующими проблемами. Где тебе даже в туалете спокойно посидеть не дадут. Проходили в девяностые. И не забывайте, что мне придется работать. То есть свободного времени не будет. Еще один способ получить ленинградскую прописку — жениться. У меня даже девушка есть на примете. Но сами понимаете. Я хоть сволочь, но еще не такая. Зачем девчонке жизнь портить? Так что придется учиться. Вернее, делать вид. Эх, все бы преподы брали коньяком или в конвертах, горя не было. Как все-таки стало весело получать диплом в нулевых за некоторые дополнительные комиссионные!

Поэтому я снова около знакомого дома-колодца. Только в этом раз никакой пантомимы с робой и походкой работяги. Перевернул змейку камнем вверх и ввел в действие «темный занавес». Зашел в этот раз с первого подъезда. Над ним инструмент спрятан. Приятно все-таки быть в хорошей физической форме. Молоток и стамеска лежали на месте, под засыпкой. Быстрым шагом дошел до клада и буквально двумя движениями оторвал доски. На месте! В этот раз выгреб все и даже внимательно рассмотрел содержимое. Вряд ли сюда кто сунется в такое время. Да и не увидит никого. Лишь голуби где-то гулькали, да ветер завывал за слуховыми окнами. Погода окончательно испортилась. А нам на следующей неделе идти на демонстрацию.

Три перстня с небольшими камушками. Один вроде изумруд, про два других ничего не скажу. Тяжелая золотая цепочка, браслет и две пары сережек. Ого! Какие красивые! Насте бы отлично подошли! Подумав, засунул их к себе в карман. Остальное сегодня же постараюсь втюхать Моисеичу. Заодно скажу, что моя постоянная работа на него закончилась. Что-то мелькало в последний раз в его глазах непонятное. Так что ну его на фих! А тут одна цепочка на сто грамм потянет.

Хм, а я думал, что такие увесистые только братки в девяностые таскали! Странные тогда в общество вылезли понятия. Наша культурная элитка безо всяких угрызений совести выступала перед авторитетным криминалитетом. Принимала деньги на фестивали, фильмы снимали на «отмывочные». Весь перестроечный флёр, которым она себя окружила, моментально тогда сдулся и поблек. Никакого уважения у меня к богеме после этого не осталось. Как там мы между собой подобных типов звали — Чуханы? Чуханы и есть!

— Богатая у вас бабушка, — иронично глянул на меня Моисеич. Затем нервно добавил. — Я сам такими вещами не занимаюсь…

— Почему? — в свою очередь удивился я. — Это же ломбард.

— Да, дорогой мой. Но нам приносят вещи обычные люди, и несут они заурядную рухлядь.

— Монеты же взяли?

— А что монеты? Это же чеканка. Мы даем лишь гарантию подлинности. Да и то чаще всего их несут к антикварам.

— То есть моя… «коллекция» антикварная?

— И имеет совсем другую цену. Разве что вот за это, — директор ломбарда приподнял цепь, — я смогу заплатить сразу. Извини, но по стоимости лома. Но проба хорошая. Кто-то попросту переплавил не имеющие особую ценность золотые побрякушки в нее.

— Возможно, — согласился я, ожидающе поглядывая на Моисеича. Тот сегодня заметно нервничал, потому пребывал некоей задумчивости и неторопливости.

Он неспешно допил свой восточный кофе и уперся в меня немигающим взглядом.

— Я слышал о таких, как ты. Догадывался. Сейчас же полностью уверен.

— И кто я?

— Кто-то называет вас «ходящими», кто-то «золотыми призраками».

По спине пробежал озноб. Ого! Таких, как я, оказывается, много!

— Полагаете, что я из них?

Моисеич холодно глянул на меня, видимо, считая, что ирония в данном случае неуместна.

— Продавать золотишко будем, Иван Иванович?

— Почему бы и нет.

