Космический рейдер "Нибелунг"

Кроме того, бот могли позаимствовать беглецы. От ближайшей плантации, где содержались заключенные, до базы им пришлось бы пробираться пару дней по безводной дикой местности. Но Ивору приходилось читать и о более дерзких побегах. Впрочем эту версию проверить было проще всего. Он составил официальный запрос от имени флота в местное подразделение Королевской конной милиции на предмет, не зафиксированы ли в ближайшие годы случаи побегов из каких-либо имений или во время транспортировки? Затем, немного подумав, Ивор составил запрос в штаб флота о своём предшественнике.

Ответы пришли уже на следующий день. За последние годы в радиусе двухсот километров от Поля призраков состоялось целых три попытки побега. Но всех беглецов успешно задержали. К сообщению прилагалась просьба офицера Корлевской конной милиции сообщить в местный штаб, если у запрашивающего имеется какая-то информация или подозрения.

Информации у Ивора не имелось.

Ответ из штаба флота и вовсе обескуражил. В нем сообщалось, что к большому сожалению, дежурный работник штаба флота не может найти в базах данных имя прежнего смотрителя, о чем приносит флайт-офицеру Гарру свои извинения. Текст ответа сам по себе привлекал внимание, он абсолютно не походил на строгий и лапидарный флотский стиль, а скорее напоминал доброжелательную записку продавца клиенту с извинениями об отсутствии товара.

Очередную загадку Ивор отложил на будущее. Со своего нынешнего места он всё равно не смог бы ничего выяснить

* * *

Одна из разгадок разрешилась через неделю. Ивор как раз обедал, время от времени посматривая на экран, куда шел поток с камер слежения. Он вернул им прежний угол обзора и неожиданно застал самую настоящую посадку бота. «Сто седьмой» пришёл со стороны пустыни, с юга-востока, и аккуратно сел на предназначенный ему пятачок. Даже пыль почти не поднялась с грунта. Так мог управлять машиной только пилот высшего класса, «пилот от бога» или «божьей милостью», как говорили на иных планетах, где пантеон официальных богов не был столь многочисленным, как на Барти.

Ивор вышел из сторожки и, прикрываясь кучами хлама, подобрался ближе.

Из бота на куцее крыло выбралась девушка. Нет, пожалуй что девочка-подросток лет четырнадцати. Хотя он мог и ошибаться. Короткая стрижка, едва заметая грудь, футболка перепачканная сажей или маслом, джинсы зеленого цвета и легкие мокасины с тонкой подошвой — удобно, когда нужно ощущать движение педалей курсового управления.

— Ты ещё кто такой? — спросила девочка, вздрогнув от неожиданности. — Вот же, блин, угораздило нарваться!

— Ты стащила бот, который принадлежит флоту, — заявил Ивор, стараясь выглядеть строгим. — Это серьезное преступление.

— Принадлежал, — поправила она, все ещё оставаясь на крыле. — Эту рухлядь флот списал, когда мои родители ещё писались в подгузники.

— Не списал, а отправил на хранение, — возразил Ивор, хотя спор выглядел глупым.

— Пф! — она уселась на крыло и свесила ноги. — Не велика разница.

Кажется девочка совсем не чувствовала за собой никакой вины. Ну и что ему прикажете делать? Направить на угонщицу пистолет и арестовать? Вызвать Королевскую конную милицию? А что потом?

— Как тебя зовут, дитя? — спросил Ивор, продолжая размышлять над проблемой.

— Ломка, чувак, — она спрыгнула с крыла на грунт. — Меня зовут Ломка.

— Ты здесь одна?

— До последнего времени была одна, теперь вот вместе с флотским уродом.

Ломка оглядела свалку, как бы желая убедиться, что урод только один, и, возможно, присматривая пути отхода.

— Не хами, — спокойно произнёс Ивор. — Родители где?

— Не твоё дело, — сказала она, но потом передумала. — Родителей нет. Мать померла, а отца я не знала.

