Виви. Инициализация

Глава 35

Усадьба Максимиллиано. Город Метус, Южноамериканская Республика, Земная Федерация.

Несколько дней спустя.

Сегодня Абнер Максимиллиано чувствовал себя гораздо лучше. В голове было на удивление ясно, а кровоподтеки на шее и на руках беспокоили его не так сильно, как прежде. Ему казалось, что весь тот кошмар, который произошел несколько недель назад начал постепенно растворяться в памяти, теряя всякую значимость.

Работа продвигалась. Корпорация продолжала внедрять разработки созданных им прототипов для улучшения жизни людей. Особенно тех, кто заправляет в совете директоров. Многие из этих гнилых отродий и жадных толстосумов продолжали наживаться за счёт идей и технологий лучших умов мира. А они, как раз-таки, и работали в отделе Абнера.

На подходе к дому ученого встречал любимец Трой — шоколадный лабрадор, который никогда не слышал о словах «стоп» и «отдохни». Пёс бежал по изумрудной лужайке закрытого участка усадьбы, нарушая привычную тишину района Ориенте.

— Ну что, опять соскучился? — произнёс Абнер, поглаживая пса по голове. — Пойдём-ка проверим наших дам.

Абнер бросил взгляд на голубое небо, очищаемое атмосферными установками. Палящее южное солнце в этом районе не оказывало столь губительного воздействия, как в других барио Метуса, но светило не менее ярко. Учёный чувствовал себя умиротворённо — ему казалось, что всё получилось. Он может не переживать за родных.

— Папа, папа! — весело кричала маленькая девочка, выбегающая из дверей белокаменного особняка.

— Ты моё солнышко, Сэми!

Ослабевшими руками, Абнер поднял над собой прелестное создание — свою дочь Саманту. Она была для него всем, как и любимая супруга Дора, наблюдавшая за этой сценой с крыльца дома. Несмотря на свой недуг, Абнер всегда находил в себе силы носить Саманту на руках, хотя это и дорого ему обходилось. Порой приходилось подолгу принимать специальные восстановительные ванны и проходить болезненные процедуры ионохромотерапии даже после одной поддержки дочурки. Но он не мог отказать ни себе, ни тем более ей в этом удовольствии, ведь времени у него оставалось не так много — затяжная болезнь перешла в критическую фазу.

Синдром Вернера или раннего старения — бич современного мира. Как и онкологические заболевания в двадцать первом веке, эта болезнь стала настоящей чумой для века двадцать третьего. Вылечиться можно только на ранних стадиях, а диагностировать болезнь не так уж и просто. Абнер мог спокойно избежать столь ужасной участи, но он настолько предан науке, что не обратил внимания на первые симптомы. Это и погубило его.

— Саманта, поиграй с Троем. Папа устал, — сказала Дора, снимая девочку с рук мужа.

— Ну не сильно и устал. Как ты дорогая?

— Всё хорошо. Нам надо поговорить. Как раз и руки помоешь перед ужином, — настоятельно произнесла Дора.

Его супруга была очень статной женщиной. В ней чувствовался стержень или, как говорил Абнер, «профиль императрицы». Доротея Максимиллиано — настоящая жгучая брюнетка, хоть в весьма почтенном возрасте, всегда выглядела прекрасно. Прямая осанка, подтянутый живот и строгое соблюдение стиля в одежде. Она была настоящей царицей своего домашнего очага и тем самым освобождала мужа от домашних хлопот.

Пройдя на кухню, Дора дала указание синтетикам накрывать на стол. Пока Абнер принимал ванну, превозмогая боль в каждом повреждённом участке своего тела, во дворе весело резвились Саманта и Трой.

Дора решила, что ждать разговор не может и направилась в ванну к мужу. Застав его за наложением специального восстановительного крема на повреждённые участки, она с трудом сдержала себя, чтобы не расплакаться.

— Как ты это терпишь, дорогой? — спросила Дора, взяв баллончик с восстановительным составом из рук Абнера, чтобы продолжить процедуру.

