С чем вы смешиваете свои краски? 3

Глава 15

Когда весной 1986 года вышло постановление Совета Министров СССР «О мерах по созданию и развитию малых предприятий», в котором определены основные документы для государственной регистрации малых предприятий и льготы для малого бизнеса по налогообложению и амортизации, можно было сказать, что реформа вступила в силу.

Ожидаемо, резко и сразу изменений в стране не случилось. Так-то ждали, надеялись, но и шептались, что будет как с НЭПом в двадцатых годах — вначале дадут свободу предпринимательству, а после всех в Сибирь сошлют. Вообще-то поколение людей, выросшее при социализме, с трудом представляло, как можно бросить официальную работу и замутить собственный бизнес. Не буду говорить о том незначительном проценте спекулянтов и фарцовщиков, которые существовали в СССР. В большинстве своём простой народ, такие как моя тёща, пусть и подрабатывали раньше на стороне, но это не отменяло их основной работы. К тому же многих смущало налогообложение и ведение бухгалтерии, пусть и в упрощённом виде.

Практически до лета ничего существенного не происходило. Злые языки нашёптывали Машерову, что задумка провалилась. Мол, зря напрягали силы и ресурсы, советским людям чуждо всякое проявление частной собственности, и вообще, мы же к коммунизму идём.

— Предлагайте другие пути решения, — злился Пётр Миронович и косился на меня.

В ответ я пожимал плечами и заверял, что для любых преобразований нужно время.

Первыми, как я и ожидал, отреагировали на свободу в предпринимательстве выходцы из кавказских республик. Когда потеплело, на улицах Москвы стали организоваться стихийные пятачки, где торговали обувью, пошитой в Ереване и вязаными изделиями из Дагестана и откуда-то ещё. Вокруг этих точек концентрировались бабушки с пучками молодой редиски, укропа и прочей зеленью.

— Развели грязь! — возмущался отец подобным рыночкам. — Откуда столько мусора притаскивают?

— А я себе туфли купила, — похвасталась Сашка. — Красивые?

— Симпатичные и вроде бы крепкие, — покрутил я то, что приобрела жена на одном из стихийных рынков.

— Да, кожа немного грубовата. Зато цвет как раз под мою сумочку, — радовалась жена. — Мама сказала, что шьют эту обувь небольшими партиями и встретить вторую пару в столице маловероятно.

Вот честно, мне пофигу, носит кто похожие на мои туфли или нет. Для женщин это целая трагедия. Туфли и сумочки ещё не так страшно. А вот попасть на какое-нибудь мероприятие в одинаковых платьях — катастрофа.

Пока я готовил документы по реформе, собирал материал, посещал «Берёзки». Мне под это дело официально чеки выделили. На самом деле социологических опросов не требовалось проводить. Я и без них мог сказать, что народ покупает всё! Всё, что есть импортное в «Берёзках», берут не раздумывая. Разве что продукты наши покупают меньше. Их в основном приобретают иностранцы, отоваривающиеся в этих спецмагазинах. Они же проявляют интерес ко всевозможным матрёшкам и прочим народным промыслам, увозя подобные сувениры за границу.

После тех моих рейдов по «Берёзкам» остались чеки. Довольная Сашка прикупила себе платье. С позиции двадцать первого века ничего особенного. Трикотаж леопардовой расцветки, коротенькие рукава, скромный вырез. Но Сашкину фигурку обтягивало соблазнительно. Она у меня перед глазами покрутилась, покрутилась, да так, что я не только платье оценил, но и задумался на тему того, что можно Ромке братика или сестричку подарить.

Радовалась новому платью Сашка недолго. Уже через несколько дней столкнулась с кем-то с метро, имеющим схожий наряд. Да и потом встречала в нашем районе дамочек в идентичных платьях. С одной стороны, тем, кто в теме, понятно, что девушка имеет доступ в «Берёзку» и не какая-то там колхозница. С другой, дамам такие совпадения не сильно нравятся. Это юбку из простого магазина можно носить не обращая внимания. А здесь вещь «достали», возможно, по блату, и вдруг такой облом.

По этой причине пока ещё робкие поставки обуви из союзных республик пользовались популярностью.

Меня же больше всего волновало, что и как будут продавать предприятия тяжёлой промышленности. В феврале прошёл XXVII съезд КПСС, где озвучили многие вопросы, утвердили реформу и выпустили скорректированный пятилетний план, в котором многие отрасли были указаны с плавающими цифрами. Мало того, заводы теперь сами могли выбирать поставщиков и отказываться от той продукции, которую не хотели покупать. Правда, это пока в теории. Не успевали мы заложить в новой пятилетний план такие преобразования. Хорошо, если к следующей пятилетке сумеем оценить и выставить реальные планы.

Илья добросовестно приносил аналитику. По этим цифрам было видно, что некое оживление наметилось на юге. В городах-курортах уже активно торговали всевозможными пластмассовыми поделками (бусы, прочая женская бижутерия, какие-то предметы для сервировки стола). На южных рынках продавали шитую кустарно одежду, вязаные вещи и обувь. Так-то это и раньше было, но теперь деятельность стала официальной.

В Москве тем временем обитатели блошиных рынков выползли на улицы и тоже занялись активной торговлей, сбывая старые вещи, книги и продукты домашнего консервирования. Это всё не имело отношения к тому, что предполагала реформа. Допустим, варенье, которое продаёт бабушка, можно с большой натяжкой посчитать товаром частного бизнеса, но реализация книг под эту категорию никак не попадала.

Машеров велел не трогать никого из торговцев. Его советники хотели посмотреть, как будет проходить денежный оборот. КГБ в этой области достоверных прогнозов дать не мог, требовалось мнение экономистов. По идее, у людей на руках имеются дензнаки. Не все держат сбережения на сберкнижках, что-то припрятано «на чёрный день».

