Наемники бродячих островов. Том 2

* * *

Выступили, когда Даджой доложил, что не видит и не слышит никого в наблюдаемом районе.

Где находится мэрия — было общеизвестной информацией, поэтому наёмникам оставалось только выбрать дорогу к ней. Вернее — переулок, подворотню и двор, которыми и пошли.

До самого центра обошлось без приключений. Лишь раз пришлось пропустить патруль. И то, перейдя улицу, Джой сообщил о запахе спиртного, оставшемся за незадачливыми ополченцами.

Поминают товарищей что ли? Хотя… Скорее всего, и без утренней бойни, шансы встретить здесь пьяных караульных были бы не нулевыми.

За зиму, пустующее поселение никто не убирал. На улочках много пыли, булыжники мостовой покрывает засохшая грязь. Кое-где покосились заборы и растащена черепица. У отдельных подворий сняты с петель ворота. На улицах повсеместно торчат пеньки. По всей видимости, зимой мужикам просто было лень идти в лес за дровами.

Та-а-ак… Вот и главная площадь городка, на ней — мэрия, пара магазинов и пустой трактир с забитыми входом и ставнями. Освещение — только в мэрии.

Охраной местный правитель не озаботился, так что к заветной двери наёмники подошли в полный рост и не скрываясь. Разве что шаг ускорили.

Позаглядывали в окна, обошли вокруг, подёргали ручку с чёрного хода — закрыто. Вернулись к парадному.

— Никого не убиваем. Угрожаем, по необходимости глушим. Как сделаю «кхе-кхе» — даём шанс сбежать. Вопросы?

Удостоверившись, что вопросов нет, Батя открыл дверь и шагнул через порог.

Первые мгновения слышалась чья-то речь, но стоило петлям скрипнуть — голоса внутри затихли.

Короткий коридор вывел в зал с большим овальным столом. Вокруг него сидели шесть мужчин.

Завидев уже знакомых латников, пара попыталась встать, но тут же познакомились с кулаками чужаков. Первого одним ударом уложил Даджой (хоть бы не убил), на второго выскочила Венга. Девушка словно с цепи сорвалась! Удар за ударом, изящные кулачки в перчатках выбивали дух из крупного бородатого мужчины. После третьего в челюсть он грузно рухнул на пол. Из-под шлема воительницы доносилось тяжёлое, на грани надрыва, дыхание.

Остальные участники собрания (или что оно такое) с мест не встали, хоть и напряглись. Им было очевидно, что сопротивление оказывать бесполезно.

— Мсье мэр? — фальшиво-подобострастно протянул Батя и тут же получил ответ в виде поднятой руки.

Мужчина, имевший неосторожность признаться местным правителем, был немедленно отоварен по физиономии и доставлен в одну из комнат на втором этаже. Увели его Лай и Батя. Остальные остались караулить доверенных лиц.

Вовремя подвернувшееся кресло стало пыточным ложементом.

ХРЯСЬ!

— Где казна?

— Че-чего?

ХРУСЬ!

Что первый, что второй раз Батя не сдерживался. Оба удара пришлись по разным вискам и грозили если не сотрясением, то гематомами и длительной головной болью, уж точно.

— А-а-а-а… — тихонько протянул мэр.

— Казна города. — совершенно спокойно, но твёрдо произнёс Батя на ухо мужчине.

То ли он ошалел от происходящего, то ли ещё не до конца его осознал, мэр не собирался открывать никаких своих секретов!

Следующий удар пришёл под дых. Бедняга согнулся, не в силах заставить лёгкие снова заработать. Когда ему это всё же удалось, Батя позволил отдышаться.

— Отдай деньги и больше нас не увидишь. — на вопросительный взгляд мэра, изувер добавил, — Даю слово, мы уйдём.

Опустив взгляд, бедолага сомневался несколько секунд, но всё же решил пожалеть себя:

— В моём кабинете, за портретом.

— Показывай.

Не опасаясь удара в бок и или спину, Батя подхватил мэра под локоть и потащил в коридор. Из-под необходимой двери сочился тусклый свет. Не колеблясь, воин прикрылся пленником и резко распахнул дверь.

В кабинете нашлась служанка в характерном чёрно-белом платье. Женщина средних лет вздрогнула и по её щекам мгновенно покатились слёзы. Повинуясь жесту незнакомца в доспехах, она не посмела издать и звука.

— Лай! Где ты там? Хорош серванты шмонать! — крикнул он за спину и обратился уже к женщине, — Уважаемая, снимите портрет со стены. Да-да, вот этот.

С картины на творящееся бесчинство смотрел пухлый седовласый мужчина, с чрезмерно-горделиво поднятым подбородком и вздёрнутыми бровями. Наверняка, какой-то очередной дед дедов дедов…

Мэр не солгал. В потайной нише в стене стоял небольшой ларчик.

— Уважаемая, поставьте на стол и откройте.

Трясущимися руками служанка выполнила требование и с ужасом воззрилась на второго бандита. Он поднял забрало шлема и, с недвусмысленной улыбкой, обшаривал её глазами.

Батя приблизился к столу, дёрнув несчастного правителя за шкирку, и заглянул в сундучок. Он оказался почти пуст. С десяток серебрушек и жменя медяков едва закрывали дно. И ни одной монеты небесных торговцев.

За лож мэр сразу же схлопотал мощный удар в живот и осел на пол. Служанка коротко пискнула.