— Тогда сейчас взвесим цепь, я её приму по квитанции. Не бойся, оформлю на подставного человечка за долю малую. А вот за всем остальным придется проехать в одно местечко.

Выхода у меня не было, да и любопытство сжигало. С кем, интересно, ведет дела Абрам Моисеевич?

— Я согласен.

Прикормленный таксист, что не будет задавать лишних вопросов, остановился во дворе дома на Загородном. Поднимались в старинном лифте, в котором двойные дверцы распахивались внутрь, а внешние громко лязгали.

— Нам сюда, Иван.

Дверь впечатляла. Обита по богатому кожей, на двери латунная табличка. А его земляки ведут дело с размахом. И это в Советском Союзе с его ОБХСС и КГБ. А еще спрашивают, почему СССР развалился? Он уже был внутри вытравлен ржой капитализма. Его наихудшей ипостаси.

Дверь нам открыли быстро, как будто ждали. Так, наверное, и было. Молодому человеку, что встречал нас, еще пейсы и шляпу, вышел бы хрестоматийный иудей-ортодокс. Он вежливо попросил пройти внутрь и вот здесь меня накрыло! Чуть не ослепило ярким золотым сиянием. Хорошо, что я уже успел научиться ставить «фильтры» и не был так наивен.

— У вас имеется что-то для нас?

Глава 21
Дни перемен

Я вошел в большую залу и внимательно огляделся. Вот именно залу! Кучеряво живут, господа ювелиры. Прям антикварный салон, а не квартира. Хотя чему удивляться. Слышал я о таких «убежищах», что чуть ли не со времен войны создавались. В этот раз меня не слепило так сильно, но успел заметить «кровавые подтеки» на некоторых изделиях. Граждане отнюдь не были обременены муками совести и прибирали все, что приплывало к ним в руки, поколениями.

Старинная, со стилем подобранная мебель, картины на стенах, натертый до блеска паркет. В центре внимании изящные ростовые часы — целое произведение искусства. Эта гонимая ветрами истории нация, получив возможности, начала наверстывать упущенное, не считаясь ни с чем. Эти шлемазлы никогда не были в аристократах, и этим людям явно льстило, что они так важно выглядят.

Для меня же все пустое. Пыль в глаза. Насмотрелся в девяностых на дешевые понты. И что само забавное — они видят во мне желторотого юнца и не очень представляют, с кем имеют дело. Ну да, бывало так, что в начале своего бизнес-пути я мандражировал и терялся. Но ничего привык и заматерел. Так что, ребятки, готовьтесь.

— Молодой человек, таки мы начнем о чем-то говорить или дальше будем играть в молчанку?

А этот важный гражданин в строгом костюме с червоточиной внутри. Огось! У меня новый талант видеть людей сквозь? Вот весь ж…Только успевай подхватывать и переваривать. Но вещь необходимая в подобных переговорах. Верить ему нельзя.

— Вежливые люди обычно сначала предлагают гостям присесть.

— Йося.

Передо мной появился стул.

— Спасибо. Чай будет?

Рядом надсадно засопел Моисеич, а мужчина в костюме засмеялся.

— Ты прав, Абрам, парень не из простых.

— Тогда перейдем к делу? — я достал мешочек с ювелиркой и передал услужливому юноше.

Хозяин с нескрываемым любопытством рассыпал на бархатной тряпице, предусмотрительно постеленной на столик из красного дерева, мои богатства. Он брал одну за другой изящные вещицы, оставшиеся еще от века девятнадцатого, и еле сдерживал свои эмоции. Коллекция ему явно понравилась.

— Молодой «ходящий» позволит нам сделать экспресс-экспертизу?

— Ваше право.

— Благодарю. Йося, завари гостям чай.

