Роль жертвы
![Роль жертвы](/uploads/covers/2023-09-23/rol-zhertvy-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Елена Топильская
- Жанр: Детектив
- Дата выхода: 2015
Читать книгу "Роль жертвы"
Я полистала дело. Вот почему оно такое тоненькое. Могло быть повнушительней, если бы не звонок из Москвы.
— А вы для себя не пытались выяснить про съемочную группу? Что за отношения у Буровой были с ними?
— Я вообще-то Лилю знал еще при жизни, — вздохнул следователь. — Шустрая была девушка, очень общительная. И очень принципиальная. Правду-матку резала, никого не стеснялась. У меня вообще-то первая версия была — что-то она разнюхала там в гостинице, и за это ее убрали. Чтобы рот не раскрывала. Но там люди-то прозрачные, в «Ковчеге». Кому это надо было? Вроде у них все нормально в бизнесе.
— А вы не думали, что раз она так тесно общалась с актерами, то могла что-то узнать про них?
— Да думал я, — уныло признался следователь. Чувствовалось, что ему стыдно. — А что такого она могла узнать? Актеры приехали и уехали. А Лилька анонимок писать бы не стала, да и кого теперь этим удивишь, что люди в пьяном безобразии валяются и с чужими женами спят?
— А что ж сам Буров-то? — спросила я — Ладно, вы там в гостинице не копали, но он-то наверняка из всех душу вынул...
— Эх, — махнул следователь рукой. — Его туда и на порог не пустили.
— Вот как?
— Ну да. Сначала Самохин поработал, оперативник наш, всем в гостинице рассказал, что Буров — главный подозреваемый. А потом, я думаю, им тоже намекнули, чтобы они держали рот на замке.
— Последний вопрос, — сказала я. — Место убийства. Берег речки или ее туда привезли?
Следователь как-то странно посмотрел на меня. Он явно колебался — сдавать ли мне все свои секреты или это для него плохо кончится? Потом решился. Открыл сейф и бросил передо мной фотографии.
— Что это? — я повертела снимки в руках, не сразу разобравшись, где верх, где низ.
— Я же не ишак. Как бы меня милиция наша ни поливала, я двадцать лет следователем работаю, кое-что понимаю. Вот это — следы волочения. Трусы валялись в трех метрах, туфли были сброшены — так это ее тащили. Никакие это не следы сексуального насилия. А тащили знаете откуда?
— Откуда? — послушно перепросила я. Следователь ткнул пальцем в фотографии.
— Там берег песчаный. А вечером влажно было. Следы там остались — любо-дорого.
— Следы? Чьи?
— Следы машины. Это снимки следов. А я сгоряча сделал слепки отпечатков протектора. Потом, когда дело чистил, убрал их к себе в сейф. А разбить рука не поднялась.
Он распахнул нижнее отделение допотопного сейфа и показал на газетный сверток. Из свертка торчали характерные края шершавой гипсовой заливки.
— А протокол осмотра вы что, переписали?
— Переписал, — кивнул он.
— А как же криминалист?
— Какой криминалист? У нас тут не столица. Я сам и фотографирую, и слепки делаю. Да и трупы, бывает, сам осматриваю.
— Где у вас почта? — спросила я, разглядывая снимки следов протектора.
На почте мне удалось отправить по фототелеграфу выцарапанные у следователя снимки в наш криминалистический отдел, Гене Федорчуку. Оттуда же я позвонила ему и предупредила, что он получит фотографии, которые надо сравнить с отпечатками шин, изъятыми при осмотре места обнаружения трупа Бурова. Косте Мигулько я тоже позвонила. Не вдаваясь в рассказы про ночное происшествие, я попросила его срочно переправить Федорчуку отпечатки протекторов от парадной, где нашли труп Бурова. Конечно, надежда призрачная, но я привыкла, что если есть два однотипных объекта, их надо сопоставить. Чем черт не шутит. И еще об одном я попросила Костю — на всякий случай. Он очень удивился, но обещал выполнить мою просьбу, и мы договорились созвониться завтра. После того как мы попрощались. Костя спохватился, что не сказал мне важной вещи: в квартиру Климановой тоже звонили из Коробицина, во всяком случае, в последний раз. С того же телефона.