— Известное дело, — вздохнул Ивор.

— Чем же известное? — насторожилась она.

— Я отца тоже не знаю.

— Да ну? — она удивилась. — У вас дворянчиков до давних предков всё расписано.

— Я не дворянин.

— Нет?

— Нет. И зовут меня Ивор.

— Ладно, чувак, прости за оскорбление. Так что в офицеры теперь берут горожан?

— Редко и без перспектив роста.

Сдавать девчонку конной милиции или флоту он не решился. Потом совесть будет мучить. Он ведь такой же был в молодости, бредил крейсерами, возился с железками. Была бы рядом столь замечательная свалка, наверняка лазил бы по ней день и ночь. По аэродромной они с друзьями изрядно полазили, хотя там и четверти от сокровищ Поля призраков не имелось. Увидел Ивор какое-то родство духовное между ними.

— Чаю хочешь? — спросил он. — Перекусить?

— Не откажусь, — она слегка ухмыльнулась.

Молча они дошли до сторожки.

— Заходи, — махнул рукой Ивор и шагнул внутрь, оставив открытой дверь. — Съешь чего-нибудь? Тут только стандартные флотские наборы.

— Номер четырнадцатый. Сырные биточки с сельдереем.

— Хм. Как раз случайно есть такой номер. Надо же. действительно биточки из сыра с сельдереем.

— Случайно, — фыркнула девица. — Я же и набила холодильник всей этой жратвой. Пришлось перепрограммировать один из контейнеров снабжения. Так что его доставили прямо сюда.

— Ты ещё и хакер?

— Нет хакер мой старший брат, он давно уж перебрался в трущобы Милады.

— В Соппель? Я его знаю? — заинтересовался Ивор.

— Имя не скажу, я еще не разобралась, что ты за пассажир такой?

— Ладно, не говори.

Ивор разогрел ланч-боксы, бросил в термос пару ложек апельсинового концентрата, залил водой встряхнул. Разлил сок по стаканам. В свой добавил немного бренди. Хотя наверняка и бренди эта оторва сюда определила. Но предлагать алкоголь подростку он всё же не стал.

— И давно ты гоняешь здесь на ботах?

Поскольку девица заняла кресло, он сел на диван.

— Года три, — сказал Ломка.

— А что прежний смотритель?

— Смотритель? — удивилась она. — Да сроду здесь никто не появлялся. Ты первый, походу.

Вот и ещё одна загадка разрешилась. Стало быть, Ивора задвинули сюда просто потому, что больше некуда.

— Сто седьмой я доработала малость, — сообщила между тем Ломка. — Поставила пару лазеров в реактор от «Ламантина», какой-то идиот абсолютно рабочие выбросил. Теперь можно тоньше варьировать мощность джета. Отличная машина получилась.

— Сечешь в железяках, значит?

— Секу, — не стала возражать Ломка.

— И никто не заметил, как ты летаешь?

— А кто тут заметит? — она забросила ноги на стол — будь у неё вместо апельсинового сока стакан с виски — вылитый молодой ковбой. — Пустыня. Никаких камер слежения и спутники её не мониторят. До стратосферы поднималась легко, даже в космос пару раз выныривала. Но осторожно. Не моя стихия.

— Дела… любишь скорость?

— Люблю.

— А чего не пошла в коммерческую компанию? Вот уж где бы налеталась, да еще и зарплату получала бы. На любом торговце хорошего механика с руками оторвут. Возьмут и подростка.

— Не люблю космос. Там не летают, а плавают, — отмахнулась Ломка. — Какое удовольствие висеть в невесомости, или даже двигаться, но по пустоте? Для драйва нужна атмосфера, сопротивление, терние, если ты понимаешь, о чем я.

— Как скажешь. Мне нравится космос.

— А что тогда делаешь на свалке?

— Выперли. Освободили насиженное место высокородному ублюдку. Когда вся их братия подалась на войну.

