Клуб любовниц ректора

Благодаря своей официальной «подружке-секретарше-справочнику» я знала, что по меркам Ледяной Академии немного подзадержалась в статусе претендентки. Обычно ректор уже через месяцок-другой, максимум через три месяца, либо менял белую ленту на красную, либо забирал ее как знак того, что девушка ему не подошла, и больше он на нее не претендует. Так что теперь, когда сессия была в самом разгаре, и первый семестр подходил к концу, любители сплетен с интересом наблюдали, делая ставки: как скоро ректор примет касательно меня решение, и каким оно будет.

Даже понимая, что «разжалование» будет стоить мне вечных насмешек в спину, я бы согласилась на него, надеясь сохранить девственность, а вместе с ней и возможность нормально выйти замуж в родной деревне.

Более того, это спасло бы меня от участи стать всего лишь двадцать третьей из девушек, которые периодически развлекают ректора по ночам! Потому что для меня это было… слишком. Я просто понимала, что не вынесу такого – быть для своего мужчины лишь одной из многих.

И тут не спасали даже наставления матушки, которая учила, что если муж соблазнится на другую женщину, то это его мужское право. Ведь главное, чтоб он все равно возвращался к своей законной жене, содержал ее вместе с детками, и все такое. Может я приняла бы такое с бакалейщиком Ванькой… Но понимала, что никогда не смирюсь с подобным, если все же сдамся перед ректором! Меня просто бесила и одновременно вгоняла в отчаяние мысль о том, со сколькими же девушками он спит, и будет спать, даже если я в конце концов отдамся ему! Когда мысли касались Константина Квинси, я понимала, что вряд ли смогу делить его с другими.

Вот только точно так же я почему-то понимала, что такого мужчину не изменить. И даже если я влюблюсь в него, если буду ползать перед ним на коленях, умоляя не делать мне больно, он все равно продолжит забавляться со всеми своими любовницами. С девушками, которых просто купил, и прекрасно понимает, что они с ним исключительно ради той цены, что он им платит за постельные утехи.

Потому забери он у меня белую ленточку, и стало бы лучше. Однозначно лучше. Я бы просто пострадала, переболела, смирилась с тем, что он уже делал со мной, и похоронила все это в своей памяти. А потом, сделав вид, будто ничего не было, соврала бы самой себе, матушке, родным и знакомым, даже (ох, неужели бы сделала ЭТО?)… даже… даже на исповеди бы перед венчанием соврала! И жила бы дальше. Пусть с раной в сердце, но жила бы.

Но если я начну спать с лордом ректором, если он повяжет на моей шее красную ленточку, мне придется распрощаться с этой надеждой и до конца своих дней влачить существование падшей женщины, которую никто не возьмет замуж. Которой нельзя будет даже в родную деревню вернуться, потому что родители не вынесут такого позора!

Выход один: сопротивляться. Из последних сил сопротивляться и надеяться, что лорд Квинси в самом деле не станет брать меня насильно.

– Так, Эвелиночка, хватит ворон считать! – окликнула Нина, выводя меня из задумчивого транса. – Давай допивай свой латте и беги сдаваться! У тебя ж экзамен по основам трансформации!

– Ой, точно, спасибочки! Совсем голова дырявая! – охнула я с наивной мордашкой. – Уже так замоталась с этими подготовками к экзаменам, что про сами экзамены забыла!

– Ничего, у тебя ведь есть я! – подмигнула девушка.

Допив залпом кофе, я обменялась с «подружкой» поцелуйчиками в щечку и выпорхнула из кафетерия, направившись к аудитории, где проходил экзамен. Хоть главным для меня вот уже которую неделю был поиск информации о том секретном туннеле, про учебу я тоже не забывала. Так что сессия проходила без неприятных сюрпризов! Опасения у меня были только касательно экзамена по основам ворожбы, но до него оставалась еще целая неделя, и я надеялась подтянуть все моменты, по которым у меня были сомнения. Тем более что с предпоследним экзаменом – по базовому контролю за животными – я была уверена, и там нужно будет максимум пролистать конспекты в последний вечер.

