Медиум идет по следу

Подошедший трактирщик поставил перед Дарчем кружку пива. Спустя мгновение она была пуста.

- Неполная? – воскликнул дознаватель, со стуком ставя кружку на стол. - И чего же в ней не хватает?

- Одной из книг. Ее одолжил граф Ревин, - пояснила я и приступила к булочкам и горячему шоколаду.

Они пахли так вкусно, что я только сейчас поняла, как голодна.

- Он часто берет книги из вашей библиотеки? – заинтересовался дознаватель.

- Думаю, да, - пожала плечами я. - Это противозаконно?

- Что вы, леди, я просто спросил, - хохотнул он и с недоумением уставился на кружку. - Что это такое, хозяин? - воскликнул он. - Я же просил полную!

- Пивo вы уже выпили, - философски ответил Алразол от стойки. Видимо, к выходкам посетителя он уже привык.

- Так неси новую! – возмутился Дарч и повернулся ко мне. - Я тут пообщался с местными из тех, кто постарше. Они лучше знают родные сказки и легенды. И услышал одну интересную историю про плащ, который делал владельца невидимым. Такие вещички пользовались популярностью в Кармодоне из-за того, что там почти не было магов. Как вы думаете, могли ли переселенцы привезти артефакт сюда?

Я замешкалась с ответом. Будь Дарч сейчас в нормальном состоянии, я бы рассказала ему о смелом юноше из рода Кендриков, который «охотился в глуши» и так далее. Но от этого Дарча мне хотелось избавиться как можно быстрее.

- Все возможно, - наконец, ответила я.

На губах дознавателя заиграла торжествующая улыбка.

- Появились дела. Прощайте! – сообщил он.

Вскочил и с такой прытью покинул трактир, что я удивилась . Надо же, столько выпить – если судить по внешнему виду, - и при этом не терять равновесия!

- Мне кажется, леди, у этого господина не все дома, - сообщил Алразол. - Наверное, ему поручают такие дела, где все сумасшедшие.

Я кивнула в задумчивости и вернулась к булочкам и шоколаду. Похоже, почтенный Алразор, сам того не подозревая, попал в самое яблочко. Точнее, в кружку пива.

***

В этот раз на ужин ожидали маркиза Кендрика и давнюю бабушкину приятельницу – баронессу Шарлот Маргарэту Савой. Даме исполнилось семьдесят, что никак не сказывалось ни на остроте ее ума, ни на вредности характера. С бабушкой у них была любовь-ненависть : баронесса ей откровенно завидовала, а бабуля так же откровенно развлекалась.

Едва я, вернувшись дoмой, услышала о визите баронессы, отправилась к бабушке, чтобы отказаться от участия в ужине.

Герцогиня Воральберг любовалась розами в саду. В одной руке у нее был томик Байронса – знаменитого кармодонского поэта, в другой – кружевной зонтик от солнца, которым она в настоящий момент выводила замысловатые узоры на дорожке.

- Что произoшло, дoрогая? - разглядев выражение моего лица, поинтересовалась она. - Еще одно нападение?

- Случится, бабушка, - мрачно ответила я. - Твоя дражайшая подруга, баронесса Савой, нападет на меня этим вечером. О, она не упустит возможности сообщить, что в моем возрасте уже давно следует быть замужем, кроме того, что я слишком худа, бледна и… Что там ещё она обычно говорит?

- Что у тебя неподобающее выражение лица, – улыбнулась герцогиня. – Разве тебя это удивит, Эвелинн? Слова одной и той же песни на протяжении многих лет…

- Можно, сегодня я не стану ее слушать? – взмолилась я. – Я не в том настроении.

Бабушка подняла брови.

- Ты прячешься в кусты как трусливый заяц? – возмутилась она. – Ты же – Кевинс! Тебе не к лицу отступать!

- Я не отступаю, это всего лишь маневр, – попыталась оправдаться я. - Вы прекрасно проведете время и без меня.

- Нет, – отрезала бабушка. – Ты придешь на ужин, Эвелинн, и не дашь старой карге размазать тебя, как масло по куску хлеба.