— Вы там установили, чей телефон? — спросил Мигулько.
— Отчасти. Телефон гостиницы.
— Ну, пусть Петр поработает. Удачи.
Я тоже спохватилась и спросила, говорил ли он с постовыми, которые задержали окровавленного менеджера из «Бест-ойла».
— Говорил. Действительно, им наколку дал мужик на белой «десятке», номер они, конечно, не запомнили.
— Но мужика-то хоть запомнили?
— Смутно.
— Опознают?
— Не уверены.
— Черт!
К трем часам я вернулась к зданию прокуратуры. Петр Валентинович уже маячил там с озабоченным выражением лица. Увидев меня, он просветлел. Понятно было, что он за меня боялся. Мы присели на лавочку, и я рассказала ему про коллизии следствия.
— Я понял, что там что-то не то. Они явно не хотят говорить. Мы еще с вами посоветуемся, как из них что-то вытащить...
— Петя, мы же на «ты», — напомнила я ему.
Он опять заалелся, как маков цвет.
— Хорошо, — послушно сказал он, — я попробую. Мы с тобой обсудим, как их разговорить. Но я пока проверил другое.
— Петя, я говорила с Мигулько, он сказал, что Климановой тоже звонили из гостиницы «Ковчег».
— Да, вот я как раз это и проверял. Ночью, когда тебе звонили, коммутатор ведь был отключен.
— Да.
— Но звонки были.
— Да.
— Какой вывод?
— Вывод? — повторила я. — Значит, звонили не через коммутатор.
— А как?
— Петя, я не знаю. У меня технический кретинизм.
— Как-то напрямую подключились к кабелю.
— Интересно, кто это делает и зачем.
— Я пока нашел только одну кандидатуру. — Петя протянул мне какую-то бумагу. — Это список работников гостиницы и людей, которые так или иначе гостиницу обслуживают.
— Ага! — я сразу нашла в списке данные работника АТС, закрепленного за гостиницей. — Телефонный мастер вполне мог подключиться напрямую к кабелю. И звонить мне в номер, и даже в Петербург. Но фамилия его и имя, хоть и были достаточно необычными — Опорос Михей Николаевич, — ничего мне не сказали. Если это действительно он звонил, то зачем?
— Зачем ему это делать, Петя? — повторила я уже вслух.
— Пока не знаю, — вдумчиво ответил Петр Валентинович. — Надо изучить его личность. А пока мы, знаете, что сделаем?
— Что?
— Пойдем пообедаем. А из ресторана позвоним Михею Николаевичу. Я тут присмотрел чудный ресторанчик, называется «Белый шиповник». Я тебя приглашаю.
Ресторанчик действительно был чудный. Он находился прямо на берегу реки, стилизован был под охотничий домик, увитый белым шиповником. В обеденном зале на стенах висели картины, изображающие псовую охоту, а над камином располагались два портрета — мужской и женский, изображающие, надо думать, беглую графиню и ее любовника. Тем более что мужчина, запечатленный на портрете, был одет в гвардейскую форму. И внешне кого-то мне напоминал. А может, мне это казалось.
Народу в ресторане не было вообще. Заглянув в меню, я подумала, что вряд ли отсутствие наплыва посетителей объясняется дневным временем. Скорее всего, тем, что цены здесь были обозначены в у. е., что для области вообще не характерно. Все знают, что в области уровень цен сильно отличается от питерского, и вчетвером там можно наесться до отвала на сумму, которой в городе едва хватит одному погрызть что-нибудь в скромном бистро.
Тем не менее я была приглашена и решила, что могу абстрагироваться от столбика цен в меню.
— А что мы скажем этому Михею? — робко спросила я у Пети после того, как официант, принявший у нас заказ, отошел от столика. — Надо придумать, что ему сказать, а то вдруг спугнем.
— Сейчас придумаем, — отозвался Петя. Он вертел головой, осматривая зал.