— Бывает. В игры играешь? Могу подключить к одной. Космоса там нет, но пилотирование интересное.

— Нет, спасибо. Военные не используют нейроконнекторы.

— Почему? — удивилась она. — Это сократило бы время реакции.

— Это опасно. Если у тебя вживленные электроды, то один взрыв высокочастотной электромагнитной боеголовки сможет испарить всю жидкость в твоих мозгах, а если электроды накладные, то импульс просто вскипятит её. Тем более, что на корабле и без того полно электрических установок, приборов. Там и при нормальном полете всё искрит и гудит от напряжения. А во время боя творится сущее светопреставление. Ну, теоретически. В настоящем-то бою бывать не пришлось. Но даже на учениях выходит красиво. По системам корабля блуждают токи, скачет напряжение, гуляют разряды, пробивается изоляция, происходят каскадные отказы, вспышки. И если у тебя в голове пучок электродов… туда рано или поздно обязательно перебросит мостик. Даже экранирование не всегда спасает.

— Что же вы на педали давите? — с каким-то презрением спросила девица.

— Управляем с помощью кнопок, джойстиков, голосовых команд. И, поверь, это вовсе не выглядит спокойным висением в пустоте. По той же причине на ботах и шаттлах стоит резервная система на химических лазерах и гидравлических приводах.

— А я-то всё время думала, к чему таки сложности в управлении. Но да, это даже прикольно.

Она вздохнула, но продолжать разговор о военных системах, на что в тайне рассчитывал Ивор, не захотела.

— Можно играть на приставке, — сказала она, возвращаясь к играм.

— Скучно. Давай лучше сыграем в кубб во дворе.

— Пфф. Это игра для стариканов.

Они помолчали еще немного поедая рацион из ланч-боксов.

— Метазавр, — вспомнил Ивор, дожевав кусочек осетрины.

Ломка вздрогнула.

— Так и есть, — он улыбнулся. — Твоего брата зовут Метазавр. Я вспомнил, как однажды в баре он хвастал сестричкой, которая может поднять в воздух хоть стиральную машину. Ему никто не поверил.

— Шаришь, — с уважением кивнула Ломка.

— У вас та еще семейка, я смотрю.

— Вся семейка я и брат, — она задумалась. — На самом деле его зовут Алекс.

— А тебя?

— А меня Ломка.

— Живешь здесь в сторожке?

— Жила. Но не с дядькой под крышей. Есть и другие места в запасе.

— Я не кусаюсь.

— Когда нечего кусать, то никто не кусается.

Она бросила пустой ланч-бокс в утилизатор и ушла.

Глава пятая. Плохие новости

Обязанности местоблюстителя, которые возложили на Фроди, включали в себя присутствие на заседаниях Сената два раза в неделю. Правительствующий Сенат выполнял на Барти функции сразу всех ветвей власти. Он одновременно являлся правительством, законодательным органом и высшим судом. И при этом полностью подчинялся королю. Функции Сената сводились только к черновой работе, ибо без монаршей воли высший орган королевства Райдо не мог принять даже самого простого решения. Теоретически сенаторы могли разработать закон без ведома короля, но практически это не имело смысла, потому что монарх обладал правом вето (которое Сенат преодолеть не мог). Поэтому сперва с королем договаривались приватно или через его советников, или через членов семьи, и только после одобрения идеи в целом, брались за написание закона. Исполнительные функции осуществляли похожим способом. В Сенат по должности входили министры, отвечающие за ту или иную сферу. Они не собирались отдельно, как правительство, а решали все вопросы вместе с другими сенаторами. В любом случае голос короля был решающим. Окончательный вердикт в судебных тяжбах также оставался за ним.

Возможно, такая административная система не сработала бы в густонаселенном мире, но Барти был невелик, казна наполнялась фактически из единственного источника, контролируемого королевской семьей, а потому и сенаторов и министров можно было назвать приказчиками королевского бизнеса.