Жизнь Рамануджачарйи

ОСТАЕТСЯ ОДНО — ГРАБИТЬ

Тирумангаи, который был смиренным преданным, огорчило такое отношение, но мысль о том, что никто не заботится о Верховном Господе в этом лесу, полном шакалов и геен, причиняла ему сильную боль. В конце концов он не мог больше выносить такого положения и воскликнул, обращаясь к четырем своим ученикам: «Мы потратили достаточно времени, пытаясь убедить этих негодяев, что они должны служить Господу. Они навсегда останутся вероломными атеистами. Что же лучше — просить милостыню у этих олухов, в то время как Господь Ранганатха остается в таком плачевном положении, или посрамить их, построив для Господа такой величественный храм, который заставит их поклониться Его стопам?

Ученики ответили: «Наш долг — служить Богу, а не быть слугами этих мошенников».

«Тогда приготовьтесь, — продолжал Тирумангаи, — потому что с этого дня мы позаботимся о том, чтобы богатство этих скупцов пошло на постройку храма. Эти богатые землевладельцы, жестокие от рождения, прожили жизнь, обирая занятых тяжким трудом бедняков, даже не кормя их досыта. А теперь мы оберем этих негодяев и используем их деньги на то, чтобы построить храм и накормить бедняков».

Четверо учеников с готовностью согласились с этим предложением, и каждый из них, в свою очередь, ответил: Тола Вазхаккан сказал: «Никто не может победить меня в споре. Таким образом, пока я буду занимать дебатами нескольких богачей и их приспешников, они забудут обо всем на свете, и вы без труда сможете унести их сокровища». Тудулаван сказал: «Я могу открыть без ключа любой замок. Таким образом для нас не останется запертым ни один сундук». Низхалаи Митхиппан сказал: «Каждый, чьей тени коснется моя нога, утратит силу и станет неподвижен. Так мы легко сможем останавливать на дороге богатых путешественников». Нирмал Надаппан сказал: «Большие дома богатых землевладельцев, окруженные рвами с водой, всегда открыты для меня, потому что я свободно хожу по воде. Поэтому с нынешнего дня все сокровища царей — ваши».