Время Андропова

Заключение

Публицисты часто именуют Андропова «самым загадочным генсеком», и у них есть на это основания. Взявшийся из ниоткуда, человек неясного происхождения, делавший карьеру где-то в недрах ЦК при Хрущеве, Андропов вышел на всесоюзный уровень лишь в начале 1960-х. Именно тогда его имя зазвучало в перечне секретарей ЦК, о которых дикторы радио при перечислении лиц высшего ареопага добавляли «а также товарищи Андропов…» и далее — секретари по алфавиту. Да, его фамилия шла первой. Но только после членов и кандидатов в члены Президиума ЦК КПСС. На нюансы партийной рассадки внимание обращали лишь зарубежные кремленологи да отечественные знатоки партийной жизни. Гадали, кто и куда дальше выдвинется, кого можно прочить в преемники «самому».

Впрочем, почему из ниоткуда? Пятнадцатилетний стаж на посту председателя КГБ вывел Андропова на вершину власти. Тут вроде все ясно. Но сама организация, так долго возглавляемая Андроповым, будоражила воображение. Ведь действительно КГБ люди боялись, но знали крайне мало о том, что там происходит внутри и как там все устроено. Органы КГБ представали в образе грозной и тайной силы — всевидящие и длиннорукие.

Весьма показателен эпизод. В самом конце 1979 года был издан сборник статей и речей Андропова. В магазине «Политиздата», где пылились аналогичные сборники других членов Политбюро, вдруг возник ажиотаж вокруг появившейся книги Андропова, ее раскупали как горячие пирожки. В сущности — скучнейшее чтение. Парадные речи, выступления перед избирателями, праздничные и юбилейные доклады. Все, как у всех остальных из Политбюро. Но флёр таинственности: автор — председатель КГБ! Публике казалось будто она, наконец, сможет приобщиться к тайнам всесильной и скрытой от посторонних глаз организации.

Происхождение и политическое становление других советских лидеров было в целом ясным и понятным. Сын сапожника и семинарист Сталин; пастух, а затем шахтер Хрущев[1913]; землемер и металлург Брежнев. И главное — все известно об их родителях — кто такие, где похоронены. Брежнев хоронил мать в 1969 году, и ему по-человечески сочувствовали. Но все не так с Андроповым. Его происхождение и ранние годы — уравнение со многими неизвестными.

Андропов так и не завершил высшее образование. Он обучался на историческом отделении Карело-Финского государственного университета и в 1951 году в связи с переводом на работу в Москву оставил 4-й курс. Вместе с тем Гейдар Алиев без тени сомнения говорил в одном из интервью: «Андропов — личность огромного масштаба, он был один из самых образованных и интеллигентных людей в Политбюро…»[1914].

В апологетической литературе биографы представляют Андропова как гениального самоучку. Вот, например, такой пассаж одного из таких биографов-апологетов: «Многие, писавшие об Андропове, извели немало времени, чернил и бумаги на вопрос о том, какие свидетельства об образовании[1915] имелись у него. На наш же взгляд, гораздо важнее то обстоятельство, что, по мнению многих, как отечественных, так и зарубежных свидетелей, он был хорошо образованным, широко эрудированным, культурным и деликатным человеком и руководителем. То есть обладал теми качествами, которые приобретаются человеком только в процессе самообразования и самовоспитания»[1916]. Более того, вопреки истине и здравому смыслу тот же биограф пишет: «И что особенно отличает сироту из “неинтеллигентной”, рабочей среды, всего в жизни добивающегося исключительно собственными стараниями, самообразованием, самовоспитанием, собственным трудом»[1917]. Ну ладно, можно считать — много добился сам. Но с чего он вдруг сирота? И с какой стати неинтеллигентная среда? Мама с гимназическим образованием, воспитывавшая его до 17 лет, — вполне интеллигентная дама.

Есть и другой пласт литературы, где высказываются совершенно фантастические обвинения в адрес Андропова, да еще и в тесной привязке к самым одиозным историческим персонажам. Вот, например, совершенно вздорное обвинение в сознательных действиях, направленных во вред советской власти: «Впоследствии аналогичный заговор с целью захвата власти и — возможно — реставрации капитализма проводил председатель КГБ Ю.В. Андропов. Но заговор Андропова проявился явно, а заговор Ежова был разгромлен, и тогда реставрация капитализма номенклатуре не удалась»[1918]. Чаще всего Андропову ставят в вину выдвижение Горбачева, будущего «похоронщика» социализма и СССР, как об этом пишут[1919]. Но винить Андропова в протежировании Горбачеву так же нелепо, как обвинять Сталина в том, что он выдвинул на высокий пост и продвигал вверх Хрущева. Ни тот, ни другой вовсе не могли знать о том, какую политическую линию их выдвиженцы начнут проводить в будущем.

Может быть, и не стоит писать подробно, а тем более анализировать весь этот исторический вздор?! Но уж очень много и с разных сторон говорится об Андропове как о злом гении и инициаторе «развала страны». И тут главный аргумент — его происхождение. Даже выстраивается система типологических признаков «ненашести» Андропова: «Известно, что человека еврейского круга от мелкого торгаша до Ю.В. Андропова легко определить по тому, что он пытается беспрерывно блистать остротами Великого Комбинатора из “Золотого теленка” и “Двенадцати стульев” Ильфа и Петрова»[1920]. Более того, рисуется схема, будто именно существовавшая внутри КПСС «иудейская партия» поставила «Андропова-Файнштейна» на пост в КГБ[1921]. Только совершенно неясно, почему он Файнштейн? Смутные слухи о девичьей фамилии матери Андропова давно будоражили сознание советской общественности, но никто и ничего не знал наверняка. Отсюда и полет фантазии многих авторов.

