Нежданно-негаданно...

Шоком стал для него третий урок — истории… и хоть, казалось бы, ничего не предвещало, но в их классе всегда висел на стене портрет Ленина… Вот только, войдя сейчас, Владимир с удивлением заметил на его месте сразу три портрета — хорошо знакомого Ленина слева, но в дополнении к нему справа висел портрет товарища Сталина, а посередине между ними- портрет какого-то смутно знакомого, словно где-то виденного мужика. Вот только вспомнить, кто же он такой, почему-то никак не удавалось… И это сбивало с толку. Если его сознание вдруг вытащило из каких-то глубин памяти школьные воспоминания, то откуда тогда взялось такое разительное несоответствие увиденного сейчас с былой реальностью?

Это было уже что-то странное, и Михаил даже непроизвольно протер глаза, но картинка меняться упорно не желала. Тогда он решил проверить реальность происходящего более простым и, казалось бы, надежным решением — попросту ущипнув себя за руку. Боль оказалась на удивление реалистичной… Но, быть может, то все «отзвуки» чего-то происходящего в реальности с его бессознательным телом? Ответа не было…

Подумав, что раз уж у них сейчас идет история СССР, то что-то можно найти и в учебнике, Михаил открыл и даже быстро перелистал оказавшийся на этот раз совершенно незнакомым учебник. Такого у них не было точно! В качестве его авторов стояли также ни о чем не говорящие ему фамилии — Базилевич, Бахрушин, Панкратова и пара еще, а ниже стояла отметка о 14 издании. 1964 год, почти новенький… В учебнике освещались события от начала века до 1962 года, буквально кануна написания самого учебника.

Однако сейчас Михаила интересовал лишь раздел «Основные даты по истории СССР (1894–1962). И первым, что привело его в некоторое замешательство, оказалась строчка «1941 г., 29 июня — вероломное нападение немцев на СССР». Какие к черту 29 июня? Это ж на целую неделю позже! Однако на этом отличие не думали заканчиваться… По непонятной причине «Безоговорочная капитуляция Германии» здесь числилась тоже несколько позже, 11 мая 1945 года. Но даже это оказалось еще мелочью… Поскольку следующей стояла дата 10 ноября 1954 года — «Смерть И.В. Сталина». «Ого! — чуть не произнес вслух Михаил. — Да тут товарищ Сталин на полтора года дольше прожил!» и непосредственно следом за этим — дата 6 ноября 1955 года. «Смерть Л.П. Берии». Это уж не лезло ни в какие рамки, и Михаил чуть за голову не ухватился. Все же дочитав до конца список дат, он дополнительно узнал про даты выборов в Верховный Совет СССР, запуск первого спутника неделей раньше, чем он знал, первый полет в космос аж 4 марта 1961 года… Да что за бред-то такой? Откуда? Почему?

Перелистнув несколько страниц назад, пробежал глазами последние страницы учебника. «Вооружённые передовым марксистско-ленинским учением, вдохновляемые великими идеями коммунизма, советские люди прекрасно понимают превосходство советского мировоззрения и преимущества советского общественного строя. Они полны чувства гордости за свою советскую родину, за её великие достижения. Вместе с тем советский народ ценит заслуги других народов перед историей.

Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую эру во всемирной истории. Она показала, что капитализм стал тормозом прогресса человечества, что продолжение политики империалистов, которая привела человечество к двум мировым войнам, грозит народам новыми войнами и страшными бедствиями.

Судорожные усилия империалистов, под ногами которых колеблется почва, не спасут капитализм от приближающейся гибели. Мы живём в такой век, когда все дороги ведут к коммунизму.

Наша социалистическая родина победоносно решает задачу постепенного перехода от социализма к коммунизму, показывая народам всего мира реальную возможность строить счастливую и свободную жизнь без капиталистов».

Сказать, что прочитанное было шоком, значило бы ничего не сказать… По сути, несколько минут Михаил лишь удивленно таращился в учебник, будучи не в силе осознать происходящего. Да, он еще мог поверить в то, что в бреду вспомнил школу и одноклассников. Даже могло по какой-то случайности получиться так, что вместо привычного портрета Ленина он представил на его месте сразу три — Ленина, Сталина и, как он понял после прочтения заключения, товарища Пономаренко. Вот кто тут генсек, оказывается! Но придумать и представить весь этот текст? Не, этого он не смог бы точно! Твою ж… Неужели это все реально?

Увы, но дожить до того времени, когда в России вовсю начали писать про так называемых «попаданцев», кто переносился в детстве и «давал всем прикурить» Михаил так и не успел, а потому с ходу ничего подобного в голову ему не приходило… Впрочем, в отличие от некоторых «попаданцев» ему все же повезло… Странная вещь, но почему-то «назад в себя» чаще всего возвращались бесхарактерные слабаки, которые, однако, после переноса вдруг и школьных хулиганов на место ставили (хотя до того даже гантелей в руках ни разу не держали), и песни перепевали, и «подкатывали» к девчонке, на которую сидели-облизывались, но не смели даже заговорить лишний раз… У Михаила таких проблем в детстве не было — тут он был уверенным «вышесредняком». Главным задирой класса не был и до «бычков» не дотягивал, но постоять за себя всегда мог, а потому хулиганы с ним особо не связывались. Один на один особого преимущества не имели, а позовешь дружков — так в ответ мигом соберется компания «пролетарских», кто друг за друга всегда горой и «всяким тут» спуска не даст. С девчонкой тоже проблем не было — хотя повторять тот опыт Михаил не стал бы точно. С учебой тоже было все в целом неплохо — четыре четверки, а остальные пятерки. Да и дальнейшая судьба — учеба на физическом факультете, работа инженером-конструктором в области СВЧ-электроники, что тоже его вполне устраивало. Во всяком случае, до тех пор, пока после развала СССР не начались задержки с выплатой зарплаты и гиперинфляцией в стране… Впрочем, ни о каких таких «попаданцах» Михаил и не подозревал, а потому особо и не задумывался на такую тему.