Взгляд его задержался на портретах графини и офицера, и он спросил:
— Лицо мне кого-то напоминает. Не знаешь, на кого офицер похож?
— Я тоже не могу вспомнить. Но кого-то он точно напоминает. Может, какого-то артиста?
Официант принес аперитив.
— А позвонить от вас можно? — спросил Петя.
— Конечно.
С любезной улыбкой официант притащил на наш столик телефонный аппарат с длинным шнуром.
— Скажите, а это, как мы поняли, графиня Молочкова и ее возлюбленный? — поинтересовался Петя, кивком головы показав официанту на портреты.
— Точно так, — подтвердил официант. — Это подлинные портреты, работы крепостного художника Владимирова, восемнадцатый век.
— На кого он так похож? — продолжал расспрашивать Петя. — Может, на какого-то артиста?
Официант покачал головой.
— Мне он никого не напоминает, — ответил он вежливо, но безразлично.
Выждав несколько секунд и убедившись, что вопросы мы исчерпали и просьб никаких больше не имеем, он отошел к стойке и застыл.
Петя подвинул аппарат ко мне и положил передо мной на стол бумажку с номером телефона.
— Звони, — сказал он, — это его рабочий.
Я некоторое время поколебалась, потом набрала номер. Мне ответил женский голос.
— Здравствуйте, — сказала я в трубку, — а Михея можно?
— Одну минуточку. А кто спрашивает?
— Из гостиницы, — ответила я, немного поколебавшись.
Женщина па том конце провода зажала трубку рукой и крикнула куда-то:
— Опороса кликните, его к телефону. Из гостиницы. Одну минуточку, — повторила она уже мне, — сейчас он подойдет.
Я поблагодарила ее и стала ждать. В трубке шуршало, потом послышались шаги, и кто-то взял трубку.
— Опорос слушает, — сказал мне прямо в ухо глухой, безжизненный, лишенный всяких модуляций голос. Голос робота. Или призрака. Теперь голос обрел имя, отчество и фамилию — Опорос Михей Николаевич. Хоть я готовилась внутренне, мне все равно стало не по себе. И стоило большого труда собраться и продолжить разговор.
— Ой, Михей Николаевич, простите, позже позвоню, — пискнула я и бросила трубку.
— Ну что? — Петя все это время не сводил с меня глаз.
— Это он. Гад, — не удержавшись, прошипела я.
— Что будем делать? — спросил Петя; видно было, что он немножко растерялся.
— Работать, — вздохнула я. — Как теперь к нему подбираться? Мигулько вызвать, что ли?
— А ты думаешь, я не справлюсь?
Я вздохнула.
— Петя, жена Бурова была, говорят, очень общительной и принципиальной. За это, я думаю, и поплатилась. Самое простое, что напрашивается, — это то, что она узнала кое-что, а огласка была кому-то нежелательна. Но неужели она при своей общительности никому об этом не рассказала?
— Послушай, а если исполнитель — Михей, может, она узнала, что он подключается к телефонам гостиницы?
— И что? Нет, это ерунда. Каким бы Михей ни был, это не повод для убийства. Есть что-то более серьезное.
— И все равно, — Петя упрямо наклонил стриженую ежиком голову, — я бы проверил, где был этот Михей в интересующее нас время.
— Ты имеешь в виду смерть Буровой или смерть Климановой? Не забывай, что когда мы находились в квартире у Климановой, он звонил туда из Коробицина.
— Да, — погрустнел Петя, — это точно. Но тогда получается, что он связан с кем-то в Питере.
— Почему ты так считаешь?
— Ну, не может быть таких совпадений. Климанова умирает, и он ей звонит в квартиру. Буров приезжает из Коробицина, и его убивают. Ты расследуешь эти дела — и тебе звонит Михей.
— Может, нам улыбнется еще одно совпадение, — задумчиво сказала я. — Пойдем после обеда позвоним в Питер. Может, нам Гена Федорчук что-то скажет.
— Я на всякий случай запросил здешнее адресное бюро, — скромно признался Петя, — всю съемочную группу проверил. Никто из них в городе не зарегистрирован.