Андропов знал, кожей чувствовал эту возню вокруг его происхождения. Все понимал и еще глубже уходил в оборону. Он с ранних лет разорвал все свои родственные связи, так тяготившие его. Покинув места детства, он никогда не навещал могилы отца и матери. Могила его деда Карла Флекенштейна на Введенском кладбище в Москве не сохранилась, навсегда утрачена. Вероятнее всего, его вдова Евдокия не успела поставить каменный памятник на кладбище до 1917 года, а потом уже не смогла. Да и ее могила неизвестно где. На Введенском в картотеках и списках захоронений фамилии Флекенштейнов отсутствуют[1922]. В 1937 году Евдокия Флекенштейн была еще жива, ей было под восемьдесят. Вряд ли она пережила войну. Ничего не известно о том, приезжал ли ее хоронить Андропов, да и получал ли известие о ее смерти. И вообще, кто бы ему мог сообщить о кончине одинокой старухи? Он перерезал все нити, связывающие его с прошлым. Вот только прошлое шло по пятам… Да, молвой и слухами.

По уверению некоторых авторов, дающих весьма романтичную картину душевных переживаний Андропова и его отречения от родителей, он глушил в себе память о них, хотел забыть: «…в какой-то, помнится, анкете написал, что сирота. Что было не так уж далеко от действительности, потому что потерял родителей так рано… к сожалению, так рано. Отца почти не помнит. Мать, которая вышла за другого, помнит лучше. Но что-то мешает и ее помнить… может, эта странная обида за отца?.. Которого так быстро позабыла мать и вышла за другого…»[1923].

Может быть, эта травма, перенесенная в детстве, отозвавшаяся обидой и комплексами, действительно столь сильно оттолкнула и отдалила Андропова и от отчима, и от матери. Возможно… С другой стороны, уж больно последовательно и даже профессионально он запутывал в автобиографиях вопрос своего происхождения. Чувствуется продуманность и холодный расчет. Да, наверное и даже скорее всего, в основе обида, но далее, взрослея, он все отчетливей понимал, какими гирями на ногах могут оказаться все эти Флекенштейны и куда заведет такое социальное происхождение. Уж что-что, а советские реалии он осознал рано и правила выживания в социалистическом обществе усвоил хорошо.

А вообще интересно, какой практический смысл имеют поиски «еврейства» Андропова? Во многих публикациях и исследованиях позднесоветской эпохи проглядывает нехитрая схема противостояния различных группировок в высшем эшелоне власти, причем группировок, сформированных на национальной основе. А было ли такое на уровне Политбюро ЦК? Пишут, что было. Даже название придумано — «русская партия».

Между тем записывать того или иного члена Политбюро в «русскую партию» или противостоящую ей «космополитическую группу» марксистов-интернационалистов, как это иногда делается, занятие бесперспективное, антиисторическое, да и ничего по большому счету не объясняющее. Члены Политбюро — типичные «серединные люди», одинаково чурающиеся и идей «Союза русского народа», и идей конвергенции и «социализма с человеческим лицом». Достаточно посмотреть на ход возникшей в середине 1960-х яростной политико-литературной полемики между журналами «Новый мир» и, с другой стороны, «Наш современник», «Огонек» и др. И та, и другая сторона использовали в полемике обильные цитаты из классиков марксизма-ленинизма, взывали к идеям Ленина, идеалам социализма. И обе стороны в этом богатом идеологическом наследии находили подкрепление своим идеям и притязаниям. Не стесняясь, об этом пишут участники былых газетно-журнальных баталий. Например, один из приверженцев «русской партии» вспоминал: «Мы и цитатки знали, как подобрать, и в праведных целях “дожать”»[1924]. В том и богатство ленинского наследия[1925], что можно почерпнуть из него аргументы и цитаты для оправдания чего угодно.

Конечно, противоборствующие стороны нельзя оценивать как группирование на безыдейной основе. Идеи и у тех, и у других, конечно, были. Но, маскируя все коммунистической риторикой, они за формой напрочь потеряли содержание. Не имея возможности сказать все напрямую, обе стороны били друг друга цитатами из Ленина. В одном случае — об интернационализме, в другом — о защите социалистического отечества. Сейчас все сведено до простейших форм — патриоты-почвенники против «русофобов», или государственники («этатисты») против либералов и демократов. Теперь нет никаких иносказаний, нет нужды ссылаться на ленинское наследие.

Но историки на то и историки, они ловят нюансы, ищут намеки на проявление политических симпатий отдельных членов Политбюро, скрытый смысл в их высказываниях и трактовках событий. Вот, например, Полянского и Шелепина считают представителями «русской партии» или покровителями русских националистов[1926], а Андропова, наоборот, числят человеком, склонным к идеям космополитов-разрушителей, борцом против «русской идеи», чуравшимся русского духа. И в помощь им неясности в происхождении Андропова и в оценке людей из его окружения — Бовин, Арбатов, Бурлацкий (ведь и вправду «либералы» и будущие «демократы» эпохи перестройки). А они, кстати, и в годы застоя без дела не сидели. Тоже выискивали идейных противников. Иной раз выдвигают и вовсе ничем не подкрепленные версии. Будто Андропов до начала 1980-х годов создавал новую идеологию, соединяя «коммунистическую доктрину с русской державностью, которая заполнит вакуум в фундаменте отечества»[1927].

До назначения председателем КГБ Андропову было непросто в аппарате ЦК. Он не чувствовал своей самостоятельности. Над ним возвышались секретари ЦК Суслов и Кириленко, заправлявшие текущими делами. Суслова Андропов ненавидел и боялся. Хорошо помнил, сколько крови ему испортили он и Кириленко. Петр Шелест вспоминал о Суслове: «…он ведь недалекий, черствый и мстительный человек»[1928].