От мыслей о том, что все же произошло, его отвлек звонок на урок — начиналась история. Как обычно, все началось с опроса учеников — и вышедшая к доске Вика Старостина рассказывала о том, что происходило после смерти товарища Ленина и о лекциях товарища Сталина «Об основах ленинизма», XIII съезде партии и борьбе с троцкизмом, результатах осуществления новой экономической политики и борьбе с кулачеством. Эх, Вика-Вика… Милая, приветливая и открытая девушка, верящая в светлое будущее и в победу коммунизма… Как все же хорошо жить в мире, где красивые девушки мечтают стать учеными, инженерами, учителями и врачами, а не какими-нибудь валютными проститутками или содержанками у «новых русских»! Пасть бы порвал тем, кто сотворил с его страной такое! Да только «история не имеет сослагательного наклонения»… Или все же имеет?

Потом отвечал Семка Антонов, рассказавший о положении дел в Средней Азии, борьбе с великодержавным шовинизмом и буржуазным национализмом, разгроме грузинского меньшевизма и национальном размежевании в Средней Азии. Ну а после его ответа перешли к новой теме — изучали времена начала индустриализации. Собственно говоря, тема так и называлась: «Курс на социалистическую индустриализацию»… Международное положение СССР в середине 20-х, курс на построение социализма в одной стране и социалистическую индустриализацию, сталинской политике в области экономики и борьбе с зиновьевской оппозицией. И все это — со ссылками на товарища Сталина, про которого, насколько он помнил свои школьные годы, обычно предпочитали стыдливо замалчивать. Вроде как был такой, а вроде как и не совсем… Дошло до того, что даже гимн без слов исполняли, лишь бы не упоминать имя Сталина — хотя официально никто его не менял и не отменял.

После истории — большая перемена. И пока многие его одноклассники побежали перекусить в столовку, Михаил не спеша ходил по школьным коридорам, приглядываясь к окружающему и постепенно замечая и еще некоторые мелкие отличия от того, что он помнил из своих школьных лет, а оттого ситуация становилась все страньше и страньше… Да что, мать его, происходит? Он умер и теперь на том свете? Но Михаил всегда был атеистом и в загробную жизнь как-то не верил. Тем более, странная какая-то была загробная жизнь… На рай как-то не похоже. На ад — тем более… Или и впрямь прав был один его знакомый, кто утверждал, что идеология коммунизма — это стремление построить рай на Земле? Но на коммунизм происходящее все же походило мало, да и почему он тогда снова в школе? Уж если б это и впрямь загробная жизнь, то логичнее всего было бы либо оказаться тут «как есть», либо «переродиться» со младенчества…

Или это, мать его, какой-то другой мир? Если исходить из уже отмеченных некоторых различий, то можно было сделать примерно такой вывод… Но как такое возможно? И почему он вдруг оказался здесь? Но додумать до конца мысль он уже в который раз не успел…

— Куда смотришь? — отвлек его от наблюдения за происходящим во дворе голос Вики.

— Да вот, во двор, — оглянувшись на одноклассницу, ответил Михаил. — Елочка вон растет…

Ну да… Его внимание как раз привлекла небольшая елочка, которой в его прошлом точно не было в этом месте. Не было никогда!

— Наша елочка, — взглянув туда же, улыбнулась девчонка. — Помнишь, как в шестом классе ее сажали?

Шестой класс? Да не было ничего такого! Точно не было… Он не мог ошибиться… Хотя да, деревья они тогда и впрямь сажали. Но елок среди них точно не было!

— Когда-нибудь мы будем приходить сюда, смотреть на нее и вспоминать свое детство, — задумчиво произнес Михаил.

Да, именно так все и будет… Пусть никакой елки у них и не было, но встречи выпускников он помнил хорошо… Особенно последнюю, 1996 года. Вечер воспоминаний о порушенных планах и разбитых надеждах… А ведь всего за десять лет до того многие верили в перестройку, прогресс, в то, что завтра будет лучше, чем сегодня. Но жизнь разбила в щепки эти надежды, и почти все из их класса так и остались не у дел. Новой стране не нужны были ни конструкторы, ни технологи, ни высококлассные рабочие или честные, не желающие «крышевать» зарождающуюся мафию, милиционеры… А «перестроиться на новый лад», стать торгашами и банкирами, продажными чиновниками и бандитами большинство оказалось не в состоянии. Совесть не позволила… Эх, Вика-Вика… Что ждет тебя и твоих детей в мире победившего капитализма?

— Конечно, — улыбнулась девчонка. — Ведь мы же давно сдружились все… Разве ж можно взять и все забыть?

— Конечно, не забудем, — согласился Михаил.

«И никогда не простим того, что сотворили с наше страной и нашим будущим», — мысленно добавил он. Твою мать! Да будь на то его возможность — отдал бы все ради того, чтобы этого никогда не повторилось! Да только как сделать это? Пусть даже тут и впрямь другой мир… Пусть здесь нет Кукурузника и ему подобных властолюбивых идиотов, кто своей глупой и бездарной политикой гробил страну, но где гарантия того, что все это не повторится несколько позже? Что, в конце концов, уже сейчас все не идет по тому же самому, только более медленному, сценарию? Нет уж! Как только доберется домой — постарается со всем разобраться! И пусть это хоть бред, хоть загробная жизнь…