Тайна предтеч

* * *

Церковь стояла на вершине холма, возвышаясь над заросшими травой и невысоким кустарником окрестностями. Казалось, она всегда тут стояла одинокой, но стоило приглядеться, сковырнуть землю, как на поверхности показывались следы давних разрушений: щебень разбитых кирпичей, обломки бетона и сгнившие доски. Когда-то вокруг стояло село, а может быть даже небольшой город. От него не осталось ничего, кроме уходящих в землю развалин, оснований стен, да торчащих кое-где из грунта кусков проржавевшей арматуры.

А церковь стояла и даже не выглядела особенно обветшалой, как будто ее специально оставили присматривать за миром, наградив за верную службу горьким бессмертием.

— База наша, — не без гордости показал на церковь Рой, — помнишь, Винник? Не отходил за столько лет свою стариковскую память? Не стер о долгие дороги?

— Забудешь вас, — улыбнулся старик, — и тебя, молодой человек, и твоих людей, и вашу церковь. Особенно ее. Вот ведь ирония судьбы. Вы знаете, что когда-то боги считались главными заступниками людей? Им молились, приносили подаяния, и чем сильнее становился народ, тем больше укреплялась вера. И вот он, бог, теперь смотрит на то место, где жила его паства, и молчит. Может оказался он не таким сильным, как представлялось? Или не было его никогда? Поди, разбери.

— Ты все такой же скучный, Винник, — Рой растягивал слова, и из-за этого казалось, что он все время чем-то недоволен. Внешне же выглядел наоборот, слишком улыбчивым. Его движения отдавали сытой довольной ленцой, которая бывает у людей, много дней не знавших голода и усталости, — случаются такие дни, когда ты не бываешь занудой?

— Было бы чему радоваться, — горько усмехнулся старик, и, как показалось Босому, неловко, — я долго живу, много знаю, а…

— А многие знания умножают печали. — досказал Рой. — Слышал сто раз. По-моему, ты выучил эту присказку, лишь бы оправдать свою унылость. Бери пример с меня!

— Какой пример? — Зоя дернула Босого за рукав. Она говорила вроде бы шепотом, но так, чтобы ее обязательно все услышали, — Пример, как жутко вонять?

Ей почему-то не нравились новые знакомые, о чем она не преминула намекнуть. Босой только глаза закатил, понимая, что если девчонка решила проявить свой гонор, просто так ее не заткнуть. Ругаться же на нее в полный голос при посторонних он не хотел по целому вороху причин.

Роя выпад Зои не смутил нисколько. Он широко улыбнулся и принюхался к собственному рукаву.

— А я воняю? И чем же?

Босой подумал, что из девчонки сейчас хлынет поток оскорблений и приготовился ее быстренько заткнуть, но она, на удивление, задумалась, и даже глаза прикрыла, сосредотачиваясь.

— Не знаю, что это. Запах кисловатый и горький. Так пахнет старая техника, особенно если стояла в норах под землей, без дождя и ветра. Так пахнут бочки. Вот такие, железные, — она показала рукой чуть выше своей груди, — И еще один запах, похожий на первый, но совсем другой. Он сильнее. Ты прямо паришь им. Он сладковатый, едкий. Глаза может выесть, какой едкий.

— И тоже из бочек? — Рой замедлил шаг, чтобы сравняться с Зоей.

— Нет, по крайней мере не из старых. Но хоть запахи и разные, они как будто одинаковые. Словно разделенное целое. Отойди! Ты что, хочешь, чтобы я задохнулась?

— Молодая леди, — вмешался Винник, весь двухнедельный поход пытавшийся обучить Зою основам вежливости и такта, — Незнакомых взрослых людей нужно звать на вы. И не дерзить.

— Да погоди ты, старый ворчун, — отмахнулся от него Рой и показал на Грача, — А он чем пахнет?

Девчонка снова прикрыла глаза.

— Старым пожарищем, — теперь уже все прислушивались к ее словам, — когда лес сгорает дотла, и потом землю покрывает лишь пепел. Идут дожди, зола размокает, в нем стоят лужи, и тогда пожарище начинает пахнуть. Вот прямо как он.

Зоя открыла глаза и улыбнулась. Удивленный Грач кивнул командиру, почему-то соглашаясь, что пахнет дождем и пожаром, хотя не было на нем следов пепла, да и запаха особенного не ощущалось.

Босого кольнула ревность. Интерфейс немного усилил его органы чувств, и он вот уже много лет считал, что лучше всех людей на свете слышит, видит и ощущает запахи. Оказалось, что его собственная рабыня имеет обоняние в разы лучше. Прежде он с Винником воспринимал жалобы Зои на неприятную вонь как глупые капризы, попытки привлечь к себе внимание. Оказалось, что стоило хоть раз отнестись к ним серьезно.

И снова ловчий испытал укол ревности, и был он намного сильнее, чем первый. Скоро они попадут к Дусту, купят зелье и сведут татуировку. Зоя перестанет быть рабыней, и сама станет решать свою судьбу. С кем она решит остаться? С вечно недовольными молчаливым Босым, с умничающим самодовольным Винником, или с лихими охотниками, вмиг приметившими ее необычный талант?

— А они? — Рой указал на братьев. Глаза его горели азартом.

— Рыбой. Водорослями. И мокрым деревом. Кажется, липой. Одежда пахнет только пылью, травой и кровью, они, наверное, переоделись, а вот волосы… Вы купались? Вон там, — Зоя показала рукой в сторону петлявшей между холмов реки.

Малой взглянул на брата и смущенно взъерошил волосы. Зуб хоть и не выглядел особенно впечатленным, все же процедил в ответ:

— Работали там. Пришлось намочиться.

Довольная Зоя зыркнула на единственную в отряде Роя девушку, которую все звали Риной:

— А вот она…

— Так! Хватит! — Рина взмахнула руками, заставляя ее замолчать. — Представление закончено! Еще не хватало, чтобы всякая сопля!..

Лицо Зои перекосила обида. Она вдохнула, чтобы ответить, и Босому пришлось срочно зажимать ей рот. Слова, которые девчонка говорила с таким выражением лица, вряд ли остались бы без последствий. Зубы Зои сомкнулись на его пальцах.

Обстановку догадался разрядить Винник:

— А еще, спасибо пойманному вами быку, мы все пахнем мясом и потрохами. И это, вы уж простите мой здоровый цинизм, рождает в моей голове только один вопрос: будем ли мы сегодня ужинать?

— Конечно будем! Прошу! — Рой раскинул руки в приветственном жесте, — Мы, собственно, уже пришли. Сегодня, в честь наших дорогих гостей, я объявляю пир!

Малой сбросил с плеч мешок с мясом и потянул за ручку широкой высоченной церковной двери. Несмотря на размеры и внешнюю ветхость, она открылась, ни разу не скрипнув.

Внутри ждала полная темнота. Даже усиленное зрение Босого с трудом различало очертания внутренних помещений.

— Не пугайтесь, — командир охотников уверенно прошел внутрь, — У нас заделаны все окна и щели, чтобы не проникал свет. Вот и темно. Сейчас исправим.

Что-то щелкнуло, и по всей церкви зажглись яркие лампочки, заливая все искусственным желтым светом.