Он удалился в другую комнату и было заметно, что еле сдерживался, чтобы не прибавить шаг. Что же такое я им принес? Да неважно! Все равно за «настоящую» цену в этом мире не продать. Но хоть клок шерсти…

Моисеич сидел молча и странно на меня посматривал. Видимо, что-то пошло явно не так или он в моем нынешнем образе, наконец, разглядел иного меня. Но создалось такое впечатление, что ломбардщик начал меня побаиваться. И правильно! Нас угостили неплохим чаем и домашним печеньем, которое буквально таяло во рту. Меня же грели деньги, полученные с жадного Моисеича за цепочку. Золото там было больно хорошее, так что пришлось раскошелиться уважаемому на цельную пятихатку. Это я пять тысяч рублей имел в виду. Огромные деньжища! Золотая лихорадка приносит плоды, делая менее зависимым от здешнего мира.

Получу деньги за ювелирку, и мне хватит надолго. Если и буду что-то искать, то монеты. Хочется считать, что я не ошибся в своих догадках. Но как утверждают историки, этот презренный металл ценился с тех пор, как завелась человеческая цивилизация. Догрызть вкуснящее печенье не вышло. «Высокая делегация» вернулась и многозначительно уставилась на меня. К строгому хозяину в деловом костюме ручного пошива прибавился пожилой человек с жесткой седой шевелюрой. Он и начал разговор.

— Вы и есть «ходящий»?

— Возможно.

Старик прищурился:

— Я таких, как вы, не видел очень давно. Думал, что вы исчезли бесповоротно.

Я любопытством качнулся на стуле. Неужели я не первый в этом мире? И кто мы, вообще, такие?

— Почему исчезли?

Пожилой ювелир пожал плечами:

— Откуда мне знать?

Ну что ж, возьмем быка за рога:

— Тогда вы в курсе, что меня нельзя обманывать? Я это увижу сразу.

Они молча переглянулись, огорченно вздохнули, и хозяин протянул листок бумаги:

— Здесь наша оценка. Больше в этом городе никто не даст. Поверьте, нам на слово. Да и небезопасны такие операции.

Хм, цену себе набивают? Наверняка могут быть и более выгодные предложения. Но это время и риск. А золото я найду без проблем. Оценив общую сумму, озадаченно хмыкнул — А у меня денег нынче на три «Волги». Глянул на них пристально, заставив заметно поежившись. Врут, но не так чтобы сильно.

— Согласен. Расчет сразу?

Судя по их лицам, они меня малость нагрели. Но здорово не борзели. В пределах торга. Йося послушно нырнул в соседнюю комнату и вскоре вынес оттуда небольшой чемоданчик. Такие в этом времени называли «дипломат». Он ловко открыл замки и подал мне.

— Его мы вам дарим.

Это и понятно, несколько «кирпичей» из банковских упаковок в кармане не унесешь. Дьявол, зачем столько денег мне сейчас? Ладно, разберемся! Я вынул из куртки одну из пачек, полученных за цепочку, и положил в «дипломат». Он хотя бы закрывается на ключ.

— Спасибо, было приятно с вами поработать.

Хозяин вопрошающе на меня глянул:

— Мы можем рассчитывать на дальнейшее сотрудничество?

Я кивнул. Пусть так думают, мне спокойней:

— Как карты лягут. Провожать не надо.

Уже около подъезда спрашиваю погруженного в размышления Моисеича:

— Добросите до метро?

— Разумеется! — уже на подходе к стоявшей машине, он робко останавливает меня. — Иван…

— Даже не просите, Соломон Моисеевич. Давайте на этом закроем наш гештальт.

Ломбардщик сел спереди рядом с водителем и больше не промолвил ни слова. Не знаю, за кого они меня принимают, но опасаются всерьез. Кто же такие эти «ходящие»? Дальше мне стало не до тех, кто в тени советского общества копит себе состояние. Все равно они уедут, и пользы стране не принесут. Так что нехай. Мои мысли улетели дальше. Буквально к иному измерению, ибо я спешил на Васильевский! Надо перехватить Дару и выбить из нее информацию. Она одни из немногих ключиков к пониманию здешнего мироздания.