— Просто терплю. Привык уже. Стараюсь не замечать.

— Так нельзя, Абнер. Должен быть способ вылечить тебя, — настойчиво, произнесла Дора и аккуратно удалила небольшой участок поврежденной кожи, словно плёнку.

— Я уже ничего не хочу, — произнёс Абнер и повернулся к супруге. — Ты хотела о чём-то поговорить?

— Это не столь важно…

— Важно, — перебил её Абнер. — Сейчас для меня каждый день с вами важный.

Дора глубоко вздохнула и снова вернулась к образу императрицы.

— Преподаватели что-то подозревают. В свои шесть лет, она спокойно может разобрать андроида и собрать лучше, чем он был. Она ни разу не болела за свою жизнь, что настораживает наших врачей из педиатрического центра. Что, если всё вскроется?

— Я всё предусмотрел. Они никогда не узнают, как наша дочь появилась на свет. Возможно, она станет прародителем новой породы людей. Не об этом ли я рассказывал тебе ещё в университете?

Дора ухмыльнулась и протянула мужу футболку.

— Конечно. Мог бы побольше мне комплиментов делать, чем постоянно рассказывать о новых открытиях, совершённых тобой в генной инженерии.

— Извини. Такой уж я дамский угодник, — улыбнулся Абнер и поцеловал жену.

Перед ужином, он решил пройти в свой кабинет, проверить сообщения на коммуникаторе. Тем самым, он сделал первый шаг навстречу со своим гостем, который его уже ждал. Ждал, затаившись, и без мирных намерений.

Учёный спокойно вошёл в свой кабинет. Он не любил яркий свет — тёмная обстановка более располагала к работе. Это и было на руку гостю, который всё это знал. Когда Абнер устроился в кресле и высветил голографический экран над столом, из темного угла раздался тихий голос.

— Добрый вечер, доктор Абнер. Прошу вас, не шумите.

Учёный вздрогнул от неожиданности, ведь этот голос он не слышал очень давно.

Звук взведения курка нарушил напряженную тишину кабинета. Гость сидел в углу, постукивая металлическими пальцами по столу. Ощущался приятный цветочный аромат жасмина, который издавал налитый в бокал старинный коньяк.

— Хороший напиток. На Карулеусе, откуда я недавно прибыл, препротивное пойло, — гость взял металлической рукой бокал и сделал пару глотков. — А этот — прелесть.

Он встал со своего места и подошёл к входной двери. Абнер заметил крупнокалиберный пистолет в руке Ламара Морана. Синий кевларовый комбинезон был без рукавов, открывая вид на импланты из аргетана. Воротник отсутствовал и учёный смог разглядеть несколько шейных имплантов, которые применяются для восстановления нервных окончаний при переломах.

— Вы вновь себя усовершенствовали с помощью имплантов? — спросил Абнер, намекая на шейный отдел позвоночника гостя.

— «Рыцарь корпусного стола» Хогас постарался и выписал мне направление для установки этих штук. Прямо-таки заст…заставил! Нас…настойчиво! — лицо Морана несколько исказилось при последних словах.

— Что вам нужно, Ламар? — спросил растерянный Абнер, когда тот закрыл дверь.

— Немного, доктор. Совет корпорации решил, что для нашего рода вы более не представляете никакой ценности. Предлагает вам почётную от…отставку, — оговорившись сказал Моран. — Шейные импланты барахлят. Немного.

— Чем же это вызвано столь заманчивое предложение?

— Оу, ну много чем. Однако, эпизода с замурованным Моктаном в тело синтетика…ха…простите, — Ламар неожиданно рассмеялся. В сложившейся ситуации это выглядело жутко. — До сих пор в восторге от вашей изобретательности. Вы чем думали в тот момент? Не головой?

Абнер промолчал. Ему нужно было что-то придумать, но он не мог даже пошевелиться. Визит Морана означал, что смертный приговор уже вынесен.

