Место под тенью

* * *

На пятый день моего пребывания на даче, после обеда, когда я валялся на кровати с томиком Купера, услышал приближающийся звук мощного двигателя. Тут же кинулся к окну, выходящему во двор, чуть сдвинул занавеску в сторону и сквозь щёлочку принялся наблюдать за воротами. Неизвестный автомобиль остановился как раз напротив. Я увидел нижнюю часть широких покрышек, которые могли принадлежать внедорожнику, мотор заглох, а через несколько секунд в ворота постучали, и я услышал голос Марка Ефимовича:

– Эй, партизан, ты там? Открывай давай, хозяева приехали!

Фу-ух, аж камень с души свалился, грешным делом подумал, что по мою душу братва во главе с Козырем, а то и самим Иванычем приехала. А мне и отбиваться нечем, разве что травматом, с которым я в последние дни не расставался, да толку-то от него… У того же Козыря по слухам уже и боевой имелся, а травмат против боевого – всё равно что валенок против бейсбольной биты.

– Живой? Никто на твою жизнь не покушался?

Марк Ефимович выглядел довольным, и чему он так радовался – мне было решительно непонятно. Как будто все наши проблемы разом решились. В левой руке он держал небольшой, обтянутый кожей чемоданчик, отдалённо напоминавший дипломат, а правую протянул для приветствия.

– Да вроде нет, – ответил я, отвечая на рукопожатие.

– А теперь и не покусятся, – булькнул смешком Абрамов-старший.

– Что случилось, Марк Ефимович?

– Случилось, Серёжа, случилось… Так и будем на крыльце стоять? Давай-ка в дом пройдём, посидим, у меня тут с собой кое-что есть.

Спустя несколько минут мы сидели за кухонным столиком, на который банкир выгрузил бутылку «Jack Daniel’s», полуторалитровую бутыль «Херши-колы», баночку красной икры, нарезанную и упакованную в пластик ветчину, что уж вообще по нынешним временам считалось чем-то немыслимым… В общем, вскоре у нас было всё необходимое для нормальных посиделок. Бокалов, правда, под виски не было, пришлось пить из найденных на кухне гранёных стаканов. На выбор имелись ещё жестяные кружки, но мы предпочти стекло.

– Так что отмечаем-то, Марк Ефимович? – спросил я, когда тот разлил виски по стаканам.

– А отмечаем мы, Серёжа, твоё освобождение. Ты теперь свободен! Можешь с чистой совестью и лёгким сердцем возвращаться в отчий дом.

– Да объясните же толком, что случилось? – начал я терять терпение.

– Нет больше ни Чернышёва, ни Козырева, – веско молвил Абрамов-старший. – Теперь они свою бригаду сколачивают на небесах. Или в преисподней, что кажется более вероятным.

– Вот оно как…

Собственно, нечто подобное я и ожидал услышать, учитывая намёки и поведение банкира. И теперь я в первый момент почувствовал необыкновенное облегчение, как будто обречённому на смерть сказали, что его диагноз оказался ошибочным, и он здоров на 100 процентов. Кажется, от преизбытка чувств у меня даже увлажнились глаза, что не ускользнуло от пристального взгляда Марка Ефимовича.

– Вижу, проняла новость, – понимающе улыбнулся он – Давай ещё п одной.

Мы выпили, закусили, и я задал следующий вопрос, который напрашивался сам собой.

– Как это произошло? Хочется услышать хотя бы официальную версию.

– Ну изволь, выдам официальную… Позавчера вечером в ресторане «Поплавок», который, наверное, тебе знаком, культурно отдыхали теперь уже бывший депутат городской Думы Дмитрий Иванович Чернышёв и его помощник Антон Козырев. Я так понимаю, повод был, обмывали принятый Думой закон, согласно которому Чернышёв мог практически по бросовой цене приобрести участок земли, где собирался возводить торговый центр. На заимствованные, кстати, у моего банка деньги. Ну не суть… В общем, в какой-то момент к их столику подошла дама, попросившая прикурить. Черныш с Козырем предложили ей составить им компанию, она согласилась. Чернышёв явно рассчитывал на продолжение вечера в компании красотки в более уединённом месте, но девушка – вернее, молодая женщина – неожиданно собралась уходить. Дмитрию Ивановичу, естественно, это не понравилось, и он попытался применить силу, чтобы удержать новую знакомую. Даже ударил её по лицу. Тут на счастье очень своевременно появился наряд милиции, который оформил задержание этой парочки. Причём у Козырева было обнаружено огнестрельное оружие, а разрешения на его ношения при нём не имелось. Нарушителей порядка погрузили в прибывшую по вызову спецмашину, и поехали в отделение. Правда, из-за неожиданно организовавшегося ремонта проезжей части ехать пришлось по окружной дороге. По пути решили тормознуть у ларька, купить сигарет. В нарушение инструкции машину покинули все, кроме, естественно, задержанных. Понадеялись на авось и, возможно, этот авось спас кому-то из них жизнь. Потому что на группу сотрудников милиции было совершено нападение неизвестными, причём с применением огнестрела. Видимо, с целью завладения табельным оружием. Сотрудники милиции открыли ответный огонь. Спустя какое-то время нападавшие отступили. В результате перестрелки с обеих сторон жертв не было, если не считать лёгкого ранения одного из милиционеров. А вот задержанным не повезло. Несколько автоматных очередей прошлись по борту спецмашины, как раз по тому месту, где и находились Чернышёв с Козыревым.

