Том 4. Пьесы 1865-1867

Сцена первая

ЛИЦА:

Дмитрий.

Василий Шуйский.

Мстиславский.

Голицын.

Татищев.

Басманов.

Бельский.

Масальский.

Бучинский.

Власьев, царский казначей.

Осипов, дьяк из приказа.

У каждой двери по двое немцев с бердышами.

Передняя комната в новом дворце у самозванца; за ней широкая галерея с цветными стеклами.

(23 апреля 1606 года)

Выходят Татищев, за ним Василий Шуйский.

Василий Шуйский

Куда бежишь? Аль речи не по мысли?

Татищев

Ишь неучи! Уж это мы слыхали!
Обучимся и мы, не торопясь.
Пусть вызовут из Греции монахов!
Так нет, такой науки он не хочет…
Отдай робят в ученье езовитам…
Меня мороз по коже подирает,
Готова брань сорваться с языка.
На драку я пойду, на нож полезу,
Когда шутя о вере говорят.
Какой он царь! Какой защитник церкви,
Когда латинской, езовитской веры
От греческой не может отличить!
Ему одно, что наше православье,
Что ересь их. Кабы одно-то было,
Анафеме бы их не предавали.
А коль одно, так и пускай бы в нашу
Латинцы шли. Вот, значит, не одно.
Татарин, жид, латинец, православный –
Всяк бережет свою; а у царя-то
Какая же?

Василий Шуйский

Ну, значит, никакой.

Татищев

А ты молчишь, боярин, князь Василий
Иванович, иль дакаешь ему

(сквозь зубы)

Проклятому.

Василий Шуйский

К чему же горячиться!
Само себе защита православье,
Гонителей оно не побоится.
И Фока и Ульян-богоотступник
На Бога шли войной, да много ль взяли…
Гонители погибли лютой смертью,
А вера православная стоит.

Входят Голицын и Мстиславский.

Голицын

А вот у нас и свадьба подоспела;
Опять пиры!

Василий Шуйский

Всю зиму пировали,
Играли в зернь да пили без ума;
Опять за то ж!

Мстиславский

Мы свадьбу отпируем,
И кончено, снарядимся в поход.

Василий Шуйский

Куда? Зачем?

Мстиславский

На крымского Гирея.

Василий Шуйский

Какая стать Казы-Гирея трогать
И турского султана задирать!
Кому нужда? Жигмонту, немцам, папе;
А мы в чужом пиру похмелье примем.
На крымцев есть донские казаки:
Пусть режутся; послать свинцу да зелья,
Да денег дать – а после отпереться,
Что нам-де их, воров, не удержать…
Две выгоды: дешевле и без драки;
И волки сыты, да и овцы целы,
Татары биты, да и мы с султаном
В миру живем.

Татищев

Поход задуман в Риме,
И сгоряча наш царь пообещался
Начать войну, чтоб выманить от Польши
Жену да императорское титло.
Со свейским мы поссорились за Польшу,
С татарином и турским за нее ж…
Так с Польшей-то в ладах ли? Не бывало!
Поссоримся и с ней.

Мстиславский

За что?

Татищев

За титло
Непобедимого. На печке сидя,
Ни с кем не воевавши, заслужили
Такую честь, так нам ее подай!
Сбирались-то втроем идти на турок,
А немцы прочь; Жигмонт, угодник папский,
И рад бы в рай, да сеймом вяжут руки;
Останемся как раки на мели.

Мстиславский

Одни пойдем; на что ж новогородцев
И псковичей пригнали на Ходынку?

Василий Шуйский

Да много ль их? Всего восьмнадцать тысяч.

Мстиславский

В Ельце еще сбираются войска.

Василий Шуйский

А деньги где?

Голицын

Велик калым платили;
Рекой течет московская казна
За польскую границу; Афанасий
Обозами возил туда два раза.

