Тверской Баскак. Том Второй

Глава 12

С самого утра все князья собрались в кремле, в княжем тереме. Ярослав занял место хозяина в торце зала, гости в порядке старшинства по правую руку, а княжеские бояре по левую. От Тверской городской думы только я да Якун с тысяцким Луготой.

Приехали князья всех восьми городов, что я приглашал. Смоленский князь Всеволод Святославич, как самый родовитый, сел первым, за ним Михаил Московский. Этот по знатности с Всеволодом может поспорить, но по возрасту старшинство уступает. За ними гости уже рангом пожиже — Торопецкий князь Мстислав Хмурый, Андрей Старицкий, князья Ржева, Зубцова, Бежецка и Клина.

Прохожусь взглядом по лицам сидящих князей.

Смоленск, Торопец, Зубцов, Ржев. Это западная граница с Литвой, им ныне тяжелее всех. Все четверо из ветви Смоленских Мстиславичей, можно сказать родня. Москва понятна, там великокняжеский сынок и амбиции такие, что на всех восьмерых хватит. Остальные трое совсем из худородных, не возьмусь даже сказать, каких кровей. Клин Москве в рот смотрит. Бежецк здесь, потому как Новгород каждый год норовит оттяпать у него то один кусок земли, то другой. Единственный город, что под влиянием Твери, так это Старица, она ближе всех, и деваться ей некуда.

Смотрю, расселись, гомон утих, и взгляд Ярослава недвусмысленно намекает мне, мол ты все это затеял, так и начинай.

Встаю, поправляю кафтан, кстати я тут единственный кто не в шубе, и, поклонившись уважаемому собранию, начинаю рассказывать. Говорю, как тут принято, длинно и витиевато, но стараюсь акцентироваться на главном. Той выгоде, что получат города и сами князья от союза с Тверью. О безопасности, торговле и прочем, и прочем. В общем, повторяю все то, что я уже втолковывал в личных беседах всем, кроме Смоленского князя и Московского.

Закончив, еще раз почтительно кланяюсь собранию и неспешно сажусь на место.

Наступившую тишину, как и положено по старшинству, первым нарушает Всеволод Святославич Смоленский. Вальяжно откинувшись на спинку скамьи, он позволяет себя небрежную фамильярность.

— Ты вот, Фрязин, вроде бы человек толковый и про союз все правильно говоришь. Коли нам всем вместе Литве укорот не дать, то она, как зверь алчущий, всех нас скоро сожрет. В этом никто с тобой спорить не будет, вот только одного я никак не пойму, зачем ты все в кучу мешаешь? Палату какую-то новую придумал! К чему это⁈ Давай лучше поступим, как деды и прадеды наши делали. Заключим такой союз, чтобы в случае беды с одним из нас все остальные со своими дружинами на помощь бы к нему пришли.

Одобрительный гул прокатился по залу, давая понять, что такая постановка вопроса намного ближе и понятней всем присутствующим.

К моему величайшему сожалению, я не успел «пообедать» всего с двумя князьями из восьми присутствующих, но чувствую, этот пробел еще сегодня скажется и не раз. Всеволод Смоленский и Михаил Московский — самые родовитые и влиятельные князья в этой компании, и если они не согласятся со мной, то все мои предварительные усилия будут пущены коту под хвост.

С ответом не тороплюсь и слежу за реакцией князей. Я готов к любым прениям, но понимаю, тут надо действовать осторожно, ибо обидчивость на слова у этих людей зачастую выше любого здравого смысла.

Вновь поднявшись, отвечаю улыбкой на насмешливый взгляд князя.

— Один за всех и все за одного! Что ж, прямо скажу, идея у тебя, Всеволод Святославич, хорошая, — жду, когда у князя на губах появится снисходительная усмешка, и добавляю, — вот только жаль, что на деле она никогда не срабатывает.

Усмешка на лице Всеволода пропадает, но отреагировать он не успевает, потому как Михаил Московский по-юношески запальчиво кричит с места.

— Это почему же⁈

Такой вопрос для меня как подарок, и, мысленно поблагодарив Михаила, выдаю домашнюю заготовку.

