Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)…

* * *

В понедельник, после занятий в гимназии, оставив дома Федота, я вместе с Марьей и крошками Варварой и Василисой отправился к тёте Арине. Александра теперь почти всё время проводила у неё, и у моей милой и любимой сестры в этот день, двадцать второго апреля, был день рождения. И ей исполнилось семнадцать лет.

Конечно, к нашему приходу было приготовлено много разной вкусной еды. Девочки, хоть и скромничали, но с удовольствием попробовали всего помаленьку. Основное празднество должно было состояться вечером. Конечно, как раз тогда и ожидалось больше всего гостей. Жаль, конечно, что мать, братья и сестра Александры отсутствовали. Судя по их письмам, и последнему тоже, с поздравлениями, неплохо жили. Конечно, не так, как мы, но намного лучше, чем ранее. Теперь они тоже являлись членами нашей семьи. Так как моя сестра уже обрела неплохое положение в обществе, то осенью мы хотели перевезти их всех в Петербург. Само собой, снимем жильё тут рядом с квартирой Ивана Фёдоровича, в том числе, и для меня, найдём для всех занятие и наймём учителей для их обучения. Может, кого-то и устроим в мою же шестую гимназию? Хотя, мальчики вполне могут жить и заниматься вместе со мной.

Как только явились, мы все дружно преподнесли Александре подарки. Я, конечно, украшения, а Марья и малышки — свои поделки. Старались они и как раз успели пошить несколько кукол из сказки про Маугли, само собой, с моей помощью. Главное, что все подарки были от чистого сердца. Варвара с Василисой сильно привязалась и ко мне, но больше тянулись всё-таки к Александре. Так женщины же. Они чуяли в ней и нужную им поддержку, но и воспринимали её теперь, хотя, и меня с тётей Ариной, как близких им людей. И мы обижать их и позволять сделать это другим не собирались. Так-то, теперь малышки воспитанницы Александры! Целой баронессы! А это много значит! Пусть хоть детство у девочек будет счастливым!

После вручения подарков я взялся за прихваченную с собой тульскую гармонь, и мы все дружно спели «Песенку крокодила Гены». Вот пусть будет у нас и такой обычай! Не зря же малышки учили!

— Пусть бегут неуклюже
Пешеходы по лужам,
А вода по асфальту рекой.
И не ясно прохожим.
В этот день непогожий
Почему я весёлый такой?

Можно было, конечно, спеть «С днём рожденья тебя», но я никак не любитель всего английского или американского. Увидеть Париж и умереть, конечно, можно, но вот никак не желаю, ага, балдеть от Лондона. Тем более, пока там, согласно слухам, часто стояли туманы и даже сплошные смоги. Не зря же туманный Альбион. Ну, да, угля же много сжигают. И то, что где-то там стоит Статуя Свободы, тоже не совсем означает, что там обязательно царит свобода. Особенно, ага, для бедных индейцев! Скоро их всех поголовно сведут в могилу, и тогда для них точно наступит полная свобода! Даже от собственной жизни. Негров как бы освободили, но, как говорили мои странные знания, расовые порядки продлятся ещё долго. И про это много чего осталось в моей памяти. Ну, да, свободу Анджеле Дэвис! Хотя, негры не коренные жители Америки. А вот индейцев точно жалко. Они, конечно, тоже не сахар, и друг другу только так кровь пускали и с голов скальпы снимали, но всё же земли как бы принадлежали им. А теперь у них ничего не останется. Наверное, и могил не будет? Как говорится, Россия хоть и тюрьма народов, но Европа и Северная Америка — это уже могилы! Правда, и народы в Азии тоже не сахар!

А мне своя снежная Россия всё же ближе и дороже. Я тоже могу по любому случаю кричать «Вау!» или «О кей!», и даже показать средний палец, но сейчас просто глупо будет выглядеть. Не по-русски это, и пока Англия и всё английское не в моде. И, как многие российские аристократы, хотя бы моя подружка княжна Татьяна, не француз я. Меня всё-таки вырастила тётя Арина, и на чистом русском языке, правда, с курским говорком. Можно даже сказать, что курский соловей я, пока просто не оперившийся.