Романов. Том 10

Глава 25

Отец был мрачен и хмур. Рванув ворот рубахи с такой силой, что пуговицы полетели по комнате, со звоном отталкиваясь от стен и бегая по помещению, князь Романов опустился в свое кресло и, открыв ящик стола, вытащил пачку сигарет. Вытянув первую, он долго сверлил ее взглядом, разминая пальцами бумагу.

Я не торопил его, прекрасно понимал, что Алексею Александровичу нужно время, чтобы не только успокоиться, но и подумать. И эта заминка с мятьем сигареты — попытка это нужное время потянуть.

— А ведь мы одной крови, — произнес князь Романов наконец, убирая пачку в стол. — И вот скажи мне, Дмитрий, как так получилось, что из одной семьи вышли два таких разных человека?

Я промолчал, это был риторический вопрос. Отец и сам прекрасно знал, что как только Юлию забрали в Кремль под крыло Милославских, все влияния родной семьи Романовых на нее кончилось. А воспитание — выветрилось.

Я бы мог предположить, что всему виной те обстоятельства, в которых она, по сути, росла в Кремле. Может быть, стала свидетельницей того, как люди, не имеющей достаточной власти, страдают по воле тех, у кого она есть. Или же ей просто стратегически промывали мозги на эту тему. Однако как бы ни случилось там на самом деле, результат ведь не изменится.

— Итак, — взяв себя в руки, произнес Алексей Александрович, закрывая ящик стола. — Ты сейчас свои разговоры перешли государю лично. Юлия подбивает тебя на захват власти, а ты знаешь — в крамоле всегда виновны двое: один говорит, второй слушает. Так что перед Михаилом II тебе следует обелить свое имя заранее. Пусть он знает, что его бывшая супруга поддерживает с тобой контакт и жаждет избавиться от своего мужа и сына.

— Хорошо, — кивнул я. — Над этим вопросом работал и великий князь, но Емельян Сергеевич и так сейчас крайне занят, я не думаю, что следует посвящать его в это дело. Но, если ты, отец, скажешь, я сообщу и ему.

— Нет, — покачал головой князь Романов. — Куратор Царской Службы Безопасности не должен решать судьбу членов царской семьи. Это может привести его к новым опасным соблазнам.

Я усмехнулся. Ну да, сегодня Невский убивает царицу, а завтра и на государя руку поднимет. Да и дело такое, крайне интимное, впускать чужой род в него — чревато. А сами Милославские способны закрыть вопрос не только самостоятельно, но и, что не менее важно, не поднимая шумихи.

— Если Михаил II захочет, он сам великому князю скажет, — продолжил мысль отец, откидываясь на спинку кресла. — До сих пор поверить не могу, что Юлия согласна уничтожать собственных детей ради власти.

Я усмехнулся вновь.

— Какие дети, отец? — спросил я, глядя Алексею Александровичу в глаза. — Не только я, каждый из нас считает своими настоящими родителями именно тех, кто нас воспитал. Посмотри на Соколова, он же отказался создать собственную семью и отправился в изгнание с Михаилом Викторовичем.

— И правильно сделал, — кивнул мне князь. — Если бы он отказался, думаешь, царь позволил бы ему жить в комфортных условиях? Нет, Дмитрий, предателей никто и нигде не любит. Используют, да. Но не уважают и не любят.

Договаривать ему не пришлось. Царица предала свой народ, своего мужа, свою семью. Ради власти и своих непомерных амбиций. Если эта история станет достоянием общественности, Юлии Александровне будут плевать в спину со всех сторон и презирать даже последние нищие Русского царства.

Конечно, ни о какой реальной власти для моей биологической матери речи не пойдет, если так случится. И ее слушать не станут, так как предателям верят лишь последние кретины и наивные дети.

И, возможно, я сам ей не верю именно потому, что оказался в этом мире из-за предательства. Есть вещи, через которые я не никогда не смогу переступить. И простить — тоже.

