Последний реанорец. Том IX

* * *

Сучья кровь! А старый прохиндей неплох! Повреждений немного, но удары его более чем ощутимы. Причем работает он не во всю силу. Но разрази меня трижды Бездна! Как же трудно притворяться и использовать слабые техники. Хотя в целом плевать. Пора завязывать… На поздних этапах своего развития я не проигрывал мастеру Уартерату. И сейчас не проиграю.

Отныне реанорский транс не в силах взять надо мной контроль. На этом и сыграем…

Мир на долю секунды померк и возродился вновь, вот только отныне не было более никаких иных цветов и красок, кроме одной. Вся арена, потолок, силуэты людей и сама земля окрасились в тёмно-кровавые цвета.

‒ Да прольётся и обагриться кровью всё живое… ‒ зашептал я себе под нос реанорским языком мантру, которую всегда стремился забыть, попутно медленно шагая в сторону приподнявшего брови гранда. ‒ Да явит себя Линчеватель Мерраввина… Ведь на всё воля её…

Эфир заструился буйной рекой, а из лёгких вырвался сжатый горячий воздух.

Закат династии…

Шаг преобразился в рывок, а рывок в частичную телепортацию. Призванные при помощи магии металла клинки Салтыкова не в силах были совладать с яростной молнией грандмагистра и разрушались в куски железа еще на подлёте.

Вихревая гильотина…

Усиленный духом и магией щит гранда за долю вдоха уменьшился более чем наполовину и стал напоминать огрызок стали, а из-за моей молниеносной скорости протазан сейчас для него был лишь обузой.

С каждым моим ударом. С каждым мгновением. С каждым вдохом. Удивление в глазах гранда росло всё сильнее и сильнее, а улыбка от увиденного становилась лишь шире. В моменты свирепых столкновений его эмоции напоминали гейзер. Они были такими же яркими и стремительными. Старик был чем-то весьма доволен.

И в то самое мгновение, когда от башенного щита остался лишь небольшой изрезанный кусок железа, ведь воитель не успевал его быстро восстанавливать из-за низкого магического ранга, джад с лёгкостью прошел металл и полоснув защитный покров силы духа, вскользь прошелся по броне, а затем самым кончиком спирального лезвия коснулся рёбер Салтыкова.

Вот только то, что случилось далее ошеломили всех. Всё произошло за мельчайшую единицу времени и заставило арену затихнуть. Когда кровь впервые обагрила арену, рунное тело следуя одним рефлексам рвануло в новую атаку, однако тут же произошла очередная вспышка ауры гранда. Давление на мой организм многократно увеличилось, а в руках у столпа в мгновение ока сформировался новый щит и одноручный клинок, вот только были они гораздо прочнее тех, что раньше. Отныне его оружие состояло только из сгустившейся ярко-алой силы духа первого спектра.

Старик Салтыков показал мне то, чего я не мог представить и ожидать, а затем всё просто замерло.

Джад преодолев покров остановился в миллиметре от горла гранда, пришлось сделать усилие над собой, чтобы случайно не отрезать уникуму голову, а его призванный духовный клинок, пронзив плащ и мой дух, замер в миллиметре от груди, прямо напротив моего сердца.

Тем не менее улыбка Якова показалась мне до невозможного расслабленной и довольной. Он не был разочарован. И его эмоции явственно об этом трубили.

‒ НИЧЬЯ! ‒ рявкнул изумлённо и чуть хрипло Юсупов после затянувшейся паузы.

Рот графа внезапно открылся, чтобы что-то произнести, но что-либо сказать тот не смог, потому как ему помешали аплодисменты. Глядя то на меня, то на Салтыкова аплодировал Мирослав, стоя в метре от границы рассеивающихся барьеров.

‒ Захар, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в смежную стигму нашего рода? ‒ внезапно спросил Романов. ‒ Само собой с разрешения его императорского величества.

Твою мать! Вот же проклятие! Что удумали эти два странствующих забулдыги? И почему мне кажется, что запланированный на сегодня ночной «променад» с Викторией у меня теперь не состоится?

Вот только вместо ответа дядьке Ростислава, я перевел свой взгляд на изрядно бледного Воронцова и встретился с ним глазами, а затем просто улыбнулся самой снисходительной улыбкой. Правда, реанорской...