Весна новой эры

***

Январь 1969 года стал для Михаила какой-то черной полосой в жизни. Сначала, еще пока он был в Москве, застудился и заболел воспалением легких дед… И хоть его и отправили в больницу, но с каждым днем состояние становилось все хуже и хуже. На пятый день после его возвращения из Москвы дед умер… Почти на десять лет раньше, чем в его прошлой реальности, и по этой причине парень винил во всем себя. Словно он не сделал чего-то особо важного, нужного, из-за чего все именно так и случилось. И даже то, что сейчас умирали многие, совершенно не успокаивало.

Сами похороны прош7ли как-то сумбурно, оставив в памяти лишь отрывки воспоминаний. Отбойные молотки, которыми долбят мерзлую землю, и трактор с навесным ковшом – ведь выкопать могилу вручную у людей не было ни сил, ни возможности. Простой деревянный гроб. Столб с металлической звездочкой и деревянная табличка с именем и годами жизни. Плачущие около гроба бабушка, тетка и мама, хмурые отец с двумя братьями. И больше никого. Оставшиеся в деревне родственники приехать попросту не имели возможности – все дороги были заметены снегом.

Бабушка после этого ходила подавленной, постоянно плакала и вспоминала умершего мужа… И кляла проклятых американцев, что устроили Долгую зиму. А в доме Михаила словно воцарилась какая-то гнетущая, настороженная тишина. Практически ушли в прошлое прежние разговоры за завтраком и ужином, перестали строить планы на будущее. И вообще все стали куда более мрачными и угрюмыми.

Потом заболела бронхитом Вика, но молодой организм девчонки все же достаточно легко справился с болезнью, и она пошла на поправку. Потом пришло сообщение о том, что старшего брата Михаила ранили в бою с басмачами, в результате чего он лишился двух пальцев на левой руке. Теперь уж постоянно плакала мама, а отец говорил о том, что ничего страшного. С войны, мол, люди и вовсе порой без рук или ног возвращались, но живут себе дальше и не жалуются.

На фоне таких событий настроение у всех было ниже плинтуса. Даже на работу Михаил шел с неохотой, словно из-под палки. Просто потому, что «так надо»… И этим было сказано все. И лишь сейчас Михаил осознал, что такое настроение нынче у многих. Люди напрягали все свои силы, работали на износ – лишь бы только выжить. Лишь бы дожить до конца Долгой зимы. Лишь бы их семья, их род, их город и страна жили и дальше. Для всех окружающих это стало их единственным смыслом жизни. Тем, ради чего надо жить и бороться. И, вместе с тем, все больше и больше росли и ненависть и ожесточение по отношению к тем, кто этому мешал…

Да, Долгая зима разом выплеснула наружу и все лучшее, и все худшее, что только есть в обществе. И дальнейшая судьба даже не отдельного Советского Союза, а всего человечества в целом определялось тем, где чего останется больше. Где лучшего – там постепенно наводился порядок и налаживалась жизнь. Новая жизнь, по новым, суровым и бескомпромиссным, законам. Где же больше оказывалось плохого, там воцарялись развал и анархия. Так что… Мир никогда уже не будет прежним. И это было понятно всем.

Тем временем учеба и работа шли своим чередом… Сдал экзамены за первый семестр третьего курса Михаил без особого труда… Собственно говоря, если бы не лабораторные работы – он мог бы и вовсе не ходить на учебу, лишь повторять уже известное до этого по лекциям Вики или по учебникам. А вот девчонке приходилось куда труднее… Ей-то надо было все учить с нуля – и, наверное, лишь врожденная упертость не давала ей все бросить и уйти из университета.

- Устала я, - как-то вечером после очередного экзамена жаловалась Вика. – Когда уж все это кончится?

- Ничего, уде недолго осталось, - как мог успокаивал ее парень.

Впрочем, Михаил уставал не меньше… Ведь уже после работы, после учебы он еще садился за стол и час-другой работал над теми вопросами, что поставило перед ним советское правительство. Вытягивал какую-то информацию из уже полупозабытой и казавшейся словно нереальной прошлой жизни, выискивал информацию в научной библиотеке… И думал, считал, рисовал чертежи с эскизами… И порой словно сами собой возникали и любопытные идеи. Как например, вот эта.

- Угловая шлифовальная машина? – когда он поинтересовался, есть ли что-то подобное, даже удивился один из технологов. – Нет, не слышал никогда. У нас используются прямые шлифовальные машинки типа ИП-2001 по ГОСТу 67-ого года и их более старые аналоги. Но вообще идея интересная…

Дальше все было на удивление просто. Поскольку технологи заинтересовались такой штуковиной, то подали заявку на разработку конструкторам по оснастке, а те уж по эскизу Михаила рассчитали и спроектировали угловой редуктор. Дальше уж было дело техники… Экономисты подписали изготовление специнструмента, в цехах изготовили детали, собрали и испытали получившееся изделие… После чего на причастных к разработке выдали авторское свидетельство, а технологическую документацию на новую технику передали другим заводам для запуска в серийное производство. Так в этом мире и родилась советская УШМ – правда, пневматическая. Об электрической версии речи пока не шло.

Шло постепенно и освоение производства новых образцов техники – и тут-то и посыпались заявки на внесение изменений. Что-то посчитали слишком трудоемким или сложным в изготовлении и требовали упростить. Где-то возникали проблемы по результатам изготовления или испытаний. И все это требовалось либо учесть и изменить, либо оставить без изменений – в этом случае уже технологи думали над тем, как можно изменить технологию изготовления изделий либо какую изготовить спецоснастку. И, конечно, все это максимально срочно! Ведь завод работает на сельское хозяйство, которое нынче стало едва ли не главной отраслью экономики. Да, ни в его родном мире, ни в прошлом этого еще не бывало такого периода, когда бы сельскому хозяйству уделялось столь пристальное внимание. Но все это никак не могло не сказаться на психическом и эмоциональном состоянии – так что домой Михаил чаще всего приходил уставшим и вымотавшимся.

