Караул, Тигры!

12

Петя сидит за большим столом. На столе телефон, перекидной календарь, альбом с надписью «Машиностроительное черчение», справочники с таблицами-гармониями и надписями «ГОСТ».

За чертёжными досками сотрудники. Заняты. Чертят. Двигают измерителями и большими линейками на шарнирах и противовесах. Негромко переговариваются. Иногда слышно, как шуршит ластик, а потом щётка-смётка, которой сметают с чертежа остатки ластика, чтобы не попали под линейку или карандаш.

Висят на стенах снимки изделий. Очень всё кривое и заштрихованное. Цифры, госты. В чертеже у отца, который Петя достал из футляра, тоже всё кривое, заштрихованное и в сплошных цифрах и гостах. Ничего не понял. Только один адрес и понятен. Но адрес своё дело уже сделал.

Звонит телефон.

Женщина в нарукавниках первой снимает трубку. Когда Петя перестал держать дверь, эта женщина вошла в мастерскую и заняла место рядом с Петиным столом.

Может быть, помощница или просто как соседка по парте. Вроде Юли.

— Я позову начальника, — сказала женщина в телефон.

Петя тут же понял — его помощница. Он часто слышал о ней от отца. Зовут её Вера Борисовна.

Петя храбро взял трубку:

— Аллё!.. Какие накладные? Нам не задавали… Посоветуюсь с командой… с моими сотрудниками. Ничего не забыл. В дневник не записываю, а уроки помню… ну, эти… накладные помню. Кому урок? Мне урок? Да я все уроки… все накладные… — И повесил трубку, потому что запутался.

Взглянул по сторонам — как? Догадались, кто он и что он? Нет, не догадались. Продолжают спокойно двигать линейками, шуршать резинками и щётками-смётками.

Пете надоело разглядывать чертёж. Ничего не понятно. Иногда можно отгадать на чертеже винты или болты. Они похожи на нормальные винты и болты. Можно отгадать ещё шайбы или вот крюк, он похож на крюк.

Но всё это само по себе, в отдельности, а вот для чего это всё вместе начерчено? Типичная накладная. Туда-сюда гармонь. И оттуда и отсюда тоже гармонь.

Петя потихоньку расписывается на календаре. Учится. Листки потом вырывает и выбрасывает в корзину. «Отказать», «Не отказать», «Капитан»… Да нет же… «Начальник Главпроекта Скворцов», нет, просто «Скво». А то Скворцов… Начальники так не пишут. Скво… и всё. Вот как они пишут.

Листков в календаре остаётся всё меньше и меньше.

«Отказать», «Не отказать». «Скво». Или «П. Скво». Лучше, пожалуй. А можно ещё так: «Глав. П. Скво». Или «Главпскво».

Петя исписал уже все листки за июнь и июль месяцы. Хотел взяться за август — подошёл одни из сотрудников с чертежом.

— Как с параметрами в технических условиях?

Петя сделал вид, что очень занят, что он погружен мыслями в август месяц.

— С параметрами как? — И сотрудник подсунул Пете чертёж.

— Параметры… диаметры… — вспоминает Петя. — Параметры как и диаметры!

— Одного размера?

— Конечно. Никакой путаницы.

— А с разрезом как быть? Обещали дома подумать.

Хотел ответить — обещанного три года ждут, — но удержался: это ведь член собственной команды.

Петя смотрит на чертёж отца. Сравнивает. А что сравнивать? Ничего не понятно.

— Разрез не разрезать.

— Надо будет всё пересчитывать. Впрочем, если вы подумали. И в отношении «В» правильно делаем? Ошибиться нельзя — Тумаркин с Дятловым не простят.

— Мы «ашники»… мы всегда…

У сотрудника вопросительно шевельнулись брови.

Петя спохватился — куда это его понесло? «В» — это, наверное, означает «веха». По геометрии проходили.

— Я ещё подумаю в отношении «В», — сказал Петя.