— Очевидно, что головой. Значит, вы осознавали всю тяж…тяжесть последствий, — Ламар, передёргиваясь, подошёл к столу и сел в кресло напротив Абнера. — Ну не беда. «Магеллан» скоро стартует. Корабль «белого рыцаря» Хогаса уничтожен. Моктан найдут и доставят сюда. Зря только мозг девчонки перевели на этого синтетика. Согласны?

— Я согласен с тем, что мне не жить. Мистер Моран, осознаёте, что вы расходный материал? Чем отличаетесь от Виви? — сказал Абнер, откидываясь на спинку кресла. Он смотрел в глаза префекта с вызовом и твердостью. В нём долго сидел этот протест и сейчас ему терять уже нечего — скорая смерть позволяла говорить всё что угодно. — Вы из такой же пробирки. Среди перфектов таких считают мусором, рабами и отбросами. Ах, да! Ещё проскальзывало слово «экскременты».

Ламар стал передёргиваться ещё чаще. В нём вскипала злость. Он ненавидел, когда ему указывают на его низкое положение в иерархии чистокровных перфектов.

— Знаете, до этого момента, я считал самым смелым вашим поступком заказ убийства того полицейского Найтана. Он же был вашим другом, доверил вам свою умирающую дочь, — саркастически сказал Моран. — В вашем поступке было столько цинизма! Мне всё равно кого убивать, но вас я прикончу с особым желанием. Но не сразу.

Моран резко вскочил со своего места, крепко схватил Абнера за лицо и швырнул, словно куклу к двери. Подойдя ближе к учёному, он несколько раз ударил того по рёбрам, радуясь каждому хрусту костей. Внизу послышались крики супруги и дочери, которых уже схватили подручные Морана, дежурившие снаружи.

Абнер стонал от полученных переломов, стараясь призвать сумасшедшего перфекта к благоразумию и не трогать семью. Ламар толчком ноги раскрыл дверь, схватил за руку избитого учёного и потащил его за собой вниз.

— Я приготовил для вас небольшой сюрприз, доктор!

В ярко освещённой гостиной находились Дора и Саманта — подручные Морана развели их в разные стороны. Супруга пыталась изображать спокойствие, но от «профиля императрицы» почти не осталось следа. Стол, прежде стоявший посередине комнаты, отсутствовал. Части синтетиков, работавших в доме, разбросаны по сторонам. Система видео наблюдения, как и подозревал Абнер, не работала — об этом свидетельствовали повреждённые сенсоры и сканеры под потолком. Рядом с повреждённой панелью управления на входе лежал мертвый пёс. Их дом превратился в одну сплошную ловушку.

— Мне вот интересно, а через сколько приехала бы полиция? Прости, я забыл, что приезжает она только по факту убийства, а не для предотвращения, — усмехнулся Моран и швырнул учёного к Доре. — Помоги, — приказал он женщине.

Абнер при помощи своей супруги приподнялся и сел. Саманта стояла в метре от них, охраняемая двумя бойцами в чёрном кевларовом обмундировании. Он сразу узнал тех самых девушек из проекта «Эскорт» — Ники и Мин. Теперь это безвольные существа, чьё сознание полностью подчинено определяемым целям.

— Неплохие прототипы получились у Малиса. Сгубила болвана похожая са…самочка, — передёргиваясь, сказал Моран и медленно провёл рукой по щеке Мин. На висках девушек мерцали зелёные сигнализаторы готовности к работе. — Жаль!

— Моран, подожди! Убери Саманту, прошу тебя! Она же не причём!

— Конечно не при чём. Точнее была ни при чём, — произнёс Моран и направил пистолет на девочку. Дора не выдержала и рванула к дочери. Это движение и совпало с парой выстрелов.

Из горла Абнера вырвался истошный крик. Позабыв о боли и сломанных ребрах, он подполз к замертво лежащей супруге, над которой рыдала Саманта. Дора ещё продолжала держать свою дочь за руку, но это был лишь рефлекс.