Какие бы добрые и ласковые слова ни звучали от ключников, но уже один тот факт, что они пытаются на меня влиять через ту, кто предал свою семью, своих детей, свою страну, говорит мне, что они и сами такие же. Ведь как только Юлия Александровна перестанет быть им нужна, от нее избавятся. А значит, нам с ключниками не по пути.

— Хорошо, тогда сейчас переправлю царю запись с координатами, — подвел я итог беседы.

Отец кивнул мне, и я усилием мысли открыл окно «Оракула». Передатчики начинали себя оправдывать, в большинстве команд мне уже не требовались жесты. Конечно, непосредственное управление средой искусственного интеллекта все еще опиралось на мои телодвижения, но и здесь был намечен прогресс.

Сформировав пакет данных, я переслал его Михаилу II и покинул кабинет отца. Уверенности в том, что государь захочет тут же обсудить это событие, у меня не было, а свадьба наследника рода никуда не делась.

Войдя в свои покои, я застал там Викторию. Княгиня Красноярская была не одна, и выбор компаньонки заставил меня усмехнуться. Боярыня Татарская, с уже наметившимся животом помогала моей супруге нанести макияж.

Кристина увидела меня первой, тут же прервала занятие и глубоко поклонилась:

— Здравствуйте, князь, — произнесла моя бывшая помощница.

Виктория обернулась с теплой улыбкой на губах. В глаза сразу же бросился контраст между двумя половинами ее лица — слева нанесена косметика, которая сделала черты моей супруги чуть более выразительными, а вот справа она оставалась пока что ненакрашенной.

— Дорогой, все в порядке? — спросила Виктория.

Благодаря линзам она всегда могла меня найти. Однако старалась не подслушивать, ожидая, что я либо сам расскажу, что ей нужно знать, либо не стану впутывать свою супругу в свои дела.

Умная мне все-таки попалась девушка в первый день моей учебы в стенах Царского Государственного Университета. Здесь мне, откровенно говоря, чертовски повезло, и я был крайне доволен итогом нашего знакомства.

— Все хорошо, дорогая, — ответил я своей супруге, подходя ближе, чтобы поцеловать Викторию в ненакрашенную часть лица, и кивнул Кристине. — Здравствуй, боярыня.

Она улыбнулась в ответ, поспешно закрывая целый арсенал косметических средств, развернутый на туалетном столике.

— Не буду вас стеснять, Дмитрий Алексеевич, — с вежливой улыбкой произнесла моя бывшая помощница.

Виктория взяла ее за запястье и мягко, но настойчиво попросила:

— Останься, Кристин, мы же еще не закончили, — княгиня Красноярская улыбнулась, не отпуская руки боярыни. — А Дмитрий сейчас все равно запрется в кабинете и носа оттуда не покажет, пока не придет время сопровождать жениха к алтарю.

— Это правда, работы у меня меньше не стало с тех пор, как ты уволилась, — кивком подтвердил я. — Так что можешь не сбегать. Я уже ухожу в свой кабинет, теперь приходится все делать самому, нового помощника я так и не завел.

— Разве никто из приглашенных мной так и не подошел на должность? — удивилась Кристина.

Виктория махнула рукой.

— У них было много достоинств, — ответила моя супруга за меня. — Но был один общий недостаток.

Боярыня перевела взгляд с княгини на меня.

— Они не ты, — закончила мысль Виктория. — Я просмотрела, как много и с какой самоотдачей ты работала над делами Дмитрия, и поражена. Ты потрясающий специалист, даже жаль, что мы не можем забрать тебя обратно.

Я улыбнулся.

— Это действительно так, Кристина, — поддержал я супругу. — Что ж, не буду вам мешать заниматься вашими женскими делами.

Оставив девушек вдвоем, я вошел в свой кабинет и успел занять стол, прежде чем «Оракул» доложил мне о том, что государь ознакомился с пересланными данными. Подглядывать, чем сейчас занимается Михаил II, я не стал — захочет что-то обсудить, сам свяжется.