Сотрудник отошёл от стола. Петя снял телефонную трубку. Покосился на Веру Борисовну. Сидит, не обращает внимания. Юлька бы измучилась от любопытства, если бы он начал делать что-нибудь втайне от неё. Хотя бы звонить по телефону. А позвонить надо.

Лейкину. Он болен, сидит дома и может дома подумать, в учебник поглядеть.

— Лейкин, ты не помнишь… — Петя прикрыл ладонью трубку. — У меня затруднение. Яйца? Нет. И не бутылки с молоком. Да я не в школе… я в Главпроекте. Не прокате, а проекте. Так получилось. В общем, я теперь — мой отец. А мой отец — это не мой отец… А я отец моего отца, который был моим отцом… Понял? Ну ладно, потом объясню. Тоже КВН. Слушай, мне надо насчёт вех. На чертеже «В» — наверное, «веха». А я забыл.

Петя взглянул на сотрудников — чертят, стирают: всё в порядке.

— Прочти из учебника, запишу. Для памяти. Мне тут с одним дядечкой сражаться надо. «Веха— это слово образовалось от слова «провешивание». Медленнее диктуй, не успеваю. — Петя записывал на листке календаря, пошёл в ход август. — «Провешивание прямой линии на поверхности земли — это значит провести на земле прямую линию». А мне вовсе не на земле. Что-нибудь ещё почитай.

— «Отрезок прямой, соединяющий две точки окружности, называется хордой. Хорда, проходящая через центр…»

— Хочешь, я тебя на работу возьму? — сказал вдруг Петя. — Куда? В Главпроект. Сейчас вот напишу приказ, и готово. «Отказать», «Не отказать». Позвони по телефону сюда, ко мне. Ну, позвони. Слабо́. Дать телефон?

Петя продиктовал номер телефона. Положил трубку и стал ждать. Раздался звонок. Вера Борисовна сняла трубку.

— Кто это говорит? Не понимаю. Школьный товарищ? Пети Скворцова товарищ? Теперь понимаю. Пётр Петрович, звонит школьный товарищ вашего сына. Может быть, с сыном что-нибудь в школе случилось?

Петя улыбнулся, взял трубку: если в школе что-нибудь и случилось, то не с сыном, а с отцом.

— Ага, Лейкин, ясно тебе! Когда в школу вернусь? А никогда! Зачем возвращаться? — Петя опять прикрыл трубку, слишком раскричался. — На такси приехал, — зашептал Петя. — Куда? На работу приехал. Сел и приехал. На лифте катался. Начальник. Сейчас в гастроном позвоню, пусть помогают руководить. Почему в гастроном? Они меня назначили. Ага. — Петя положил трубку. К столу подошла уборщица с ведром, и Петя алчно уставился на ведро. Ведро, значит, есть. Интересно, а где у них здесь вода? Много воды…

Петя хотел встать из-за стола, чтобы не мешать уборщице. Можно и уйти, хотя бы на время. В буфет, например. Но уборщица сказала:

— Сидите, Пётр Петрович, вы мне не мешаете. Я только мусор заберу. — Она высыпала из корзины в ведро листки календаря, которые Петя исписал, и ушла.

Чем бы ещё заняться? Ну и работа — делать нечего. Все чертят, а ты сидишь себе. Петя ещё потренировался: «Отказать», «Не отказать», «Главпскво». А вообще как-то беспокойно. В школе спокойнее. В школе правила, теоремы, определения. А здесь всё как-то без правил и теорем. И подозрительное затишье. А когда здесь едят, интересно? Есть хочется. Кабинет, буфет. Ужасно как хочется. Может быть, у отца что-нибудь в портфеле затерялось? Крошка какая-нибудь?

Петя порылся в портфеле. Ничего не нашёл. Ни крошки. Опять начал сидеть за столом. Скука. А отец говорил — у него сегодня решающий день.