Счастье затухающей надежды

За осенью придет зима, и Дарклинг придет с первым снегом. Найдет Инеж на занесенном поземкой поле, созерцающей обгоревшие останки сулийского каравана, давно поросшие прелой травой, и впервые при всех опустит свой подбитый мехом плащ на её подрагивающие узкие плечи.

И позже, уже в порту Ос-Керво, он одарит внимательным острым взглядом знакомое лицо дерзкого корсара и едва заметно кивнет ему на прощание. Корсар отправится на новое задание, которых уже выполнил немало, и в этот раз путь его будет пролегать мимо одной неприметной бухты в Керчии. Там матросы его сгрузят на берег несколько железных сундуков, а сам он протянет коричневый почтовый пакет, перетянутый бечевкой, высокому хмурому керчийцу с тростью.

Лезвие Санкт-Петра блеснет на лучах встающего солнца в последний раз и скроется под толщей воды, выброшенное бесстрастной рукой. Бреккер не позволит себе проводить его взглядом.

И где-то за много-много миль от него темноволосая сулийка впервые займет своё законное место не за спиной в тени, а рядом — под яркими лучами настоящего теплого солнца. Дарклинг удержит её руку в своей, и все наблюдающие это гриши будут вынуждены согласно склонить головы, смиряя гордый нрав. И даже мать отступит, сверкая глазами, но вместе с тем отчего-то просветлев лицом.

Они выстоят службу за упокой души невинно убиенной Алины, и даже Дарклинг впервые за много лет вспомнит слова молитвы, произнесет их пусть и без веры, но с искренней горечью в сердце. Они уже никогда не узнают, что вышло бы, останься эта юная девочка в живых, всё могло бы решиться быстрее, проще... или нет. Возможно, им стоит быть благодарными судьбе за то, что все сложилось именно так.

И возможно, искренней веры Инеж хватит на них двоих. На долгие годы. Более долгие, чем тянется обычная жизнь отказника-человека.