S-T-I-K-S. История Маньяка

Толя по прозвищу Тролль, Толик-Троллик - Алекс знал его ещё со школы, и это прозвище уже тогда приклеилось к Толику. Поначалу из-за кривых зубов верхней челюсти и привычки держать голову низко, но при этом лицом вперёд. Вкупе с короткой шеей и довольно широкими плечами он и правда напоминал тролля, но только не толкиеновского, а из вселенной Warcraft. А позже выяснилось, что и троллить людей Толя любит и умеет.

Толик всегда был деятельным и не унывал в любой ситуации, что и роднило их с Алексом. Ещё у него был низкий, чистый и глубокий голос, буквально завораживающий лиц женского пола, – предмет постоянной зависти Алекса. Сейчас же Толик был апатичен и подавлен. Он всё чаще «зависал», как будто глубоко задумавшись о чем-то своём… о чём-то очень мрачном.

Алекс пытался его растормошить, думая, что друг просто шокирован всем происходящим, что уж говорить – в свете последних событий и его поистине легендарное жизнелюбие дало сбой, но Толик погружался в себя всё глубже и глубже… А когда в его голосе появились нездоровые хрипы и бульканья, Алекс понял – надо что-то делать, а не ждать, когда само рассосётся.

Нужно было уходить из обречённого города и искать помощи. Алекс вновь растормошил Толика, и они вместе составили маршрут, по которому можно будет уйти из города по катакомбам, практически не выходя на поверхность.

На друга было жалко смотреть – он совсем сдал. Алекс помогал ему идти, а где действовать нужно было быстро, буквально тащил его за плечи… На очередном привале случилось неизбежное – Толик переродился и бросился на Алекса.

Толик не использовал приемы борьбы или рукопашного боя, хотя, как и Алекс, был знаком с ними не понаслышке. В глазах лучшего друга больше не было разума, а в теле появилась звериная сила. Алексу удалось кое-как скрутить Толика. Повиснув у него на спине, руками, просунутыми подмышками друга и сцепленными в замок на его затылке, обвивая ногами его бёдра и не давая тому встать, Алекс взывал к другу, орал ему в ухо, пытался бить его по щекам, но тот только норовил вывернуться и укусить его за руку. Алекс матерился и плакал от бессилия. Существо, на протяжении большей части его жизни бывшее его лучшим другом и, наверное, самым близким ему человеком, только утробно рычало и булькало. Поняв, что всё бесполезно, Алекс задушил своего лучшего друга…

Оставшись один, он продолжил идти по намеченному плану. Толику он помочь не смог, и что делать дальше не знал – оставалось только попытаться понять, что происходит. Выбравшись в пригород, пробираясь по местности как по минному полю, Алекс видел везде одну и ту же картину: разорение, следы пиршеств тварей и самих тварей…

Встречались Маньяку и новообращенные монстры типа зомби в разных модификациях, и такие же монстры, что пришли в его город. Пришли и убили его друзей… и не только друзей – казалось, они убили всех, кого он знал.

При мысли, что он остался совершенно один в этом кошмарном мире, всё его существо наполнялось беспросветной тоской и унынием: что толку дергаться, пытаясь выжить – несколько раз лишь чудом ему удавалось уйти живым, но сколько верёвочке не виться, а совьётся она в петельку… Мысли о самоубийстве тоже регулярно посещали такого жизнелюбивого раньше парня, и мысли эти отгонять от себя становилось всё труднее – прекратить все эти мучения одним махом… Раз - и всё закончилось…

Физическое состояние становилось всё хуже: головная боль мешала мыслить ясно, будто в голове поселился назойливый дятел и безостановочно долбил по мозгам, путая мысли; постоянно хочется пить и есть – да что там есть, жрать хочется, будто не ел неделю.

С последним вообще непонятное… Вот как человека может мучить голод и тошнота одновременно? Алекс о таком не слышал. Оказалось, может, да ещё как может! Причем растительная пища голод почти не утоляла – нужно было мясо! Мясо и только оно!

