Покоритель Звездных врат 3

* * *

— Почему всё случается именно там, где находится курсант Каядзаки? — ректор отложил в сторону планшет с отчетом Шувалова и вопросительно посмотрел на сидевшего напротив него автора документа.

— Не могу знать, господин ректор, — хмуро ответил тот.

— А кто может? — повысил голос Разумовский, — погибло четверо охотников. Шесть курсантов ранено, и если бы не японец, то страшно представить, что натворил бы тот драккен в базовом лагере

— Да, вы правы.

— Естественно я прав, — проворчал тот и прищурился, — что вы вообще думаете о курсанте Каядзаки?

— Он, конечно, сильный студент, — ответил Шувалов, — но вот, как вы правильно заметили, постоянно притягивает проблемы. И я…

— Андрей Сергеевич, — вдруг улыбнулся ректор, прервав его, — да, вы правы. Обычные заурядные бойцы проблемы никогда не притягивают, а он действительно за такое короткое время уже успел наворотить столько всего. Прекрасно. Такие бойцы, как Кенто Каядзаки… Они всегда будут выделяться на общем фоне, среди всей серой массы обычного аристократического… кхм… мяса. Кстати, слышал я, что вы немного предвзято относитесь к курсанту? — голос ректора внезапно стал строгим.

— С чего вы взяли, — возмутился Шувалов. — Я ко всем курсантам отношусь одинаково!

— Надеюсь, — многозначительно заметил Разумовский, — вы имеете в виду, что я внимательно буду следить за Каядзаки. Уж больно кажется мне он перспективным.

— Повторяю, господин ректор, — Шувалов выпрямил спину и тоже строго посмотрел на своего собеседника, — я не выделяю никого. Для меня они все одинаковые. Если курсант Каядзаки и дальше будет вести себя столь похвально, то я совершенно не против, например, того, чтобы он представлял наш корпус на Турнире Четырёх в категории новичков.

— Да я как-то и не сомневался, — насмешливо фыркнул ректор, — идите, уважаемый Андрей Сергеевич, и помните мои слова.

Шувалов поклонился и вышел из кабинета, спустившись вниз. Покинув административный корпус, он остановился и некоторое время, сжав кулаки, делал дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться. Он понимал, что теперь его задача становится сложнее, но выбора не было. Судьба курсанта Каядзаки уже решена, и отменить его участь не во власти ректора или кого-либо еще из людей.