Араб с острова Банда

* * *

Марти пришёл в себя, испытывая тягучую боль в связанных руках. Застонав, он открыл глаза. Его руки, лежащие на коленях, распухли, как длинные малайские тыквы, тоже перетягиваемые, для придания им нужной формы, но Марти их не видел. Его окружала абсолютная темнота.

Во рту было сухо. Голова гудела. Затылок ныл. В ушах звенели колокола. Мартинес снова застонал, замычал. Громче, чтобы его услышали. Кричать он не мог, так как не мог разлепить засохшие губы.

В помещении было очень темно и луч света, вдруг проникший через приоткрывшуюся дверь, показался столбом белого пламени.

— Очнулся? — Послышался голос. — Хорошо. Сейчас к тебе придут.

Луч света пропал, оставив в глазах радужную полосу.

Тело затекло, и он не мог им шевелить. Только шея двигалась кое-как, и Марти попытался разогнать кровь хоть такими движениями.

Вскоре зашли четверо. Один открыл ставню маленького окна. Второй выплеснул на Мартина сначала одно ведро воды, а затем и второе, аккуратно полив на Мартина сверху.

— Ну ты и воняешь, — сказал третий.

— Пить, — просипел Марти и потянулся лицом к воде.

Второй поднял нижний край кожаного ведра и прислонил к губам пленника деревянный обод. Вода полилась и стала затекать Мартину в рот через чуть приоткрытые губы. Шире раскрыть рот Мартинес не мог, не порвав слипшиеся уголки.

Но и небольшие слабые ручейки влаги оживили его.

— Где я? — Просипел пленник.

— В имперской крепости, — сказал третий.

— За что?

— Ты убил двоих тосканцев и ранил одного испанского дворянина. И почему-то не думается, что он выживет.

Третий засмеялся квакающим смехом и отошёл в сторону, пропустив вперёд четвёртого — монаха в чёрном плаще.

— Ты достоин смерти, сын мой, — сказал монах, — но у тебя есть возможность искупить свой грех и уйти от виселицы. Надо только возместить семьям убытки.

— У меня нет денег. Я всё вложил в корабль. Отдал последнее и ещё остался должен немного. За паруса.

Голос Мартинеса сипел и срывался. Губы полопались, он то и дело сглатывал кровь.

— Нашему ордену нужен капитан. И корабль.

— Я могу продать корабль.

— Не думаю, что он окупит твои судебные издержки, — сказал монах.

— Что надо сделать? — Прошептал Марти.

— Развяжите его. Дайте воды и еды. Мы договорим завтра.