Свой среди своих

***

Мальков бросил тоскливый взгляд на свой «RoverBook Discovery UT7»[108], купленный им с гонорара за переведенные на немецкий язык двадцать авторских листов занудной научной работы по органической химии, и вновь обратился к стопке газетных вырезок, которую он тасовал последние сорок минут.

– Запутался? – осведомился майор Заславский, поднимая бритую голову.

– Наоборот. – Егор опять переложил статью ведущего журналиста «Невского семени» Светланы Гаврилюк из середины стопки в начало. – Кажется, нащупал весьма и весьма интересную закономерность.

– На тему?

– Наркота, – коротко ответил старший лейтенант и полез в стол за пухлым блокнотом, куда записывал разные интересные факты, не имевшие немедленного объяснения, но часто пригождавшиеся позже.

– Поделишься? – спросил майор, на пару с Малаховым опекавший молодого референта.

– Отчего ж не поделиться? Конечно, поделюсь. – Мальков принялся листать блокнот. – Историю с дацаном[109] знаешь?

– Читал, – кивнул Заславский.

Серия статей о самом северном в мире буддийском храме проходила как в региональной, так и в центральной прессе в связи со скандалом, связанным с попыткой небольшой «бурятской» группировки захватить историческое здание и устроить в нем свой «культурный» центр.

Возглавляемые фигурантом по трем уголовным делам о мошенничестве и, по совместительству, «истинным бурятом» Сысоем Вахтанговичем Пидмаевым, несколько десятков молодых людей вот уже год прилагали усилия к изгнанию из дацана буддийских священников. Цель акции была вполне понятна – получить в свое распоряжение уникальный храм и прилегающую к нему довольно большую территорию. Однако завернутые в лиловые шторы Пидмаев со товарищи не учли одного фактора, который помешал им быстро осуществить задуманное, – дружеских отношений буддистов с патриотической организацией «Солнцеворот», члены которой тут же встали на защиту объекта, построенного к тому же в основном на деньги Русского географического общества.

После вмешательства в конфликт лидера «Солнцеворота» Артема Талакина буряты от словесных угроз перешли к физическим действиям и дождливым осенним вечером попытались занять дацан силой, избив охранника и забаррикадировавшись на втором этаже храма, где располагались бухгалтерия и канцелярия.

Охранник повел себя как настоящий мужчина и в одиночку вступил в неравный бой с двумя десятками приблатненных качков, изображавших из себя «радетелей бурятской культуры». Драка длилась почти четверть часа, на протяжении которого мужественный боец скакал в стиле Джеки Чана по многочисленным винтовым лестницам и многометровым скульптурам, лупил нападавших всеми подручными предметами, успел позвонить Талакину по мобильному телефону и вывел из строя как минимум треть отряда противника.

Причем пятерым «бурятам» в дальнейшем потребовалась квалифицированная медицинская помощь, ибо переломы на дому не лечат.

Примчавшиеся на зов друга бойцы «Солнцеворота» нос к носу столкнулись с патрульными из местного отделения милиции, вызванными жильцами близлежащих домов, которым надоели дикие крики и звон бьющегося стекла, раздававшиеся из ранее тихого храма. Общими усилиями «буряты» были изгнаны из дацана, несмотря на утробные вопли Пидмаева о судебном решении, согласно которому ему якобы передаются права на здание. Стражи порядка потребовали бумагу, которая оказалась «забыта дома», после чего с чистой совестью вышвырнули Сысоя и его корешей за ворота, уже не обращая внимание на их обещания в следующий раз привезти с собой официальный документ.

Обеспокоенный упоминанием об исполнительном листе Талакин дал запрос в суд и выяснил, что Пидмаев, как обычно, солгал: никакого решения о передаче храма бурятам или кому-то другому принято не было.

Дацан как был культурно-историческим объектом, охраняемым федеральным законом, так и остался.

Прознавшие обо всей этой истории журналисты сначала рьяно взялись за освещение событий, но затем случилась пикантная история с задержанием известного телеведущего Компотова за драку в гей-клубе, и о буддийском храме подзабыли.