– И так удачно, что обоих уложили наповал, – хмыкнул я.

Марк Ефимович пожал плечами, одновременно разводя в стороны свои короткие, увенчанные пухлыми ладошками руки.

– Даже я, когда узнал подробности, в первый момент не поверил в такую случайность. Но баллистическая экспертиза доказала, что так и было.

Едва сдержав улыбку, я сказал:

– Ну раз экспертиза доказала… Как сразу хорошо всё разрешилось, да Марк Ефимович? А что Гош… Георгий? Уже вернулся?

– Нет пока, – ответил тот, прожёвывая ломтик ветчины. – Пусть ещё у тётки поживёт, порадует её в кои-то веки. Да мало ли…

Мало ли – это, надо думать, Абрамов-старший перестраховывается, вдруг с уходом в лучший из миров главарей бригады всё-таки останется какая-т о опасность. Вдруг наружу вылезет какой-нибудь новый главарь, который не только сохранит единство в банде, но и решит довести до конца то, что не смогли сделать его боссы. Хотя я не совсем представлял, кто способен взять на себя такую ответственность. Ну может быть Рома или Швед… Я бы Шведа предложил, если бы меня попросили выбрать нового лидера. Парень мозговитый, рассудительный, справедливей, насколько можно быть справедливым в качестве члена бригады, занимающейся не всегда законными делами. Стал бы тот же Швед продолжать охоту на меня и Гошу? Не уверен. Ну да ладно, чего гадать, будем исходить из того, что имеем. А имеем мы на данный момент обезглавленную бригаду. И пока там разберутся…

– А ведь бригада может и рассыпаться, – словно прочитав мои мысли, вдруг сказал Абрамов. – Как считаешь, хорошо это или плохо?

– Шут его знает, – теперь уже я пожал плечами. – С одной стороны, меньше шанс наезда, если кто-то решит поддержать инициативу Черныша с Козырем, а с другой… У парней как-то уже всё наладилось, рынок, опять же, держат, семьи свои кормят – если кто семейный – да и тем, кто торгует на рынке, хорошо, что есть такая вполне вменяемая «крыша».

– Представляешь, и у меня такие же мысли в голове бродят. Мои люди наблюдают за тем, что происходит в бригаде… Пока у них суматоха, разброд и шатание. На рынке уже прознали про гибель этих двоих, промеж себя разговоры ведут, что с ними, торгашами, дальше будет. Та же «крыша» останется или новая придёт. И если новая, то мирно или это будет сопровождаться «стрелками» и стрельбой, и заденет ли это торгующих на рынке? В общем, народ волнуется, и думаю я, что бригаду хорошо бы сохранить.

Он вопросительно, с ноткой выжидания посмотрел на меня, я согласно кивнул:

– Думаю, это было бы правильным решением. Но от нас с вами в этом вопросе что зависит?

– Многое. Серёжа, очень многое. Как любил говорить генералиссимус Суворов, если ты не можешь предотвратить безобразие, нужно его возглавить. Как ты вообще смотришь на то, чтобы самому стать во главе бригады?

Однако… Я на несколько секунд замер, переваривая предложение. Затем выдавил:

– И как вы себе это представляете? Я прихожу весь такой в белом и заявляю, мол, братва, теперь я ваш начальник? Резонно услышу вопрос: «А с какого перепуга ты, Сыч, возомнил себя главным? У тебя в последнее время свои дела были, у нас свои, мы вообще не пересекались». Что я им на это отвечу?

– У тебя же есть в бригаде друзья? Ну, с кем ты больше других сошёлся?

– В общем-то да, – ответил я, понимая, куда клонит мой собеседник. – Предлагаете с ними провести разъяснительную беседу, чтобы они донесли эту мысль до остальных?

Щекастое лицо Марка Ефимовича стало ещё шире, расплывшись в улыбке:

– Соображаешь, когда захочешь. И не откладывай это дело, пока они там сдуру чего не наворотили.

– Сегодня же позвоню ребятам, договоримся о встрече.

– Отлично! Давай ещё по одной – и я поеду, дела свои решать. А торговый центр… Торговый центр я сам построю.