До момента, когда мне предстояло идти с Сергеем по саду к семейной часовне, я действительно не показывался из кабинета. Но, разумеется, вовремя подготовился и, взяв под руку закончившую прихорашиваться княгиню, с улыбкой покинул наши покои.

— Волнуешься? — спросила меня Виктория, чуть наклонившись к моему плечу.

— Мне-то чего волноваться? — хмыкнул я в ответ. — У меня уже есть замечательная супруга, я счастлив. Да и Сергей — не трепетная девушка, наверняка сейчас по «Руснефти» бумаги смотрит до последнего.

Мы прошли пару метров по коридору, прежде чем Виктория продолжила диалог.

— Я, кстати, ничуть не кривила душой, когда говорила, что Кристина — прекрасный специалист, — все так же негромко произнесла она.

— Именно поэтому я и взял ее к себе, — кивнул я.

— Нет, я не об этом, — усмехнулась княгиня Красноярская. — Мы ведь можем переложить на нее часть твоих задач. Пусть не как отдельные князья, а как члены рода Романовых.

— Мне нужно будет подумать об этом, — произнес я.

В принципе, конечно, какие-то вопросы действительно можно было бы делегировать боярыне Татарской. Вот только подобных задач, которые я мог бы спокойно передать в чужие руки, передо мной стояло все меньше. Да и к тому же Кристина — трудоголик, если я возьму ее к себе вновь, это со стопроцентной гарантией повредит ее беременности.

Девушке после работы на меня пришлось еще целый месяц восстанавливать здоровье, чтобы зачатие сработало. А это о многом говорит на самом деле.

Требовать же класть на алтарь служения мне своего нерожденного ребенка я не стану. Быть может, меня и можно назвать не самым хорошим и достойным человеком, но отнимать дитя у Кристины, которая служила мне верой и правдой, это ведь тоже предательство.

Дверь в покои наследника рода открылась. Сергей Алексеевич вышел в коридор уверенной поступью, на ходу поправляя манжеты рубашки. Небрежно кивнув мне, Виктории мой брат поклонился со всем возможным почтением.

— Виктория Львовна, позвольте забрать у вас моего брата, — с улыбкой произнес Сергей. — Обязуюсь вернуть его в целости и сохранности после церемонии.

Княгиня Красноярская тихонько посмеялась в ответ, позабавленная его игрой.

— Позволяю, Сергей Алексеевич, — кивнув, разрешила она не менее официально по содержанию, но в такой же наигранной манере.

Когда мы спустились на первый этаж особняка, отец с матушкой и сестрой уже ожидали нас. Из окон было заметно, что гости уже начинают подъезжать, и Алексей Александрович объявил:

— Ну что ж, все свои роли знают, давайте устроим хороший праздник.

И мы пошли по своим местам. До самой церемонии бракосочетания оставался еще час, и мне с Ксенией предстояло развлекать гостей на входе, а отцу с матушкой — в саду.

Виктория ускользнула проверять, как были исполнены последние приказания и все ли готово. Времени для того, чтобы внести правки, если что-то пойдет не так, было немного, но оно имелось.

Первым, разумеется, прибыл митрополит Казанский Алексий со своей свитой. Видеть этого священника мне приходилось не так часто. Но, разумеется, княжеская семья проводила свои обряды только с иерархом Русской Православной Церкви высшего уровня. Так что мы были знакомы, хотя я и не был ревностным христианином, и далеко не на все службы и обряды появлялся.

Встреча прошла сугубо в деловой обстановке. Митрополит осенил нас крестным знамением и поспешил в часовню. Его сопровождающие потянулись за ним.

А дальше приглашенные последовали сплошной вереницей. Здороваясь с каждым и не забывая расточать комплименты, мы с Ксенией перепоручали гостей отцу с матушкой и тут же занимались следующими.