Когда-то Алекс видел документальный фильм о людях, выживших в авиакатастрофе. Их самолёт упал высоко в горах, и он не развалился на части в воздухе, как это чисто бывает на самом деле, и не превратился в огромный огненный шар, как это часто показывают в кино. Самолёт упал, что называется, одним куском, и многим пассажирам удалось выжить. По крайней мере, выжило более половины.

Из-за плохой погоды и высоты, на которой находилось место крушения, их долго не могли найти, ведь вертолёты, в основном применяемые для поиска, на большой высоте летать не могут – для них там слишком разряженный воздух, он имеет меньшую плотность и лопастям винта приходится работать гораздо интенсивнее, чтоб создать опору для этой машины.

В общем, людям пришлось выживать самостоятельно… С холодом вопрос был кое-как решён, хоть и он унес немало жизней, выжившие оделись в вещи из багажа, что-то взяли с тел погибших. Наиболее острым стал вопрос с питанием: уцелевших после катастрофы запасов продовольствия не могло хватить на долго, да и что там было тех запасов, а больше еду высоко в горах в вечных снегах взять было негде. И выжившие стали питаться телами погибших… Алекс тогда всерьёз задумался: а смог бы он при крайней нужде есть человеческую плоть? И не смог однозначно ответить на этот вопрос… С одной стороны, представить себе такие свои действия… Это отвратительно и тошнотворно. С другой… Ведь те люди, из того документального фильма, тоже не были папуасами времён великих географических открытий, и они смогли, смогли все без исключений.

Сейчас же Алекс регулярно ловил себя на мысли, что он совсем не против отведать мяса тварей, которые совсем недавно были людьми… И это пугало даже больше, чем то, что он сам постоянно рискует попасть к ним на обед в качестве блюда.

Что если с ним происходит то же, что случилось с Толиком, и он тоже превращается в тех тупых зомби, что шатаются по улочкам коттеджных посёлков и которых временами поедают более сильные монстры? Такого Алекс не хотел…

Измученный морально и физически, окончательно потеряв всякую надежду на какой-либо благополучный исход всего этого кошмара, Алекс решил пойти в последний бой и постараться умереть красиво!

При помощи термитных спичек, скотча и стеклянных бутылок с бензином он сделал зажигательные бомбы и пошёл принимать героическую смерть в когтях врага. И враг не заставил себя ждать: руббера со свитой из трёх топтунов он повстречал неподалёку от бензозаправки и решил, что она и станет им всем отличным погребальным костром.

Там его и встретил очень удивлённый увиденным отряд Нерва. Увидев всю эту картину, Колун и сказал: «Вот же маньяк!» И это определение и стало новым именем Алекса. Сейчас он даже в мыслях называл себя Маньяком.

В те первые дни в Улье, проведённые с людьми, Маньяк был так рад, что его мрачные предположения не оправдались, что он не попал в некое подобие ада (хотя с последним утверждением многие бы поспорили), что в этом мире он не один и здесь ещё есть люди, и людей этих тоже немало… В общем, Маньяк постоянно ходил в приподнятом настроении, был весел и радовался жизни, что окончательно закрепило за ним славу парня не от мира сего.

- Нерв меня не в наряды отправил, – с кряхтеньем поднимая двигатель со своей стороны, ответил Балону Маньяк. – Он отправил меня в он!

- Куда?

- Чего? – не поняли его мужики.

- В он, – повторил Маньяк. – Так и сказал: «пошёл в он»! – и, видя непонимание на лицах рейдеров, добавил: - Выгнал он меня из отряда, короче. Сказал сдать оружие и броник Капеллану, а мехводам передать, чтоб добросили меня до Блокпоста.

- Вона как… - протянул Колун.

- Сурово, – вздохнул Балон, - Но справедливо!

- Как всегда у Нерва, – кивнул Колун.