Чуть легче стало лишь с началом весны – когда в середине апреля вовсю началось таянье снегов… Долгая зима вновь давала людям короткую передышку – перед тем, как начать работать с удвоенной силой. Совсем скоро кто-то поедет пахать поля и сеять яровые, кто-то – копать огороды и сажать картошку с овощами. Скоро… Уже совсем скоро.

Но пока еще только таял снег, и настроение у большинства людей становилось приподнятым. Словно все беды и невзгоды остались где-то там, позади, а впереди всех ждет лишь светлое будущее. Темная полоса в жизни заканчивалась, а на смену ей приходила светлая…

В апреле же состоялось и награждение Сталинской премией… Правда, ввиду Особого периода, не в Москве, а прямо в родном городе, в обкоме КПСС. Ну и деньги… Формально они были переведены на сберкнижку, но по факту потратить их было практически не на что. Почти все, что нужно в быту, нынче выдавалось по карточкам. А что не особо нужно – то практически и не производилось. Ну не на «деревяшку» ж, в конце концов, все деньги спустить?

- А что путевку-то не захотел взять? – когда Михаил вернулся с награждения и все рассказал родителям, с интересом спросила мать.

- Да какие сейчас путевки-то, - лишь чуть поморщился парень. – Работы дома полно…

- Ну как знаешь…

Ну да, предлагали ему путевку в счет части Сталинской премии. Съездить в Абхазию, где летом был более-менее приличный климат, потому туда выдавали путевки отличившимся. Награжденным Сталинской премией, орденами, медалями или иными правительственными или министерскими наградами, передовикам труда, военным на время отпуска… Однако Михаил никуда ехать не захотел – тут дома-то работы полно! Привычка работать никуда не делась и в этой жизни… В прошлой он побывал «на югах» всего один-единственный раз… Тоже в Абхазии, кстати. А в этой, в разгар Долгой зимы, когда работаешь и зимой, и летом, уезжать на отдых – это сбросить работу на родителей. А они не лошади, в одиночку все хозяйство тащить… Тут вон скоро самый огородный сезон начнется! А вот дополнительный отпуск на заводе – это хорошо! От него Михаил отказываться, разумеется, не стал.

В остальном же… Все развлечения, все удовольствия – потом. «Когда растает снег». И вся страна с нетерпением ждала этого времени… И все же, несмотря на дефицит всего и вся, третий год Долгой зимы был легче предыдущих. Да, уже окончательно закончились прежние запасы продовольствия… Но на смену им пришли урожаи Ирана и Средней Азии, Кубани, Поволжья и Черноземья. Дополняли их и продукция собственных огородов, у кого они были, и теплиц. Увеличились мощности рыболовецкого флота, и выловленная рыба хотя бы отчасти заменяла дефицитное мясо. К этому добавились и выращенные на БВК-кормах куры с кроликами… Так что пусть питались пока не больно-то сытно, но для того, чтобы не протянуть ноги от голода, хватало. И, самое главное, у людей наконец-то стала появляться хоть какая-то уверенность в завтрашнем дне. Ведь они уже не проедают невосполнимые старые запасы, а выращивают и вылавливают все сами… Ведь вошла в налаженное русло работа промышленности, транспорта и коммунального хозяйства. И практически везде закончилось состояние беспрерывного аврала. Как и когда-то совсем недавно, хотя теперь то время и казалось бесконечно далеким, утверждались планы и сроки их исполнения, отчитывались о проделанной работе, сдавали в срок положенную продукцию…

Плановая экономика вновь начинала работать так, как ей полагалось по замыслам ее создателей. Вот только планировали теперь уже несколько иначе. Более рационально, продуманно… Ведь приходилось экономить ресурсы, к которым раньше нередко относились несколько легкомысленно. Теперь же они вдруг стали дефицитом…

А потом, в мае-июне, прошли экзамены, где Михаил уже привычно получил «отлично» по всем предметам. И настала пора короткого отдыха от учебы… Так что стало и побольше свободного времени на свои наработки. Тем более, тут как раз несколько неожиданно пришло письмо из Министерства станкостроительной и инструментальной промышленности за подписью самого министра товарища Костоусова. С благодарностью за предложенные идеи по разработке станка гидроабразивной резки металла… Уже сейчас экономический эффект от его внедрения оценивался в миллионы советских рублей, но, самое главное, - позволит сэкономить немало металла и других листовых материалов, которые сейчас даже не на вес золота, а еще дороже. Ведь ни за какое золото их не купить. Так что Михаил получит и авторское свидетельство на применение кварцевого песка в «станках струйной резки» листового металла. Более того, упоминалось, что производство таких станков будет налажено в Липецке в течение ближайшей пятилетки.

А в середине июня в город неожиданно приехала Катя. Погуляли немного по солнечному летнему городу, поговорили… И новости, полученные от нее, оказались весьма любопытны.

- Знаешь, - улыбалась девушка. – Я не знаю, кто ты такой и что им сделал, но подействовало!

- Ты про что? – удивилась тогда Вика.

- Да про ЗиС! – ответила девушка. – Знаешь… Я знала, что ты там с министрами и замами их общаешься, но все равно о таком даже и подумать не могла! Ты еще только уехал, а к нам на завод с проверкой нагрянули! Аж сам министр приезжал, столько «хорошего» высказал, что… Там, на совещании, говорят, прямо Магаданом повеяло!