— Почему…⁈ А давайте-ка вспомним! На реку Калку биться с монголами все князья пришли⁈ Нет! А ведь Мстислав Старый всех звал! Может пять лет назад на помощь Юрию Ингваревичу Рязанскому поспешили⁈ Опять нет! А под Коломной? Может все дружно против монголов встали? Нет, нет и нет! Там брат против брата пошел вместе с ворогами земли Русской.

Беру паузу и обвожу всех взглядом.

— Почему, спросите вы меня, и я вам отвечу. Потому что клятва клятвой, а как припрет, каждый о себе и своей выгоде только думает. Вот почему я предлагаю вам другой подход. Общее войско всех городов и всех князей, которое палате княжеской во всем подчиняется. В ней мы сами решаем, куда и когда оно пойти должно, с кем воевать, а с кем мириться будет.

Речь моя задела за живое, но Зубцов, Ржев и Торопец высказаться пока не решаются, а косятся на старшего в роду Смоленского князя. Тот же, оглаживая аккуратную бороду, не торопится с ответом, и тут неожиданно для всех подал голос Бежецкий князь.

— А что! Мне слово Фрязина нравится. У каждого из нас дружина невелика, а вместе мы хорошее войско соберем.

Куда гнет этот кряжистый с поседевшей бородой человек, мне понятно. У него вечные разборки с Новгородом, и ничто другое его не интересует. Ежели за его спиной, пусть даже гипотетически, вдруг прорисуются дружины остальных князей, то в споре с Новгородом это добавит ему козырей.

Вот только поворот, что уводит разговор совсем в другую сторону, мне совсем не нужен. Это тут же подтверждает выкрик Михаила Московского.

— Собрать войско можно, вот только кто этим войском командовать будет⁈

Морщусь словно лимона куснул, разговор явно сворачивает не туда. То, что юный Михаил со своими амбициями согласен только на тот союз, в котором его изберут воеводой, мне и так ясно. Поэтому сейчас никак нельзя допустить, чтобы разговор скатился к выяснению, кто здесь старше и кому войском командовать. Ибо точно кончится ссорой и оскорблениями.

Словно подслушав мои опасения, гости тут же загалдели и принялись выяснять, кто-кого старше и кому какой пост достанется в еще несуществующем войске. Голоса уже опасно накалились, а я все еще не могу решить, как мне потушить начавшийся пожар и вернуть разговор в прежнее русло.

Лихорадочно ищу нужные слова, но тут помощь приходит совсем с неожиданной стороны. Самый старый из присутствующих Торопецкий князь, вдруг набычившись, пробурчал.

— Не любо мне! Я свою дружину кормлю и никому другому командовать ею не позволю.

Прозвучало достаточно громко и как-то разом поменяло настрой. Все затихли и уставились на сухого седобородого старца.

Чувствую, это шанс вернуть разговор обратно в нужную колею и упускать его никак нельзя. Резко встаю и, подняв руку, успокаиваю самых рьяных.

— Погоди шуметь, уважаемые князья! Никто на ваши дружины не покушается, и вообще не об этом речь. Хотите держать на своей шее бойцов, держите! Это ваши деньги, и вы вправе тратить их, как захотите. Я же говорю вам о другом войске и о другом союзе. — Беру паузу и обвожу взглядом лица князей. — Вы только представьте. Например, подступила литва к Андрею Михайлычу, — легкий кивок в сторону Зубцовского князя, — а ему волноваться не о чем. Шлет он спокойненько гонца в Тверь, и тут же союзное войско выступает ему на помощь. И заметьте, никому из вас, — еще раз прохожусь по внимательно слушающим меня лицам, — не надо суетится, поднимать на ноги дружину, мчаться на помощь. Вы все живете, как жили, а союзное войско идет и крошит литву в пыль.

Покачав головой, Всеволод Смоленский усмехнулся в бороду.

— Так откуда же оно возьмется, это войско, ежели мы все по домам сидеть будем⁈

«Ну вот, наконец-то, правильный вопрос». — Саркастически хмыкаю про себя и начинаю втолковывать по новой.