- Так что не буду я сегодня подъёмным краном, - усмехнулся Маньяк. – Сейчас к Капеллану, а потом…

- А потом мы тебя до Блокпоста подкинем, – сказал Балон. — Вот закончим только тут…

Капеллана Маньяк нашёл рядом с одной из так называемых машин-хозяек. Эти машины предназначены больше для хозяйственных нужд, они, конечно, тоже усилены по моде Улья, но не имеют бортового вооружения и непосредственно в боях не участвуют. Где ещё искать Капеллана, выполняющего роль завхоза, как не рядом с хозяйственными машинами?

Капеллан до попадания в Улей был православным священником. А после о религии не говорил и на вопросы о ней не отвечал, но некую дородность и долю человеколюбия, присущего батюшкам, сохранил.

Он молча выслушал объяснения Маньяка, покивал. Молча принял у него снаряжение - Капеллан вообще говорил редко и всегда как-то веско, основательно. Маньяк сдал всё, как и было сказано: бронежилет, «вал» с запасными магазинами, клевец, ПМ и патроны к нему. То есть остался, по меркам Улья, совсем голым.

- Постой, – сказал Капеллан и снова скрылся под тентом кузова Урала. – Вот, держи. Нельзя тут совсем без оружия ходить, — он протянул Маньяку АКС и два магазина к нему.

- Спасибо, Капеллан. Не ожидал. Спасибо, - Маньяк практически не общался с Капелланом, так, перекинулся парой фраз, не более того, и потому действительно не ожидал от этого рейдера подарков.

- Маньяк, – Капеллан был серьёзен и смотрел в глаза Маньяка пристально, не мигая. – Здесь многие живут одним днём. Будто у них нет будущего. И это неправильно! Но ты и вовсе живёшь будто одним часом… С тобой что-то не в порядке. И твой непонятно проявившийся дар… Я думаю, это связано. Мой тебе совет: найди хорошего знахаря, это очень важно для тебя.

- Спасибо, Капеллан, – Маньяк кивнул, крепко пожимая руку бывшему священнику. – Я тоже так думаю.

Да, Маньяк заметил, что его преследует какая-то просто невыносимая лёгкость бытия – он и до попадания в Улей был иногда излишне импульсивен, но никогда не был глуп, а здесь стал просто-таки безрассуден временами. И какие бы его не преследовали неудачи, ничто не могло надолго испортить ему настроение – как ни крути, это нездоровая ситуация.

Лёгкий бронетранспортёр неизвестного производства напоминал маршрутку: отдельно стоящее кресло мехвода и общий салон, только пассажирские места прилепились к бортам, оставляя свободным центр, да вместо окон узкие амбразуры. До Блокпоста было относительно недалеко, а на резвом транспорте и вовсе рукой подать. Местность загодя зачищена от крупных тварей, потому Маньяка везли только два рейдера: мехвод Балон и Колун для его прикрытия и так, на всякий случай.

- Я тут это… Я крёстный твой вроде… Ну, помогать тебе должен был… - когда верзила Колун волновался, становился ужасно косноязычным. – Вот, в общем, возьми, – он протянул Маньяку туго завязанный мешочек. – Тут споранов немного и гороха… Мало совсем, но… Нету у меня больше сейчас…

Тронутый такой заботой Маньяк запротестовал:

- Да ладно, Колун, не надо! Спасибо, конечно, но и крестный ты мне больше номинальный, да и не новичок я уже – тварей знаю, живчик разводить умею, по кластерам ходил… Не пропаду, в общем. Не должен ты мне ничего!

- Бери, не спорь! – настоял Колун. – Мне не надо… У меня будет ещё.

- Бери, Маньяк. И правда, не спорь, – поддержал Балон. – Я и от себя маленько докинул. Мы на полном обеспечении и нам зарплату платят, а ты удивишься как тут рядом с пеклом всё дорого. Тебе пригодится, поверь!