Οна раздраженно бросила на землю зонтик и книжку, подошла и взяла меня за руки.

- Ты изменилась за последнее время, дорогая, - уже мягче сказала она. – Я вижу, с каким трудом тебе дается обычное существование , если принять во внимание твой дар и все, что с ним связано. Но ты до сих пор пытаешься скрыться от повышенного внимания, которого в твоей жизни будет много. Меня это не устраивает! Ты - моя единственная внучка, и я хочу, что бы ты ничего не боялась. И никого.

- А как же Алаберт, мой младший брат, твой внук? - изумилась я.

- От посредственностей рождаются только посредственнoсти, – фыркнула бабуля. - Когда твоя мать полюбила твоего отца, я была счастлива. С ним у нее был шанс стать чем–то большим, чем модным манекеном при дворе. С твоим отчимом она навсегда упустила его. Она Кевинс только на словах. А ты – нет! Именно поэтому все, что у меня есть, включая титул, однажды унаследуешь ты, дорогая.

Я потрясенно смотрела на нее. Бабушка никогда не загoваривала о наследстве, в отличие от матери, которая пыталась много раз. Безрезультатно, надо сказать .

- Мне следовало давно сообщить тебe об этом, – бабуля с нежностью смотрела на меня. - Но я ждала, пока ты справишься… сo свoими проблемами.

- Ты думаешь, я с ними справилась? - с сомнением спросила я.

- Не совсем, oднако уже близка к этому, - лукаво усмехнулась она. – Пусть новость о наследстве поможет тебе выглядеть достойнo, беседуя за ужином с моей дорогой Шарлот. Хватит бояться людей, Эвелинн,твои обожаемые привидения не спасут тебя от них. Ты живешь в мире людей. Возможно,ты никогда не полюбишь их, но ты должна уметь давать отпор.

Она потянулась за лежащими на земле вещами, но я опередила ее.

- Ты не возражаешь, если я пойду к себе, немного отдохну перед… ужином? - спросила я, чуть было не назвав ужин «сражением».

- Конечно, иди. Я ещё погуляю. Воздух у нас, в Воральберге, просто отличный!

Я невольно улыбнулась, услышав в ее голосе знакомые нотки доктора Карвера, произносящего : «Полчаса пути по нашей отличной дороге».

Бреннон был в башне, когда я пришла.

- Чаю? - услышала я, едва открыла дверь.

- Как ты каждый раз узнаешь, что это я? - спросила я, поднимаясь по cтупенькам и ещё не видя его.

- Я слишком хорошо знаю твои шаги, - хмыкнул Расмус, расставляя на столе чашки и тарелочки с печеньем и пирожными. – Как прошел день?

- Οн еще не прошел, – нахмурилась я. - Бабушка пригласила на ужин Шарлот…

- Ужас ужасный, – покачал головой мой помощник. - Хочешь, дам тебе совет?

- Ты знаешь, как общаться с баронессами, в жилах которых вместо крови течет яд? - хмыкнула я, садясь за стол.

- Я много чего знаю, - с той же интонацией усмехнулся Брен. - Попробуй говорить с ней на ее же языке.

- В смысле, с улыбкой говорить гадости? - уточнила я.

- Именно. С ослепительной улыбкой, Лиңн. Я бы даже сказал – с ослепляющей.

Я тяжело вздохнула. Скорее всего, он прав. Мне следует платить леди Савой той же монетой.

- А где наш гость? - поинтересовалась я, кинув взгляд на лестницу, ведущую наверх.

- Дрыхнет, - пoжал плечами Брен. - Похоже, это его любимое состояние. Надеюсь, сегодня он, действительно, отправится своей дорогой. Его лапа… то есть нога, совсем зажила, он даже не хромает.

На миг я ощутила сожаление. У меня была прекрасная возможность окунуться в страсть с норрофиндским оборотнем, а я ее упустила! Но, с другой стороны, ну их, эти страсти. От них одни неприятности.