Сдавать основы трансформации я пошла в первой пятерке, не желая тянуть резинку. И вытащив билет (трансформировать кусок дерева в блокнот – легкотня!), пошла без подготовки. Преподаватель внимательно смотрел на меня, когда я поднесла руку к деревяшке и, сосредоточившись, магическими нитями проникла в ее структуру. А после начала осторожно и очень внимательно перестраивать ее. В первом семестре мы трансформировали только вещества, которые имели общую изначальную структуру. И после того, как на лабораторном я единственная успешно перестроила кусок графита в алмаз, превратить деревяшку в блокнот было делом плевым!

– Отлично, адептка Заветова. Вы свободны, – сообщил профессор, расписываясь в моей зачетке. – До встречи во втором семестре.

– Спасибо! – бодро улыбнулась я и поспешила покинуть аудиторию, не обращая внимания на завистливые взгляды оставшихся однокурсников, которым еще предстояло сдаваться.

Пребывая в приподнятом настроении после успешно завершенного экзамена, я решила отпраздновать его еще одной чашечкой кофе. А после сходить на новую разведку в заброшенную библиотеку – сейчас, когда все были заняты сессией, было больше шансов не попасться там. Да и ректор вряд ли ожидает, что я отправлюсь туда сразу после своего постыдного наказания.

Но сейчас мои мысли были лишь о том, какое бы пирожное взять к кофе. Хотелось расслабиться, хоть немножко, хоть ненадолго. И я беззаботно спускалась на второй этаж, где от третьей лестницы нужно было пройти совсем немного, чтобы оказаться в желанном кафетерии…

Как вдруг чьи-то цепкие руки схватили меня! И прежде чем я успела что-либо понять – прижали к стенке, с силой, до боли стукнув лопатками по холодному камню.

– Ты, я смотрю, совсем обалдела, дрянь! – прошипел разъяренный женский голос. И открыв инстинктивно зажмуренные глаза, я увидела нависающую надо мной девушку с красной ленточкой на шее, с тремя золотыми полосочками.

Она была очень красивой. Эффектной, ухоженной. Со стильно постриженными медовыми волосами до лопаток, большими серыми глазами и пухлыми губами, которые сейчас искажала злобная гримаса. Если память мне не изменяет… кажется, Нина говорила, что эту фаворитку ректора зовут Кристиной.

– Что это значит?! – охнула я, задрожав от страха при виде ненависти, которая водопадом лилась на меня с этого кукольного личика.

– У меня к тебе аналогичный вопрос, овца! – выпалила девушка, остервенело сжав пальцы на моих плечах.

– О чем ты?

– О том, что кое-кто тут подозрительно потерял страх, хотя сам до сих пор с белой ленточкой ходит, – скривилась Кристина. – Какого хрена ты начала выпендриваться? Кем себя вообще возомнила? Решила нам здесь все переколошматить?!

– Я не понимаю, что случилось! – едва не заплакала от страха я. За все время, что здесь учусь, ни разу ничего подобного не было! Да и в прошлом университете тоже. В последний раз на меня вот так налетали еще в школе, и к такому я была совсем не готова!

– Да ладно, будешь мычать, что совсем-совсем ничегошеньки не понимаешь? – съехидничала девушка. – Не держи меня за дуру!

– Отпусти, хватит!..

– Не отпущу, паршивка! – гаркнула Кристина, встряхнув меня за плечи, и в результате я стукнулась головой о стену. – Ты вообще никто, и права у тебя собачьи! Ни одна из всех нас себе такого не позволяла! Решила, что особенная, раз свою ленточку в первый же день получила?!

– Я ничего не делала и ничего не понимаю! Что я тебе сделала?!

