Дело Ильназа Галявиева

Галявиев пишет сообщнику

Закончился 2022 год. После новогодних праздников судебные заседания возобновились чтением протоколов осмотра места преступления, изъятых предметов, различных экспертиз; слушать это было утомительно, и чаще всего я был единственным слушателем этих заседаний.

16 января прокурор Яна Подольская зачитывала описания места преступления, положения тех убитых, оглашала описи изъятой одежды и аксессуаров, но ближе к концу заседания начала зачитывать историю поиска с телефона Галявиева — в той части, которая представляет интерес для следствия.

История поиска свидетельствовала о специфических интересах подсудимого в месяцы перед преступлением. Подольская начала с запросов, сделанных в утро перед нападением, и далее продолжала зачитывать более ранние запросы.

«Фото выстрела в голову», «порох на английском», «гимназия № 175», «что человек испытывает перед смертью», «гимназия № 175 выходные», «учатся ли школьники с 1 по 11 мая», «книги про маньяков, основанные на реальных событиях», «как сделать нарезы в стволе», «как зажечь лампочку по звонку на телефоне», «сколько вольт в пьезоэлементе», «дешевый кнопочный телефон», «самое опасное, что производит «Оргсинтез»20, «метательный нож», «ударная волна тротила», «тротиловый эквивалент спички», «самое массовое убийство в России», «крепление камеры на ружье», «предсмертное состояние онкобольного»…

Так в оглашении истории поиска Подольская дошла до 15 апреля 2021 года, когда Галявиев искал «галюциногенные таблетки», «описание Триган Д», «адаптол», «диазепам», «фенобарбитал»…

— А это можно не зачитывать? — громко спросил вдруг Галявиев, резко встав с места.

— Материалы уголовного дела должны быть зачитаны, — ответил ему судья. — Это протоколы осмотра предметов, в данном случае, протокол осмотра информации, содержащейся в вашем телефоне. Данные обстоятельства подлежат исследованию в судебном заседании.

— Но могут их не читать? — повторил свою просьбу подсудимый.

— Нет, это ходатайство удовлетворено, поэтому эти доказательства подлежат исследованию.

— Ну, пусть не исследуют, пусть не оглашают!

— На каком основании? — поинтересовался судья.

В это время к щели в «аквариуме» Галявиева наклонился адвокат Нуриахметов и стал ему что-то объяснять. Слов Нуриахметова не было слышно, зато на весь зал раздался ответ подзащитного:

— Ну, пусть идут на х…, бл…!

— Галявиев… — собрался сделать ему замечание судья.

— Нет, пусть репортеры отсюда уйдут! — закричал Галявиев, хотя своего рода репортер в зале был только один. — Почему я ходатайствую о том, чтобы репортеров в зале не было, да, а их не убирают?!

— У нас судебное заседание открытое, поэтому репортеры и другие слушатели имеют право здесь находиться…

— Я не хочу здесь находиться, я вообще не хочу присутствовать на судах! — перебил его Галявиев.

— Мало ли что вы хотите или не хотите, — начал отвечать Миннуллин, но Галявиев дерзко прервал его:

— Да? А мало ли что вы хотите, оглашаете или не оглашаете?

— Оглашение документов происходит в том числе и с вашего разрешения. Мы это ходатайство выслушали в вашем присутствии и учли ваше мнение в том числе. Вы нам сказали, что не возражаете против исследования этих документов, — объяснил судья свою позицию.

— А я не знал, что это будет… — начал отвечать Галявиев, но тут с ним снова заговорил адвокат.

— Я не хочу здесь находиться, мне пох…! — вновь послышался на весь зал ответ подсудимого.

— Галявиев, вам делается замечание за нарушение порядка судебного заседания, — сказал Миннуллин.

— Замечание? Замечательно! — скаламбурил Ильназ. — Сделайте мне замечание, одно, второе, третье, и я не буду сюда ездить вообще!

Повисла пауза, которую нарушила прокурор Подольская:

— Ваша честь, позвольте перерыв для консультации подсудимого с защитником.

Миннуллин объявил перерыв до 18 января.

— Я прошу прощения, — успел сказать наученный адвокатом Галявиев до того, как судья покинул зал.

В начале этого заседания было оглашено важное доказательство того, что у Галявиева был сообщник.

«В ходе анализа содержимого мобильного телефона, принадлежащего Галявиеву, установлено, что 11 мая 2021 года 8 часов 29 минут 20 секунд в программе обмена мгновенными сообщениями Trillian он отправил сообщение «Ты пришел в школу?» пользователю newschool», — зачитала Подольская.

Эта информация не привлекла на заседании ничьего внимания: на нее не отреагировал ни адвокат, ни судья, ни сам Галявиев.