– Ага, вот она. – Мальков нашел нужную страницу. – Гражданин Пидмаев, как я и думал, начал готовить почву под захват дацана еще два года назад. Информационная заметка в газете «Секретный советчикъ».

– Это который с твердым знаком?

– Тот самый… Детище «Агентства репортерских исследований» и его бессменного лидера Кости Андреева. Очень полезное издание в нашей работе, хоть его главный редактор слегка не в себе… Так вот, Пидмаев два года назад вышел с предложением передать дацан изгнанным из Душанбе буддистам-таджикам. Тогда всё окончилось пшиком, ибо его подопечных через неделю арестовали с грузом опия и Сысой поспешил от них откреститься.

– Знаковое событие, – согласился Заславский.

– И я о том же. – Егор положил раскрытый блокнот рядом с газетными вырезками. – Буряты – просто прикрытие. Не было бы их, были бы киргизы, туркмены или тувинцы. Суть одна – организация культурного центра, через который можно как прокачать наркоту от братьев-таджиков, так и отмыть деньги. Храм можно держать открытым круглые сутки. Возможности для складирования «дури» и торговли – огромные. – Старший лейтенант вытащил сигарету и чиркнул зажигалкой. – А вот у ОБНОНа возникают проблемы. С религиозными учреждениями и служителями культа мало кто хочет связываться, так что санкцию на обыск храма опера вряд ли получат… К тому же это не секта, а одна из официально признанных у нас религий. Вот и считай, сколь выгодно Вахтанговичу и компании это мероприятие.

– Не спорю, – кивнул майор. – А с чем связана активизация действий?

– С победой Северного альянса, разумеется. Сейчас пол-Афгана маком засеют, его сбывать надо. – Мальков покачался на стуле. – Талибы за наркоту руки рубили, а Дустум[110] и его верные кунаки только этим и живут. Узбекская и таджикская диаспоры у нас сильные, но сами напрямую подставляться не могут, они почти все на контроле и понятно, чем занимаются. Потому и работают через таких, как Пидмаев. Буряты вроде в торговле «дурью» не замечены, им и карты в руки…

– По срокам сходится?

– А то! – улыбнулся Егор. – Диверсия в Нью-Йорке одиннадцатого сентября, заявление Буша об операции против талибов – четырнадцатого, начало силовых действий Пидмаева – семнадцатого. А с пятнадцатого сентября пошли статьи в прессе. Причем явно проплаченные и сделанные на скорую руку…

В дверь постучали.

– Войдите, – одновременно сказали Мальков и Заславский.

На пороге появился грустный Иванидзе.

– Коллега-террорист! – обрадовался Егор.

– Мужики… – Лицо вошедшего искажала гримаса страдания. – Ничего от желудка нет? А то аптека закрыта…

– У нас только аспирин, – сказал Мальков.

– Сходи в медчасть, – посоветовал Заславский.

– Придется. – Иванидзе помассировал живот. – Второй день мучаюсь…

– Икорка? – догадался старший лейтенант.

– Она самая. Аленка до сих пор дома валяется, Хватов тоже еле ходит… Одному Оленеву всё нипочем.

– Пресс-служба, что ж ты хочешь? – хмыкнул Заславский. – Игорян закалён на банкетах и презентациях. Небось, еще с собой домой прихватил…

– Это вряд ли, – вступился Мальков за Оленева. – В трусах много не спрячешь.

– А может, у него кармашки специально для таких случаев нашиты? – предположил старший референт.

– Вам смешно, – печально молвил Иванидзе и уставился на украшавшую сейф литровую бутыль с узким горлышком, этикетка которой была испещрена надписями на иврите, – а я вторую ночь урывками сплю…

Заславский перехватил взгляд гостя.

– Можем налить стаканчик «пейсаховки»[111]. Приятель подарил, ему супруга из круиза привезла. Говорят, помогает.

– Нет уж, – скривился сотрудник Службы ЗКСиБТ, – сами пейте. Я лучше нашим пилюлькиным отдамся.

– Как знаешь, – хитро прищурился Заславский. – У нас по два раза не предлагают…