Мстиславский

Нет, он один пойдет, не побоится!
Ему война – потеха; спит и грезит
Он о войне; ему без дела скучно.

Татищев

Война – потеха, вера на потеху!

(Показывая в окно.)

И у крыльца поставлен для потехи
Треглавый ад – бряцание велико
От челюстей и пламя из ушей,
Отверзты зубы, и готовы когти
На ухапление. И зрети страшно!
Потехи всё; какое ж дело свято?

Мстиславский

Татищев, ты не очень завирайся!
Не попадись опять!

Татищев

Язык мой – враг мой.

Мстиславский

Басманову ты кланяйся, а то бы
Гулять тебе за Вологду иль Вятку,
Куда Макар телят не загонял.

Татищев уходит, махнув рукой.

Голицын

Потише, царь идет.

Из царских комнат выходят Дмитрий, Басманов, Бельский, Масальский, из галереи показывается Бучинский с письмом.

Бучинский

(подавая Дмитрию письмо)

Гонец с дороги.

Дмитрий

(прочитав письмо)

Мне весело, бояре; нашу радость
Желал бы я и с вами разделить.
Сегодня пир; придумайте потеху
Веселую для радости моей.
Теперь, что день, то ближе наше счастье,
И скоро мы московский трон украсим
Жемчужиной, какой не обладают
Богатые индийские цари.
Как думаешь, Бучинский, по расчету,
Далеко ли теперь невеста наша?

Бучинский

Ее ясновельможность, цесаревна,
Марина Юрьевна, теперь в Можайске;
Его мосць, воевода Сендомирский,
Ясновельможный пан, в Вязёмах к ночи.

Дмитрий

Табун коней послать ему для встречи!
Не помнишь ли, какие мы подарки,
Последние, послали с Афанасьем
Навстречу ей, царице нашей, в Вязьму?

Бучинский

Две запоны алмазные, корону
Алмазную, часы да жемчуг низан.

Дмитрий

И только, Ян? Да это мало! Что бы
Еще послать? А вот что, пан Бучинский:
Свези еще ей восемь ожерельев
И столько же кусков парчи на платье…
А жемчугу в казне какая пропасть!
Берешь, берешь, а все не убывает;
Куда девать, придумать не могу.

Басманов

Да пусть лежит; не пролежал бы места,
И хлеба он не просит.

Дмитрий

Пан Басманов,
Я твоего не спрашивал совета…
Готовы ли кареты? а возницам
И конюхам под цвет каретный платье?
А новые шатры – встречать царицу?

Басманов

Готово все, великий государь.

Дмитрий

Там бархату в царицыны покои
Недостает.

Басманов

В казне давно не стало,
Да и в Москве едва ль его найдешь!
По всем купцам обегали.

Дмитрий

Не знаю,
Вы бегали иль нет, а бархат нужен.
Найти его, чего бы он ни стоил!
Что нужно нам, того не быть не может.
Хоть тысячу, хоть больше дай за лоскут
В ладонь мою. Я денег не жалею.
Я прикажу, и будет мне готово
Не только бархат, птичье молоко!

Басманов

Камки, парчей и бархату цветного
Истратили мы столько, государь.
Что запрудить Москву-реку хватило б;
А соболей, и камней многоцветных,
И денежной истрачено казны –
И сметы нет, и слов таких не знаем.

Дмитрий

Истрачено! Басманов! Пан Басманов!
Кого я жду! Истрачено! Да если б
В моей казне алмазов было больше,
Я б вымостил алмазами дорогу
Для панны Мнишковны.

Василий Шуйский

Да для чего же
Копить, беречь их в темных кладовых?
Алмаз, что человек, не виден в куче:
А посади его на видном месте –
И заблестит. Недаром их копили
Родители твои; они как знали,
Что Дмитрию придет пора их тратить
На брачный пир, для славы государства,
На диво и на зависть иноземцам.