Стимулирование товарооборота в любом случае подстегнёт движение денежной массы. Но наличных в СССР на самом деле не так много. Рубль привязан к золоту, которое выступает гарантом стабильности советской валюты. Печатать деньги — не вариант. Страна и без этого в сложной экономической ситуации.

Резкий обвал цен на нефть я «спрогнозировал» и преподнёс эту информацию Машерову сразу, как только он вступил в должность. Падение цен стало результатом политических махинаций США. Цена на нефть росла, начиная с 1973 года, когда разразилась египетско-израильская война. Тогда арабские страны — члены организации ОПЕК — объявили эмбарго государствам, поддержавшим Израиль (США, Голландии и другим), и резко уменьшили поставки нефти в основные нефтепотребляющие страны. В результате стала расти её добыча в странах, не входящих в ОПЕК, в первую очередь в СССР.

С начала 1986 года цена на нефть стала падать. Многие не верили, что случится обвал и нефтяные цены с тридцати двух долларов рухнут до десяти (в некоторые дни на торгах и до шести доходило). Экономические потери нашей страны измерялись миллиардами, и не рублей, а долларов. КГБ участвовать в биржевых операциях посчитал неправильным. Могли бы через подставных лиц что-то заработать на падении цен, но решили, что и без этого идёт подрыв экономики, не стоит дальше усугублять ситуацию, гоняясь за незначительной прибылью.

На этом фоне мелкая суета частников с перепродажей того, что пошили, сделали или собрали на огороде, выглядела незначительной.

К тому же тех огородов и дач, которые предположительно накормят народ, ещё не было. Колхозы и совхозы не хотели расставаться даже с нерентабельными землями. Машеров занял выжидательную позицию. Мы с ним этот вопрос обсуждали неоднократно. И указ нужный он издал ещё в середине марта. Колхозам предлагалось передать часть земель горожанам в аренду. И сделать это добровольно. Ещё никто не знал, что после это будет проводиться в обязательном порядке. И изыматься будут те наделы, которые выберут представители службы обеспечения горожан огородами.

Как мы все помним, битва за урожай начнётся осенью. Колхозы, само собой, ждут на уборку студентов, солдат и прочий люд, которые обычно собирают овощи и фрукты. Только в этом году случится сюрприз. Безусловно, правительство не позволит, чтобы урожай сгнил. Студенты поедут «на картошку», но все колхозы и совхозы, затребовавшие помощь, будут внесены в список хозяйств, не справляющихся со своими обязанностями.

Отчего фермеры Америки вполне успешно собирают урожай, ничего у них не гниёт, наёмным работникам они платят, ещё и налоги государству отстёгивают, а наши колхозники каждый год принимают участие в «битве». Официально земельные наделы не отберут, а возьмут в аренду. На ленинский лозунг — «земля крестьянам» — никто не покушался. Просто временно, ага, заберём ту, где колхозники не справляются.

С выделением дачных наделов было немного сложнее. Где-то в Сибири, в таёжных краях, на том же Дальнем Востоке выделить участки не проблема. Там и со строительными материалами всё проще. В средней полосе, на юге или в Подмосковье следовало сначала создать материальную базу для строительства. Но в любом случае Машеров разослал распоряжения о том, что по возможности выделять гражданам наделы под дачи, и не шесть соток, а минимум вдвое больше.

И о чудо! Как-то сразу нашлись и земли, и возможности в том же Геледжике, Сочи, в Крыму. Снова Пётр Миронович сделал вид, что не заметил, как странно стали распределять дачные участки. Главное, что народ при деле. Все обсуждают, жалуются на местных начальников, строчат письма и статьи в газеты. При этом о мировых ценах на рынке мало кто задумывается, национальные проблемы как-то отодвинулись на второй план. Какой-такой национализм, когда тут думаешь, что бы такого если не умыкнуть, то приобрести подешевле, вырастить и продать с выгодой для себя? Узбекские дыни буквально караванами повезли в центральную часть страны. За ними следом арбузы, яблоки и прочее.

Впервые за всю историю страны гражданам, состоявшим в кооперативах или имеющих малый бизнес, было разрешено приобретать грузовые и грузопассажирские автомобили и автобусы, ранее считавшиеся средствами производства, запрещёнными к владению частными лицами. Купить у предприятий или военных списанные, да еще в рассрочку, машины и просто взять транспорт в аренду стало просто. Естественно, это усилило дефицитность авторынка.

Думаете, никто наверху не сообразил, какие махинации начали проворачиваться со списанием транспорта? Прекрасно всё понимали и видели. Но задача стояла другая — накормить страну, создать изобилие. И в этом деле логистика, быстрая доставка продовольствия из одного региона страны в другой была на первом месте. Позже подкрутим гайки. А может, и нет.

Кто бы и что ни говорил, но я считал, что вести успешный бизнес в соответствии с законом (у нас в стране) невозможно. И тут на первое место выходит ещё и проблема с коррупцией в рядах МВД. Пока представители милиции не особо наглели. ГАИ мог тормознуть грузовик с арбузами, чтобы взять парочку штук себе, но в том, чтобы платить проценты от дохода, и речи не было. Да и частного бизнеса толком тоже.

Лето пролетело в делах и хлопотах. Сашка немного ворчала, хотя и понимала, что у меня ответственная работа. Ни на день нельзя оставить службу. Только я было собрался попросить несколько дней отпуска, а тут Шеварнадзе в гости приехал. И Машеров потребовал моего присутствия. Первый секретарь Грузии имел серьёзные претензии к руководству страны. Покричал на Машерова, что Кутаисский автомобильный завод испытывает большие проблемы. Слово «банкротство» не прозвучало, но подразумевалось.