— Тщ-щ-щ… — Лайонел подошёл к женщине, опёрся на стол и погладил её по плечу. — Тише-тише. Как тебя зовут?

— Ва-Ва-Валери… — шмыгая носом едва сумела выговорить женщина. Близкое внимание незнакомца повергло бедняжку в ступор, и она не отрывала глаз от пола.

— Валери, у твоего начальника есть ещё тайники?

Валери пожала плечами и помотала головой.

— А где сейчас его жена и дети, Валери? — окончательно ломая жертву, Лай прижал к её щеке, под самым глазом, кончик меча.

Даже при плохом освещении масляных ламп было видно, как она побледнела.

— Умерли. — едва слышно пропищала служанка.

— Как? — не удержался Батя. Хоть он и говорил спокойно, его голос звучал гавканьем, в сравнении со сладкими увещеваниями Лая и тихим сопением женщины.

— На пожаре осенью.

— Это когда амбары сгорели?

Валери быстро кивнула, не отрывая глаз от пола.

Наёмники переглянулись.

Неужели просчитались? Не мог же мэр инсценировать пожар и при этом случайно спалить свою семью? Ладно если только жену. Это было бы ещё хоть как-то объяснимо. Но ребёнка…

— Сходи его дружков расспроси. — наказал Батя.

Пока Лайонел ходил на первый этаж, командир наёмников, а вернее — атаман разбойников, провёл приготовление к крайней мере допроса: вытащил из-за стола массивное кресло и перенёс поближе все масляные лампадки.

К его удовлетворению, на шум мгновенно прибежали Кеншин с Максом. Но, убедившись, что это всего лишь мебель, они ушли обратно. Макс смотрел на немую сцену лишь мгновение дольше наставника. Ни перепуганная и беззвучно-ревущая женщина, ни избитый мэр на полу, не произвели на него никакого впечатления.

Вернулся Лай. Слова служанки нашли подтверждение у всех участников собрания. Удалось выяснить, что в тушении пожара принимал участие весь городок. Так что никто не удивился, когда мэр объявил о смерти жены и дочери. Что правда — их тела не нашли, а похороны состоялись в виде развивания пепла с обрыва твердыни.

Что-то не сходилось…

— Отведи её вниз. — только и бросил Батя. А когда остался наедине с мэром, как бы невзначай спросил, — На скольких кораблях прилетали пустынники?

— На одном. — растерялся правитель, но тут же замер, вперив глаза в своего палача. Проболтался! И вообще, откуда ему могло быть известно про небесных торговцев?

— Ты знаешь, как тебя казнят, когда узнают правду? — бандит пошёл ва-банк, — Про то, что ты отдал еду бедуинам и учинил пожар в собственном городе.

Старый лис попал в самую цель. Подбородок нечистого на руку чиновника затрясся, глаза полезли из орбит.

Вернулся Лайонел.

— Либо сам рассказывай где деньги, либо мы тебе поможем. — Батя подвинул одну из лампадок по столу.

— Нету денег. — обречённо выдохнул мэр.

— А еду ты им на что сменял?

— На жену и дочь. — мужчина окончательно осел на задницу и сгорбился.

Спустя секунду, без лишних «подбадриваний», он поведал про визит небесных торговцев. Как они прибыли на остров одной осенней ночью и приземлились далеко в лесу. Как тайно пробирались к нему по ночам для переговоров и предлагали баснословные деньги. Задабривали гостинцами: вкусными винами и диковинными сладостями. А один раз, напившись вместе с ним, взболтнули, что вскоре ему самому еда будет не нужна.

— В смысле? — в один голос вопросили наёмники.

— В прямом. Войска по плоскостям пойдут.

— Какие войска, шо ты мелишь?!

— Пустынников! Продовольствие для армии покупают, и чтобы голод на островах совершить!

— Что-то я не пойму. С какой стороны ко всему этому твоя семья подползает? — Батя прищурился.

— А я договорился, что они нас заберут вместе с едой и у себя поселят.

— Ну так ты то здесь! — Лай озвучил наиболее очевидную нестыковку.

— Обманули. — констатировал мэр и добавил резко севшим голосом, — Когда на борт поднимались, дочку и жену схватили, а меня ногой в лицо…

— И ты поджёг амбары?

Мужчина не ответил, лишь потупил взгляд в пол. И так всё было ясно, как белый день.

— Если это правда — ты дурень. Тебе знатно съездили по ушам, а баб твоих в бордель продадут. Одним махом всех погубил.

Не обращая внимания на зарождающийся плач мэра, Лай предложил:

— Давай Кена позовём, пускай ему иглы под ногти посуёт для верности.

— А толку? Глянь на него. — Батя подбоченился и брезгливо пнул горе-правителя, горе-мужа и горе-отца. — Слышь, уважаемый! Мы наёмники, и твой кореш Жак заплатил нам за твою башку. Сейчас у тебя есть возможность перебить его заказ. Даю слово, мы сопроводим тебя на нашу твердыню и высадим на следующей пристани.

Бедолага поднял заплаканные глаза. Увы, на столь щедрое предложение он мог ответить лишь тем, что наёмники уже видели:

— Это все деньги. — он взглядом указал на ларец на столе.

— Значит будем по-плохому. — Батя поднял забрало и крикнул в дверь, — Кен! Иди сюда!

В тот же миг снизу раздался скрип мебели о пол и звон разбитого стекла, а следом, уже с улицы, донёсся истошный женский визг.