Басманов

A ты забыл, что тотчас после пиру
Война у нас. Куда казна нужнее,
Подумай-ка!

Дмитрий

Да неужли, Басманов,
Так много денег нужно на войну,
Что их в казне у нас не хватит? Верьте,
Поход короток будет; мы нагрянем,
Как Божий гнев, на головы неверных,
И долго будет страшно наше имя.
В пределах их – великую добычу
И славный мир мы завоюем разом.

Басманов

Пословица у нас: «Сбирайся на день,
А про запас бери на всю неделю!»

Василий Шуйский

Война – войной, а свадьба – свадьбой! Разве
Царю считать алтынами пригоже?
Подьячему, на жалованье царском,
На маленьком, а не царю – алтыны
Раскладывать на разные потребы;
Один на кашу, на кафтан другой.
Война у нас не нынче и не завтра;
Пошлет Господь, так деньги соберутся:
Купцы дадут, в монастырях есть лишки.

Дмитрий

В монастырях они лежат без пользы.
Не прав ли я?

Василий Шуйский

Без пользы, государь.

Дмитрий

Подумайте, бояре, как бы лучше
Расставить нам гостей ясновельможных,
Родню мою. Бояре, не забудьте,
Что польские паны – не вам чета;
Живут красно, богато, видеть любо,
Не взаперти, а настежь, шумно, людно.

Василий Шуйский

Под воеводу дом Борисов годен,
А для панов бояре потеснятся.

Мстиславский

Нам негде взять раздолья и простору.
Живем черно.

Голицын

Зато радушно примем.

Василий Шуйский

Прислужников царицыных поставим
По улицам Чертольским, по Арбату,
В самом Кремле. Купцов, попов погоним
Из их дворов; не маленькие, сыщут
Приют себе. Хоть нынче ж вывозиться
Прикажем им.

Басманов

Зачем же гнать насильно?

Василий Шуйский

Просить начни – они ломаться будут;
Ему толкуй, а он свое заладит,
Что дом-де мой, что я-де в нем хозяин.
Народ простой – не понимает чести.
Что в их дворах стоят царевы гости.

Басманов

Великий царь, не одобряй насильства!
Прогнать попов – в народе ропот будет.

Василий Шуйский

Неужто ж нам, для нашей царь-девицы.
Для матушки, красавицы царицы.
Невиданной, неслыханной нигде,
Попов жалеть?!

Дмитрий

Да ты откуда знаешь
Про красоту ее?

Василий Шуйский

Да если б лучше
Была у нас, зачем бы издалека
И брать тебе: ты дома бы женился…
А значит, нет.

Дмитрий

Конечно, нет.

Басманов

Давно ли,
Великий царь, ты разлюбил красавиц
Родной земли, смиренниц чернобровых?
Ты прежде их не обегал, кажись.

Дмитрий

Красавицы в Москве у вас не редкость,
По красоте им равных не найдешь…
Но портит их излишняя покорность
И преданность, бесспорная готовность,
Всегдашние уступки и молчанье.
Литовские красавицы не то!
В очах огонь, в речах замысловатость!
То ласкою безмерною дарят.
То гордостью нежданною окинут.
Им приказать нельзя, нельзя принудить
Любить тебя; а долго и прилежно
Ухаживать тебя они заставят.

(Указывая на Василия Шуйского.)

Смотрите-ка, у старика глаза-то
Как прыгают. Ты, видно, Шуйский, любишь
Хорошее? Товару цену знаешь?

Василий Шуйский

(машет рукой)

Не без греха! Покаюсь, грешен, грешен!

Дмитрий

Ну то-то же! Вот жалко, что сосватал
Ты русскую, а то нашли бы польку.

Василий Шуйский

Ну, где уж мне! Я стар. По Сеньке шапка!

Басманов

Нам некогда, великий государь,
За бабами ухаживать подолгу;
У нас дела с утра до самой ночи,
И для того нам русские способней.