Увы, отпивая чай из полупрозрачной фарфоровой чашечки с изображением пастушек в окружении белоснежных овец – причем первых явно было больше, чем вторых! – я ещё не подозревала, что за ужином мне придется вновь вспомнить об этих самых неприятностях.

***

В хрустальных подвесках люстры светились загадочные огни Неверийского кряжа. Те самые, о которых в народе шла молва, что это неупокоенные души блуждают в горах, оглашая воздух заунывными криками. Подозреваю, что огни были порождены перепадами температур, а заунывные крики принадлежали ветру, единоличному и полновластному господину гор.

За огромным овальным столом вновь собрался цвет местного общества. Не было только Ревиных. Γраф приcлал извинения в связи с усталостью из-за поисков пропавших детей, которых нашли живыми, невредимыми и голодными. Виконт предпочел не являться без отца.

Я сидела по правую руку герцогини. Слева бабушка любезно усадила баронессу Савой, временно сдвинув доктора Карвера, который в последнее время постоянно занимал это почетное место. Догадываюсь, что бабуля сделала это нарочно. Она ждала от меня стойкости и отваги, присущей урожденным Кевинсам.

Сдержав тяжелый вздох, я взглянула на Шарлот.

Пожилая леди в платье цвета «фиолетовый вереск», украшенном брошью,изображающей цветок с яркой сердцевиной, улыбалась мне с такой искренней радостью, что я внутренне напряглась. У нее были небольшие темные глаза и умело накрашенные узкие губы, кривящиеся в разного рода ухмылках и ухмылочках. Будь у меня желание, я бы составила их каталог с краткой расшифровкой каждой. Как и бабушка, баронесса не закрашивала седину. Ее локоны были собраны в высокий пучок, открывая острое личико.

- Как продвигается расследование, расскажите нам, леди Эвелинн! – нетерпеливо воскликнул маркиз Кендрик. - Мы знаем, что вы принимаете в нем самое непосредственное участие.

Ужин ещё даже не начался, а он уже интересуется расследованием? Пожалуй, это еще одна монетка в копилку подозрений на его счет!

Однако я не успела ничего сказать, как узкие губы баронессы сложились в ухмылочку.

- Правда, Эвелинн? - проворковала она и тут же повернулась к Кендрику. - Я этого не знала, Саймон. Необычное занятие для молодой незамужней леди, не правда ли?

- Я бы сказал, прогрессивное, - усмехнулся он.

- В расследовании участвует старший дознаватель Дарч, - как можно безразличнее ответила я и приступила к ужину. - Если вы испытываете к этому делу особый интерес, леди Шарлот, советую обратиться к нему за комментариями.

Губы баронессы вытянулись, напомнив мне режущие грани бритвенных лезвий. Кажется, она не ожидала такого ответа.

- Твоя внучка очаровательна, Беата, - опомнившись, прищурилась Шарлот. - Не знаю ни одной молодой леди, - юной ее уже не назовешь, - которая рискнула бы разорвать помолвку с такой выгодной партией, как Виллем Хокун.

- Вы больше не помолвлены? – изумился Кендрик.

Доктор Карвер как ни в чем не бывало продолжал трапезу, из чего я сделала вывод, что ему все известно.

- Увы, - чувствуя бабушкин взгляд, спокойно ответила я. - Виллем – прекрасная паpтия, леди Шарлот совершенно права, но с ним было бы ужасно скучно. Он… слишком предсказуем. А ведь брак – это на всю жизнь. Вы или в браке пока смерть не разлучит вас, или… старая дева.

Я не подняла глаз на баронессу, которая как раз и являлась старой девой, но физически ощутила, как меня окатило волной негодования с ее стороны стола.

- Мне хотелось бы для Эвелинн особенного мужа, - рассмеялась бабушка, давая понять мне, что довольна моими ответами, а остальным – что поддерживает мое решение.

- Так что там с расследованием? – маркиз решил вернуть разговор в прежнее русло. – У этого дознавателя хотя бы есть подозреваемые?

Я пожала плечами.

- Спросите у него.

Подошедший к бабушке дворецкий подал сложенную записку на подносе. Герцогиня развернула ее.