— Союз в том и заключается, что с каждого вашего города вы присылаете по сотне молодых парней в общее войско.

Прерывая меня, с места вдруг выкрикнул Ярополк Ржевский

— Шо прям смердов из-под сохи можно слать?

Все весело загомонили, а я, резанув Ярополка злым взглядом, продолжаю совершенно серьезно.

— Та хоть смердов, хоть мещан, мне все едино. Главное, чтобы они присягу Союзу дали, но…! — Для убедительности поднимаю указательный палец. — Город и князь должны взять присланную сотню на полный свой кошт. Обучение, пропитание, вооружение не абы какое, а только какое требуется.

Присмирев под моим взглядом, Ярополк все же не сдается.

— Да у меня и кузниц, и сукна столько не найдется, чтобы новую сотню враз одеть, обуть и оружьем обеспечить!

Словно в награду за правильную реплику, добавляю во взгляд теплоты и изображаю радушную улыбку.

— Так и не надо! Мои мастерские со всем справятся, от вас только люди и деньги.

Упоминание про деньги сразу резко умерило поднявшийся было позитивный настрой, и старицкий князь как бы обобщил общий тяжелый вздох.

— С деньгами ныне не густо, лишних нету совсем.

На это я ответил нарочитой бодростью.

— С этим поможем, не волнуйтесь. Я обговорил этот вопрос с Военно-сберегательным банком, он даст вам заем на вооружение бойцов и на прочие нужды.

На прочие нужды делаю особый акцент, и князья тут же проявляют интерес.

— Под какой процент⁈

Понимая, что разбираться с тонкостями будущего кредита сейчас не следует, быстро отмежевываюсь от деталей.

— С этим не ко мне, господа, это вы потом с хозяевами банка обсудите.

Мое заявление вызвало у князей не сдерживаемые иронические усмешки, а Всеволод Святославич озвучил всеобщее оживление.

— Зря ты темнишь, Фрязин. Ведь всякий знает, что в Твери, куда не глянь, все тебе принадлежит.

Не позволяя себе ни тени улыбки, с ходу отвергаю это утверждение.

— Не мне одному, а торговому товариществу, и вы должны понимать, там свой совет пайщиков, и я им диктовать условия не могу.

Не знаю, убедил ли кого мой довод, но однозначно всех успокоил. С лиц сползли усмешки, и в вопросе Торопецкого князя прозвучал общий настрой.

— Ну, допустим, соберем мы людей и денег даже дадим, а где гарантия, что от этого войска из смердов да холопов толк хоть какой-нибудь будет⁈

Почему самый старый и самый опытный князь первым проявил интерес, мне понятно. Его Торопец, можно сказать, на первой линии обороны против Литвы. Его земля стонет от набегов. Только в этом году, буквально по осени, литовцы опустошили и Торопецкое, и соседнее Зубцовское княжество.

Непонятен только его скепсис в отношении моего войска. Это сомнение настолько обидно, что я еле сдерживаю закипающее раздражение.

«Неужто старый хрыч не ведает, кто под Старицей Товтивила остановил, кто Дерпт взял и орду под Москвой разгромил⁈»

Но самое неприятное другое! Можно допустить, что Торопецкий князь сомневается, потому что до его городища птицы не долетают и новости не доходят, но Ярополк то Ржевский да Михаил Московский точно знают, что по чем, но молчат и поправлять старика не торопятся.

Чувствую, как затвердевают скулы, и обвожу всех ледяным взглядом.

— Неужто сомневаетесь во мне⁈

Князья молчат, и я вижу, что старик выразил общую мысль. На войне всякое бывает, может и заяц случайно волка одолеть, но глубокой веры в войско из крестьян и горожан у них нет. На уровне инстинкта действует это спесивое рыцарское чувство превосходства над пешими плохо вооруженными ополченцами, коих били они неоднократно. И пусть многие из них видели моих стрелков в деле, это ничего не меняет. Мол это мои какие-то диковинные смерды, а коли они своих пришлют, то те так никчемной толпой и останутся.