– Что сделала? Что сделала, говоришь?! – ядовито прошипела она, стиснув зубы. – Ты знаешь, вчера ночью мы с ректором занимались сексом.

Тело само вздрогнуло от этих слов. Да, я знала, что ректор спит со всеми своими любовницами в перерывах между домогательствами в мой адрес. Знала, что эта девушка одна из этих любовниц. И понимала что вчера, оставив меня после очередных забав… после того, как я снова сосала его член… он этим самым членом… наверняка не просто издевался надо мной, а в самом деле исполнил свои угрозы и спал с одной из клуба любовниц.

Но даже понимая все это, я ощутила внезапную тягучую боль, услышав эти слова, сорвавшиеся с пухленьких губок Кристины. Губок, которые тоже, как и я, сосали член лорда ректора. Губок, которые лорд ректор целовал так же, как целовал мои.

Остановите это! Кто-нибудь… Пожалуйста.

– Он появился в моей комнате поздно вечером, – продолжала девушка, прожигая меня взглядом. – И едва увидел – набросился, словно голодный зверь! Впился в губы, кусая их, и тут же запустил руку под мою юбку. Даже ничего не говоря, сорвал трусы и просунул в меня свои пальцы. Что он этими пальцами вытворял!.. Я просто чуть не задохнулась от собственных криков и стонов! Думала, сердце разорвется от такого! И тут же, подхватив меня за бедра, ректор вошел в меня и начал вколачиваться как бешеный! Донес до подоконника и, усадив на него, начал срывать с меня одежду, просто в клочья на мне рвать. И тут же, отрывая очередной клочок, прижимался губами к коже, кусал, оставлял засосы… – говорила Кристина, и словно издеваясь… нет, точно издеваясь, расстегнула пару верхних пуговиц блузы под мантией. И оттянув ткань, показала три больших засоса на шее и ключицах.

Захотелось заплакать. Это были метки ректора… Оставленные на другой девушке! Первое столкновение с этим лицом к лицу; первое реальное доказательство для моих глаз того, что лорд Квинси в самом деле занимается этим со своими двадцатью двумя любовницами, в то время как я лежу одна в своей постели, сгорая от стыда после его ласк.

– Разорвав на мне последние клочки одежды, Константин начал чуть ли не узлом меня завязывать! – хохотнула Кристина с пошлым безумием. – В какие только позы меня не ставил, на какие только поверхности в комнате не швырял… Давно не помню его таким голодным. Если честно, даже не могу сказать точно, драли ли он когда-нибудь меня ТАК яростно! Я за все это время кончила целых три раза, представляешь? – говорила она с развратной улыбкой. – А потом, когда я стояла раком, упираясь руками в подоконник, со взмокшим лицом и растрепанными волосами… потом Константин кончил. И знаешь, что он сказал в тот момент? – выпалила девушка, даже сквозь ткань мантии продавливая мои плечи до острой боли. – Знаешь, что лорд ректор сказал, изливая в меня свою сперму? Отвечай! Знаешь?!

– Я… я не знаю! – дрожа, всхлипнула я.

– Правда? А странно, что не знаешь, – фыркнула Кристина. – Потому что в этот момент он назвал твое имя! Твое, чертова ты сучка! – пискнула она, впившись пальцами в мое горло! – Кончая в меня, Константин говорил: «Эвелина»! Нет-нет, не «Кристина», именно «Эвелина»! Даже если у мужчины двадцать три любовницы, он не должен говорить женщине, в которую засунул свой член, чужое имя!..

– Отстань! – не выдержав, закричала я, яростно сжав кулаки!..

А миг спустя девушка отскочила от меня, испуганно таращась на собственные руки, покрытые тоненькой корочкой льда!

Кристина замерла. И когда лед начал осыпаться с ее кожи, я заметила, что эти ухоженные руки дрожали. Ничего не говоря, девушка бросила на меня взгляд, полный животного страха, развернулась и побежала прочь, быстро скрывшись за ближайшим поворотом коридора.