Без права на ошибку

* * *

– Евсеев, здесь командуйте! – я начал раздавать ценные указания тотчас, памятуя о той заварушке у штаба фронта.

Тогда у особиста получилось с нахрапа запихнуть меня в ближайшую щель под предлогом полученных неведомо от кого инструкций. А я прятаться в естественных и рукотворных складках местности не намерен. Меня сюда прислали командовать, а не задницу беречь.

Так что я крупной рысью припустил на свой пост, пока стреляют в стороне. Кажется мне, что основное место как раз там. Но мы-то зря время не теряли и всё подготовили. Так что пока охрана будет заходить с флангов, я помчусь напрямую.

А на месте уже развернулся саперный взвод вперемешку с постами охраны. Стреляют, однако. Правда, это с восточной стороны щедро поливают воздух Ленинградской области очередями из пистолетов-пулеметов, тут к нам выдвинулись наземные силы со старыми добрыми «маузерами». Винтовка надежная и немцу привычная.

Я свалился в первый же попавшийся окопчик, до икоты напугав молоденького красноармейца, пребывающего в том особом отупении, которое часто наступает в первом бою. Особенно когда рядом с тобой недавно убили напарника, который, возможно, мог бы что-то подсказать. Красноармеец с непонятной целью распотрошил индпакет и пытался с его помощью как-то заткнуть дыру на лице покойного, образовавшуюся вместо левого глаза.

– Ты что тут творишь, боец! – тряхнул я его за плечи. – Где командир твой?

– Так вот… – ткнул он пальцем в покойного. – Командир отделения, сержант Голяков.

– А ты кто?

– Красноармеец второго взвода Лобанов, това-а…

Ну хоть про себя помнит, не всё потеряно.

– Ротный где?!

– Кажися, там… – ткнул он пальцем куда-то наружу. Вроде примерно в ту сторону, где и должен быть при отражении нападения на объект Вострецов.

Я коротко сообщил Лобанову, чем ему надо заниматься до дальнейших распоряжений, схватил трехлинейку сержанта Голякова и пополз к местному командованию.

Как ни странно, но к Вострецову я попал сразу, не запутавшись. Эх, было бы время, прорыли бы нормальные ходы сообщения, а не это недоразумение в виде стрелковых ячеек. Но немцы нам его не дали. Вот и приходится ползать, подставляя зад под пули.

– Доклад, товарищ лейтенант! – затребовал я, пытаясь отряхнуть бывшую еще совсем недавно чистой и выглаженной форму.

– Из-за внезапности нападения подавлены посты охраны почти на всем периметре. Обороняемся здесь, в основном силами роты. Потери среди личного состава… до взвода…

Хреново дело. Осталось нас тут совсем мало. Сейчас подтащат пулеметы, дождутся, когда совсем развиднеется, и покрошат нас в мелкий салат.

– Готовность к взрыву?

– Пост не отзывается, тащ полковник. Лейтенант Ахметшин в ваше отсутствие принял решение самостоятельно восстановить…

Вострецов еще что-то рассказывал, а у меня в голове складывалась картинка, как Ильяз под обстрелом ползет к той самой яме.

Затарахтел полевой телефон, провода от которого мы вчера разбрасывали по постам. Комроты схватил трубку, послушал и передал ее мне.

– Лейтенант Ахметшин, докладывает с поста о готовности к взрыву.

И что делать? Отобьемся или взрывать?